Суицид

Последние годы в системе образования много говорят о профилактике самоубийств среди детей. Однако все эти разговоры производят впечатление фонового шума, который только мешает людям жить и работать и никак не помогает в профилактике суицидов. Почти каждый раз, когда я общаюсь на эту тему с педагогами, администраторами школ, муниципальными служащими и родителями, то сталкиваюсь с полным непониманием проблемы. И даже хуже: наряду с отсутствием адекватной информации у многих людей ошибочные представления о детском суициде. Проблемы начинаются с того, что большинство людей даже не понимают, что такое суицидальное поведение. Точнее, часто многие факты, которые не имеют никакого отношения к суициду, воспринимаются как суицидальное поведение. Давайте с этого и начнем.

Понятия

Суицидальное поведение – это любые действия с целью убить себя.

Суицидент – это человек, обнаруживающий любые формы суицидальных проявлений, в том числе совершивший суицидальную попытку или самоубийство.

Самоповреждение

Очень часто за суицидальное поведение принимается самоповрежда­ющее поведение. Однако самоповреждение не имеет прямого отношения к суициду.

Самоповреждающее поведение – это неоднократное нанесение себе поверхностных, но болезненных повреждений тканей организма с целью ослабления негативных эмоций.

Самоповреждающее поведение не имеет целью уничтожить себя, поэтому не является суицидальным. Также оно не имеет риска смерти: от царапин еще никто не умирал. Люди обычно используют для самоповреждения канцелярский нож или какой-то другой относительно тупой предмет, чтобы контролировать глубину пореза. Лезвия для бритв используются реже, они очень острые – сложно контролировать глубину пореза.

Нередко подростки, осуществля­ющие самоповреждение, во взрослом возрасте переходят к употреблению психоактивных веществ. Этот факт помогает понять сущность самоповреждающего поведения, его целью является притупление душевной боли. И самоповреждение, и употребление ПАВ выполняют одну и ту же функцию – отвлечение от негативных эмоций.

Если вы слышите, что какой-то ребенок резал себе руки и ноги, то с вероятностью 99% речь идет о самоповреждающем поведении, а не о суицидальной попытке. С помощью вопросов можно узнать точно: ребенок резал себе вены или кожу, он делал это с целью умереть или с целью улучшить свое эмоциональное состояние.

Многие люди считают, что самоповреждающее поведение является суицидальным, потому что самый распространенный способ самоповреждающего поведения – порезы кожи – внешне похож на один из самых известных способов самоубийства – вскрытие вен. Но сходство здесь только внешнее. Отличие – сущностное. Различаются и цели, и методы.

При этом самоповреждающее поведение, разумеется, является серьезной проблемой. Ребенку с самоповреждающим поведением нужно оказать медицинскую и психологическую помощь.

Обычно взрослые, заметив следы самоповреждения, оценивают это как суицидальное поведение и начинают паниковать, ставят вопрос о немедленной госпитализации в психоневрологический диспансер. Если самоповреждение длится достаточно долго, то взрослые успокаиваются, понимая, что царапины не имеют риска для жизни и здоровья ребенка.

Обе реакции на самоповрежда­ющее поведение – паника и безразличие – являются неадекватными. Срочная госпитализация не нужна, но и без помощи такого ребенка оставлять нельзя. Если самоповреждение будет длиться долго, то болевой порог будет снижаться и порезы будут углубляться. А это уже риск серьезной травмы.

Может ли ребенок с самоповреждающим поведением совершить самоубийство? Да, может. Но это не делает самоповреждающее поведение суицидальным. Суицид может сочетаться с чем угодно. Например, ребенок может выпить на завтрак йогурт, сходить в школу, а вечером совершить самоубийство. Это не будет означать, что употребление йогурта в пищу и посещение школы являются суицидальным поведением.

Для избежания путаницы в профессиональной и научной литературе нередко используют термин «несуицидальное самоповреждающее поведение», чтобы подчеркнуть, что, говоря о самоповреждающем поведении, мы исключаем тему суицида.

Членовредительство

В официальных документах иногда в качестве синонима словосочетания «суицидальное поведение» используется слово «членовредительство». Отождествление этих понятий также ошибочно.

Членовредительство – это умышленное повреждение у себя какого-нибудь члена, органа тела.

Членовредительство отличается от самоповреждающего поведения масштабами травм и мотивами.

Членовредительство приводит к временной потере трудоспособности или к инвалидности. Самоповреждение обычно не приводит к потере трудоспособности.

Типичным мотивом членовредительства является уклонение от военной службы и принудительной работы. В армии это называется самострел. Человек стреляет себе в руку или ногу, чтобы его отправили в госпиталь. В противном случае его отправят в бой, где он может погибнуть. Парадоксальная ситуация: человек стреляет в себя, чтобы выжить. То есть членовредительство не имеет никакого отношения к суицидальному поведению. Цель членовредительства обычно противоположна цели самоубийства.

Таким образом, аутоагрессивное поведение очень разнообразно и в большинстве случаев не связано с суицидом.

Вопросы

Не все то золото, что блестит, и не все порезы на коже свидетельствуют о суицидальном поведении. А как тогда выявить ребенка с суицидальными наклонностями?

Лучшим способом является прямой вопрос: «Есть ли у тебя мысли о самоубийстве?»

Если человек отвечает утвердительно, тогда нужно задать еще один вопрос: «Есть ли у тебя план совершения самоубийства?» План от мыслей отличается конкретностью. Мысль: «Хочу совершить самоубийство». План: «Совершу суицид такого-то числа в таком-то месте и таким-то способом».

Если на вопрос о наличии плана самоубийства человек отвечает утвердительно, то нужно детально расспросить о плане. На основе всей полученной информации нужно принимать решение о необходимых в данном случае мерах помощи.

Заблуждения

По поводу задавания прямых вопросов о суицидальных намерениях существует несколько ложных представлений. Например, некоторые считают, что суицидент никогда не признается в своих суицидальных намерениях. Эта ошибочная точка зрения строится на идее, что суицидальные намерения – это преступление, суицидент – преступник, а мы его хотим поймать и наказать. Если вы так настроены, то ребенок, скорее всего, будет защищаться от вашего влияния и скрывать от вас информацию.

Если же вы смотрите на суицидента как на человека, которому нужна помощь, а на себя как на человека, оказывающего помощь, тогда никаких причин скрывать свои суицидальные намерения у ребенка не будет. Мой опыт свидетельствует, что дети охотно сообщают о суицидальных мыслях.

Вот еще классика заблуждений: нельзя задавать прямые вопросы о суицидальных намерениях, потому что такие вопросы спровоцируют суицидальные намерения. Это ошибочное утверждение.

На самом деле прямые вопросы снижают риск суицида по двум причинам. Во-первых, они позволяют получить необходимую информацию и предпринять адекватные меры помощи. Во-вторых, такие вопросы являются мощной эмоциональной поддержкой: человек понимает, что он не один со своими проблемами, что кто-то искренне интересуется его ситуацией.

Некоторые думают, что, если человек говорит о самоубийстве, он его не совершит, значит, на его слова не нужно обращать внимания. На самом деле последовательность событий примерно такая: человеку тяжело живется, появляются мысли о том, что было бы лучше умереть, потом появляются мысли о том, что было бы лучше совершить самоубийство, потом обдумываются планы совершения самоубийства. Параллельно всем этим этапам человек пытается с кем-то это обсудить и, лишь не найдя помощи и выхода из своих трудных ситуаций, совершает самоубийство. То есть мысли и разговоры о самоубийстве являются естественным и закономерным этапом на пути к суициду. Поэтому, если человек говорит о самоубийстве, значит, есть риск, что он его совершит. Следовательно, к этим словам нужно относиться предельно серьезно.

Если есть еще какие-то сомнения по поводу разговоров с детьми, то рекомендую статью «Дети и смерть» («Учительская газета» №21 за 2019 год), в которой я привожу много информации о том, как нужно и как не нужно говорить с детьми о смерти.

Диагностика

Эксперты рекомендуют системную работу по профилактике детских самоубийств в школе проводить в два этапа:

1. С помощью фронтальной диагностики выявлять детей, у которых есть факторы суицидального риска.
2. Детям, у которых обнаружены факторы суицидального риска, индивидуально задавать прямые вопросы о наличии или отсутствии суицидальных мыслей.

Для выявления факторов суицидального риска можно использовать результаты социально-психологического тестирования, которое проводится во всех школах в 7-11‑х классах каждой осенью с целью раннего выявления незаконного потребления наркотических средств и психотропных веществ. Факторами суицидального риска являются высокие тревожность и фрустрация, открытое отвержение родителями и низкое принятия одноклассниками.

Еще в 7-11‑х классах можно использовать шкалу безнадежности Бека, а в 1-6‑х классах – тест школьной тревожности Филлипса.

Сложности

Важно заметить, что все эти тесты не выявляют суицидальный риск. Они выявляют косвенные признаки возможного суицидального риска. То есть они выявляют детей, которым имеет смысл в конфиденциальной, доверительной обстановке задать прямые вопросы о суицидальных мыслях.

У подавляющего большинства детей с высокой тревожностью, тяжелой безнадежностью и другими проявлениями неблагополучия суицидальные намерения отсутствуют.

С другой стороны, дети, у которых (по данным психологической диагностики) тревожность низкая, а безнадежность отсутствует, могут иметь суицидальные намерения.

Ответы на прямые вопросы о суицидальных мыслях тоже не дают абсолютно достоверной информации. Во-первых, человек может врать, когда не доверяет нам или не хочет в принципе ни от кого получать помощь. Во-вторых, даже если человек честен, то он сам точно не знает, совершит он самоубийство или в последний момент передумает. Для совершения суицида нужны экстраординарные волевое усилие и заряд эмоций. Воля и эмоции – это динамические характеристики, то есть они могут меняться в любой момент, поэтому невозможно точно предсказать их состояние в будущем.

Из этой непредсказуемости есть лишь одно исключение: наличие попытки самоубийства в прошлом. Если человек уже совершал попытку самоубийства, перешагивал границу между жизнью и смертью, значит, он может совершить еще одну попытку. Никаких сомнений на этот счет нет. Вторая попытка суицида чаще приводит к смерти, чем первая: суицидент учитывает опыт первой неудачной попытки. Таким образом, если у человека есть мысли о самоубийстве и попытка самоубийства в анамнезе, то риск самый высокий. К таким людям нужно относиться максимально серьезно.

Резюме

Джозеф Франклин из Университета штата Флорида изучил сотни исследований по прогнозу суицидов в 2017 году и пришел к выводу, что наука пока не очень хорошо способна предсказать, кто покончит с собой. Ребенок с царапинами на руках и ногах, который устроил истерику, привлекает внимание взрослых, но, возможно, не имеет никакого суицидального риска. А спокойная, вежливая, приятная, умная, успевающая по программе, доброжелательная, симпатичная девочка, которая не привлекает внимания педагогических работников, может иметь высокий риск самоубийства. Здесь главное – понимать сущность явления суицида, иметь мужество прямо говорить об этом с отчаявшимся человеком и учитывать все многообразие обстоятельств жизни каждого конкретного ребенка.

Кирилл КАРПЕНКО, педагог-психолог, Красноярск