Страсти по ЕГЭ

​Любовь ДУХАНИНА, заместитель председателя Комиссии Общественной палаты по образованию и науке, президент образовательного холдинга «Наследник»:

– Во время сдачи ЕГЭ «горячая линия» открывается пятый год подряд. С каждым годом я надеюсь, что очередная горячая линия будет более легким сюжетом для меня и тех экспертов, которые находятся на «горячей линии» Общественной палаты РФ, пока наши надежды не оправдываются. Несмотря на то что регионы открывают свои горячие линии, что увеличилась степень информирования родителей, детей, у нас по-прежнему аншлаг звонков, в том числе от тех людей, которые рассказывают о нарушениях на экзаменах. В первый день сдачи ЕГЭ по русскому языку мы получили буквально шквал звонков – порядка трех тысяч, очень разных по содержанию. Часть вопросов была связана с тем, что дети и семьи пока не очень знают свои права, например не знают своих прав семьи, где есть дети с ОВЗ. Между тем вся правовая база в этой области есть, прописана, эти дети имеют право сдавать экзамены в особых условиях, и эти условия региональными департаментами образования создаются или должны создаваться. В силу того что родители об этом не знали, они вовремя не заявили об участии детей в ЕГЭ, и приходится решать их проблемы по конкретным случаям в день самого экзамена. Конечно, граждане надеются, что, с одной стороны, единый госэкзамен будет объективным и независимым, что он действительно выравнивает права наших детей на обучение в высшей школе на бюджетных местах, но каждый год на экзаменах возникает ситуация, когда мы понимаем, что в силу поведения детей или взрослых учащиеся не находятся в равных условиях. Родители все активнее звонят и требуют все же обеспечить равные права при сдаче ЕГЭ, потому что даже подсказка кому-то всего в одном-двух заданиях разделяет детей на тех, кто потом сможет учиться на бюджетном и платном отделениях, а это очень большая цена для наших детей. Было очень большое количество жалоб пока не на технологическую отработанность, но я бы сказала, что она сегодня не связана с отсутствием нормативно-правовой базы, каких-либо инструкций на уровне субъекта РФ, а скорее всего с тем, что еще в некоторых регионах не хватает квалификации в пункте приема экзамена. Эта ситуация приводит к реальным нарушениям прав детей и снижает их возможности. Например, есть жалобы на то, что листочки из разных пакетов пересортировываются, так как организаторы не знают, что сегодня, когда ребенок получает пакет, на каждом его листке есть разный штрихкод, а не одинаковый, как это было раньше. Потом восстановить все практически невозможно. Общественная палата РФ после проведения ЕГЭ каждый год готовит свои предложения, и этот год не будет исключением, мы готовим свои предложения по внесению изменений по проведению экзаменов, будем обращаться с ними к Президенту РФ Владимиру Путину. Нам понятно, что экзамен должен быть более технологичным, что колоссальное количество бумажных носителей требует заранее печати вариантов, их рассылки, хотя уже можно перейти на компьютерный вариант экзамена и фактически компоновать полный экзаменационный вариант для ребенка с помощью компьютера в момент запроса, то есть в момент самого экзамена. Мы давно говорим о том, что это можно начать отлаживать, начиная с экзамена по информатике, так как дети сдают этот экзамен в рукописном виде, хотя это вызывает удивление. Если мы сделаем экзамен более высокотехнологичным, то мы снизим влияние человеческого фактора на некоторых этапах сдачи ЕГЭ. В этом году мы проводим ЕГЭ уже в тринадцатый раз, за это время экзамен сильно менялся, менялись КИМы, мы настаивали, и сегодня законодательно закреплена ситуация с общественными наблюдателями на экзаменах, но пока мы смогли добиться того, что общественные наблюдатели входят в ППЭ и находятся в нем на этапе проведения самого экзамена, а мы считаем целесообразным присутствие наблюдателей и на этапе проверки работ, и на этапе апелляции. В этом году наблюдатели уже имели право присутствовать на процедуре апелляции. Были ли нарушения на ЕГЭ раньше? Да, были, но масштаб, мне кажется, зависит еще и от того, насколько мы распространяем у нас в стране технологии, позволяющие обходить тот или иной этап ЕГЭ. По нашему наблюдению, если какая-то технология, связанная, например, с написанием работ, появилась сначала в двух-трех регионах года четыре назад, то сейчас эта технология благодаря тому в том числе, что о ней очень активно рассказывают средства массовой информации, становится достаточно массовой. Например, в прошлом году мы говорили о том, что в некоторых регионах весной люди стали уезжать, учась в 11-м классе, в другие территории, чтобы легче было сдать ЕГЭ, сегодня эта технология становится эффективной. В прошлом году мы говорили о том, что в некоторых регионах весной люди стали уезжать, учась в 11-м классе, в другие территории, чтобы легче было сдать ЕГЭ, сегодня эта технология становится эффективной. Здесь, конечно, должны быть цифры, должны быть какие-то замеры, анализ происходящего. В таком появившемся явлении, как ЕГЭ-туризм, в прошлом году был один параметр – простота сдачи экзамена, в этом году появился очень серьезный второй – это цена. Фактически мы вышли в ЕГЭ-туризм по двум параметрам: простота и цена сдачи экзамена. В этом году было много звонков, связанных с ценой, диапазон цен, как нам заявляли родители, – от 20 тысяч рублей за экзамен до 100 тысяч рублей. В этом году звонившие на «горячую линию» уже спрашивали: нужно ли платить за апелляцию, то есть в сознании людей закрепилось, что раз за экзамен нужно платить, то теперь этот механизм распространяется и на апелляцию. У нас в этом году появились звонки от проверяющих работы: им попадались работы с совершенно одинаковыми, хорошо написанными эссе. Проверяющих это озадачивало, но в их обязанности не входит проведение анализа или сравнения детских работ. То есть фактически мы можем обнаруживать такие факты, но у нас нет механизма, который позволял бы это проводить. Думаю, мы это обсудим и предложим выход из такого положения. При этом растет негодование наших граждан, чьи дети сдают честно, и рост таких обращений очень серьезный, так как все прекрасно понимают: ЕГЭ теперь экзамен с высокими ставками, если ребенок по отношению к другому ребенку имеет преимущества всего в 2-3 балла, эти преимущества могут быть решающими при зачислении в высшее учебное заведение. Сегодня появилось новое требование, связанное с необходимостью повышения квалификации учителей. По этому поводу люди высказываются по-разному. Например, был такой звонок: «Скажите, пожалуйста, я плачу такую-то сумму за экзамен…», я задаю вопрос: «А вы готовы платить больше?», и человек мне серьезно отвечает: «Да, я готов платить больше». Я спрашиваю: «А что, вы не можете договориться с тем человеком, который вам обеспечивает экзамен?», он в ответ говорит: «Проблема в том, что педагоги не могут написать больше, чем на 50-60 баллов. Поэтому вы, пожалуйста, приезжайте к нам и научите учителей писать тесты ЕГЭ на более высокие баллы». То есть фактически ЕГЭ дал нам серьезный сигнал об уровне того, что мы можем, пускаясь во все тяжкие (списывание, мобильные, еще что-то), показать на выходе. Конечно, нужно профессионально изучить, по каким программам идет преподавание, какие учебники используют и почему дети не выходят на высокий результат. Из старых явлений остаются, как всегда, вопросы-лидеры – ставить ли запятые в задания блока Б. Здесь нужно поступить очень просто: должны быть единые орфографические требования к заполнению ответов при всех экзаменах. Справедливости ради нужно сказать, что инструкция, как правильно оформлять, лежит у каждого ребенка, но ребенок, находясь в ситуации волнения, иногда не читая инструкцию, задает вопросы организаторам, но не всем организаторам, вероятно, удается прочитать инструкцию вовремя, и они отвечают по-разному. Звонившие говорили о том, что ЕГЭ превратился в конкурс семей. Дети задают друг другу вопросы: «Что, твои родители не смогут оплатить ЕГЭ?», и это, конечно, ситуация расслоения детей по принципу материального благополучия, финансовых возможностей или невозможностей, что точно негативно сказывается на всех детских коммуникациях. В условиях, когда у нас фактически основным лозунгом нашего государства стала ликвидация коррупции, мы реально детям на старшей ступени показываем, что это возможный путь улучшения их жизненной карьеры. У нас появился механизм общественного наблюдения. Те, кто хочет, чтобы процедура ЕГЭ была честной и справедливой, могут приходить в пункты приема экзамена и влиять на это. В этом году мы отвоевали разрешение, и общественные наблюдатели могут присутствовать еще на процедуре апелляции, потому что по ней тоже было большое количество жалоб детей. На самом деле в этом году происходила апробация трех моделей независимой системы оценки качества в нескольких регионах. Но об этом почему-то никто не говорит, а я считаю, что и Рособрнадзор, и Министерство образования и науки РФ могли бы больше информировать нас о том конструктивном, что у них находится в разработке. Конечно, должна быть независимая система оценивания, конечно, результаты ЕГЭ не могут быть использованы во всех соревнованиях регионов и школ, этот показатель нужно убирать из оценки деятельности губернаторов. Тем самым нужно вообще выводить единый госэкзамен из ситуации политической акции в ситуацию личного дела каждого ребенка и его семьи. К сожалению, у нас многие семьи не просчитывают свою жизнь в краткосрочной перспективе, в зоне сегодняшнего дня. В зоне сегодняшнего дня они хотят получить любыми средствами наибольший балл по ЕГЭ. В нашей ментальности использовать разные способы, чтобы достичь этого. У нас уже есть обращения в Общественную палату РФ с предложением, чтобы мы начали разъяснительную работу такого содержания: те люди, которые достигают больших результатов, в подавляющем большинстве случаев не имеют долгосрочной перспективы, их перспектива заканчивается либо на первом, либо на втором курсе вуза. Они занимают чужое место в вузе, но не могут осваивать образовательные программы. Если бы могли, у нас разговор сводился бы к теме справедливости-несправедливости, а сейчас у нас на повестке дня тема прагматическая – сегодняшнего расчета. Когда человек, занявший чужое место, выбывает, у вуза освобождается бюджетное место, у него возникает проблема, как принять на это место другого человека, но самая большая беда у выбывшего молодого человека. потому что у него в этот момент рушится судьба, он не понимает, как может выжить, ему неясно, как он может жить дальше. Поэтому, когда мы говорим о механизмах конкуренции, а поступление в вуз – это все же конкуренция, механизм отбора, нужно соревноваться по-честному. И если ты побеждаешь по-честному, то и перспективы у тебя большие, чем нечестное ежеминутное решение и год-два муки в вузе. Со следующего года у нас будет ОГЭ – основной государственный экзамен уже для 9-классников. Фактически следующий год будет в два раза сложнее, поэтому сегодня, зная те минусы, которые мы видим на ЕГЭ, нужно готовиться к ОГЭ всем школам. Но в академической логике не надо выделять подготовку к ЕГЭ и ОГЭ, кроме как знакомство с самой процедурой, формами, как главную стратегию процесса образования на средней и старшей ступенях.