Судьба учителя. Тамара Слепужникова нашла могилу погибшего мужа через 50 лет

Репрессии, стахановское движение, войны, восстановление страны, возвращение к христианской вере: все эти вехи нашей истории как в зеркале отразились в судьбе учителя Тамары Васильевны Слепужниковой.

Калоши

С мужем, Василием Ивановичем Слепужниковым, Тамара Горохова познакомилась весной 1939 года в поезде, оба возвращались домой после каникул. Он учился в железнодорожном институте в Москве, она – в Ивантеевском трикотажно-вязальном техникуме. Когда приехали в столицу, шел снег с дождем, а Тамара была в валенках без калош. У предусмотрительного Василия калоши на ботинках были, и он не раздумывая отдал свои девушке, сказав, что позже за ними приедет, потом зачастил в Ивантеевку. Окончив техникум, Тамара получила направление на трикотажно-перчаточную фабрику в Дмитров. Василий стал приезжать и туда. Сначала не один, а с товарищами, у Тамары на фабрике тоже было много подруг. Этими веселыми, целомудреными компаниями и проводили вечера. Тогда не так дружили, как сейчас: сразу по парам, а коллективно, и только потом кто-то кого-то выбирал.

Об этих подробностях уже далекой предвоенной жизни, о своей судьбе, которая стала отражением судеб многих советских женщин, рассказала мне сама Тамара Васильевна, потерявшая на Великой Отечественной войне своего мужа.

«В феврале 40-го года, когда Вася уже учился на шестом курсе, он меня посватал. Мама, Мария Семеновна советовала свадьбу отложить, подождать окончания института, но Василий настаивал. В то время женатым выпускникам сразу выделяли квартиру, а не женатым только комнату в общежитии. 9 марта мы расписались, но квартиру получить не успели. Только полгода мы жили вместе. 28 октября Василия взяли на действительную военную службу в Забайкальский военный округ, а я осталась одна и в положении. В декабре родился сын Владимир, я послала мужу его фотографию. А в 41-м началась война, и Василия направили в военно-политическое училище, по окончании которого он стал политруком роты. В январе 1942 года муж прислал мне фотокарточку. На обратной стороне написал: «Милой Тамусеньке». А в конце лета я получила извещение из его части: «Выбыл в действительную армию и считается без вести пропавшим».

Несколько десятилетий Тамара Слепужникова искала мужа, но ничего нового узнать не удавалось.

Отец

Мы с Тамарой Васильевной общались в Дмитровском райкоме Профсоюза работников народного образования. Здесь о ветеранах не забывают, регулярно устраивают для них встречи совместно с районным Домом учителя, делают подарки, даже придумали такое определение: «мудрейшие» – это те педагоги, которым исполнилось 80 лет. Их всегда поздравляют с Днем рождения особо. Во время нашего разговора, который проходил в конце апреля, Тамара Васильевна несколько раз вспомнила о посте. Я поинтересовалась, как бывшая коммунистка стала верующей.

«Я родилась в Оренбургской области в селе Троицкое. Мой отец, Василий Тимофеевич Горохов, был священником. Старшего брата Александра, когда тот стал комсомольцем, он проклял и выгнал из дома. Комсомольская организация послала брата учиться в Москву, где он закончил университет. Когда мне было 4 года, отец нас бросил, развелся с мамой. Мы, конечно, все ненавидели его за это, особенно старшие (всего нас, детей, было пятеро), и мама о нем плохо отзывалась, после развода она взяла свою девичью фамилию – Пахарева. Теперь, в возрасте 88 лет, я понимаю, что, видимо, отец был умнее всех, он этим уходом дал дорогу нам, своим детям, чтобы мы не пострадали, когда увидел, какие изменения происходят в стране. Его лучшим другом был коммунист по имени Прохор, и этот друг, наверное, посоветовал отцу развестись, чтобы спасти детей от преследований». Действительно, все дети получили высшее образование, оставшаяся без отца семья репрессиям не подверглась.

Последний раз родственники видели Василия Горохова в 37 году. Он приехал к родной сестре в Куйбышевскую область, собираясь остановиться у нее на какое-то время. Но уже через неделю Василия Тимофеевича арестовали и посадили в тюрьму города Балаково, вскоре после этого связь с ним была полностью потеряна.

«Я рано стала коммунистом, – рассказывает Тамара Слепужникова, – вела атеистическую работу, как и моя старшая сестра Ираида Васильевна. Она тоже была учительницей, много лет проработала завучем в школе №5 города Дмитрова. Перед смертью сестра неожиданно попросила позвать священника. Ее отпевали в церкви Казанской Божьей Матери, рядом с которой находится мой дом, и хоронила я ее вместе с батюшкой. После этого случая я заинтересовалась Библией, потом стала ходить в церковь».

От фабрики до сельсовета

После окончания техникума девятнадцатилетнюю Тамару, как мы уже знаем, отправили по распределению на Дмитровскую трикотажно-перчаточную фабрику. Но по профессии ей поработать не удалось.

Один из признаков того времени – стахановское движение. В основном стахановцы были малограмотными: трудовые показатели выше некуда, а продвинуть по служебной лестнице нельзя. Поэтому специально для них создавались школы, действовала такая и при Дмитровской фабрике.

– Ты комсомолка? – спросил девушку директор фабрики, вызвав к себе в кабинет.

– Да.

– А ты знаешь, что сейчас война с финнами идет? Так вот, заменишь товарища, ушедшего на фронт.

Так Тамара впервые оказалась среди учителей, причем сразу в должности директора школы стахановцев. Она руководила школой, преподавала Конституцию, так как вести другие предметы после техникума не могла. А потом наступил 41-й год. Когда началась эвакуация, фабрику решили переправить на север страны, в город Молотов, а у Тамары на руках – полугодовалый ребенок и неработающая мама. Семья решила остаться в Дмитровском районе, в деревне Бешенково. Деревня стояла в лесах. «Никакие фашисты туда не пройдут», – этот вердикт местных жителей успокоил девушку. Тогда никто не верил, что Москву могут сдать. В Кикинском сельсовете в это время секретаря забирали на фронт, и председатель сельсовета решил взять Тамару на эту должность: опять помогло среднее образование, которое в то время, особенно в деревнях, было редкостью и очень ценилось. Секретарем девушка работала не долго: до начала весны 42-го, а потом забрали на фронт и председателя. Сессия сельского совета избрала Тамару Слепужникову новым руководителем.

«Так в 21 год я стала председателем Кикинского сельсовета, который объединял семь колхозов. В каждом колхозе был свой председатель, мне по телефону давали указания от вышестоящих, а я распределяла задания. Например, нужно выделить 20 человек на заготовку леса. Я вызываю председателей, договариваемся, какой колхоз сколько человек даст. Или звонят: «Примите телефонограмму! Кикинскому сельсовету разнарядка: приготовить шесть бычков для пахоты». Опять созываю председателей. Или сажусь верхом на лошадь, объезжаю колхозы без всякого собрания и говорю: вот вам разнарядка, от колхоза подготовить одного бычка. Присылали разнарядки и на хлебозаготовки, и на картошку. Война ведь идет, все слушаются, в колхозах остались работать в основном женщины и подростки. В общем, справлялась».

Выбор сделан

Сразу после войны в Дмитровском районе формировалась группа для поступления на заочное отделение педагогического института. Пройдя специальные подготовительные курсы, Тамара Слепужникова успешно сдала экзамены в МОПИ имени Крупской, стала заочно учиться на историческом факультете. Из сельсовета пришлось уйти, Тамара Васильевна устроилась работать пионервожатой в школу в Лифанове, где еще студенткой начала вести уроки истории.

Вскоре талант молодой учительницы оценил заведующий гороно, приехавший в школу с проверкой. Заглянув в ее класс, так и простоял под дверью все занятие, хотя намеревался тайно проверить несколько педагогов, а потом произнес: «Вот это урок, вот это учитель!»

После этого случая Тамаре Васильевне предложили пост директора школы в поселке Внуково Дмитровского района, хотя она еще не закончила обучение в вузе. Тамара согласилась, заступила в должность, а вскоре ее вызвали в горком партии и предложили стать председателем объединенного совхоза (в то время шло укрупнение колхозов). Пришлось отказаться: работа учителя пришлась по душе и была выбрана окончательно. Потом, уже после окончания института, она возглавила в Дмитрове школу-интернат для детей с физическими недостатками, который только создавался в центре города. Там Тамара Слепужникова проработала 30 лет: сначала директором, а потом, когда было уже тяжело, учителем и воспитателем. Оттуда и ушла на пенсию.

«В первые дни, когда я только увидела этих детей, долго плакала. Помню, сижу дома вечером или еду в Москву по делам – и плачу. Потом привыкла, конечно, ребятки же все нормальные, учились хорошо. Два мальчика из нашего интерната даже закончили МГУ. Сейчас там хорошая материальная база, а когда я пришла в 1956 году, многого не хватало, в этом доме сначала жили инвалиды войны, а потом его реконструировали и приспособили для детей. У нас в интернате были мастерские: обувная и швейная, там дети получали первые профессиональные навыки».

На пенсии Тамара Васильевна многие годы вела активную работу в Дмитровском совете ветеранов педагогического труда. Посещала больных пенсионеров, собирала их на традиционные встречи, которые в Дмитрове проходят несколько раз в год. И еще пела в хоре вплоть до этой зимы, пока не стали подводить ноги.

Братская могила

О судьбе своего мужа Тамара Слепужникова узнала только через полвека. Оказывается, в сорок втором году дивизия, в которую Василий Слепужников был назначен политруком стрелковой роты, была отправлена на Сталинградский фронт. В Сталинградской области на станции Филоново эшелон разбомбила немецкая авиация. Это случилось в день его рождения 20 июля, когда Василию исполнилось 29 лет. На следующей станции, в городе Михайловка, жили его родители: он погиб на родной земле.

Эта информация стала известна в девяностых годах благодаря созданной при Дмитровском военкомате «Книге памяти», авторы которой заинтересовались судьбой пропавшего без вести политрука. Дмитровский военкомат сделал запрос в военкомат Ново-Анненский и получил ответ, что братская могила по указанному адресу есть. Летом 1999 года Тамара Васильевна вместе с сыном Владимиром стала собираться в дорогу.

«Перед поездкой священник Казанской церкви отслужил молебен, я взяла с собой дмитровской земли, освященной в храме, венчик, который по православной традиции кладут на лоб умершего, и разрешительную молитву. Когда приехали в Филоново, дмитровскую землю рассыпали на могилу, венчик и разрешительную молитву закопали там же, а сверху поставили свечи. Дул легкий ветер, пламя свечей трепетало, и всем показалось, что это покойный Василий машет нам руками, благодарит за то, что его нашли, навестили».

С тех пор каждый год Тамара Васильевна посылает мужу цветы, которые родственники, живущие неподалеку, относят на братскую могилу.