На чтение: ≈ 32 мин.Празднику, покровителю влюбленных, – шесть веков! Почему патроном любви был избран именно святой Валентин? Потому что, согласно поверью, в его день, то бишь 14 февраля, все птицы подбирают себе пару… Разумеется, это лишь красивая легенда. Но разве не из этих легенд сотканы все истории любви? Прочтите некоторые из этих историй, которым присвоен титул “великих”. Кто присвоил? Очень романтически настроенные люди: писатели и актеры, режиссеры, поэты и журналисты, то бишь представители творческих профессий, чей удел – вдохновение. А разве без вдохновения можно судить о любви? Разумеется, то, что отобрали в качестве “образцов” британские “эксперты”, может показаться вам далеко не самым образцовым. Хотя бы потому, например, что история вашей собственной любви может быть для вас много ярче, драматичнее и возвышенней. И если это так, то пусть величайшие любовники всех времен и народов вам позавидуют.
Ну и, наконец, не забудьте поздравить своих Валентинов и Валентин с днем их ангела и днем любви. Я же, пользуясь привилегией автора этой публикации, поздравляю мою милую маму, Валентину, тем паче что этот год – и вправду год ее любви: у них с отцом грядет “золотая” свадьба. Дожить до своей “золотой” я желаю всем любящим и влюбленным.
Петрарка и Лаура
Это случилось 6 апреля 1327 года – вот бы этот день наречь днем Любви, ведь их встреча породила самые божественные сонеты, прославляющие вечную страсть и вечную скорбь по той Единственной, что приходит как дар для высоких душ и верных сердец.
В этот день 23-летний итальянец Франческо Петрарка увидел в соборе святой Клары в Авиньоне прекрасную девушку по имени Лаура. Эта встреча породила чувство, которому было суждено перевернуть мир. Эта фантастическая по своей силе любовь не стала романом – лишь исполненной светлой печали страстью, слезами на дожде…
Лаура умерла 21 год спустя – и опять это было 6 апреля: роковой день – первый и последний. Он оплакивал ее 50 лет. И тогда родился от этой публикации страсти сонет – прекраснейшее дитя их скорбной любви. Семь веков человечество объясняется сонетами Петрарки в своих чувствах. Кто после этого оспорит бессмертие любви?
Николай II и Александра
Когда она дала свое согласие стать его женой – это случилось в 1894-м, – последний русский царь, еще не ведающий страшной их судьбы, написал следующие восторженные слова: “Весь мир изменился для меня во мгновение ока: природа, человечество – теперь они кажутся мне такими прекрасными, дорогими, приносящими радость. Я даже не могу писать, руки дрожат… она веселая, забавная, разговорчивая”. И ее, Александры, мир тоже изменился, когда ей были дарованы “эти сладкие поцелуи, о которых я мечтала и тосковала столько лет и которых, боялась, никогда не получу”.
Он подарил ей бриллиантовую брошь в день их обручения. Сгоревшие остатки этой броши были найдены в пепле сожженных Николая и Александры… Вопреки всем слухам, наветам и злословиям об отношениях этих царственных двоих, Николай и Александра останутся символами любви. И невзирая на страшную их кончину, это и о них было сказано: они жили счастливо и умерли в один день.
Борис Пастернак и Ольга Ивинская
В октябре 1946-го 56-летний на ту пору Борис Пастернак, успешный поэт и переводчик, женатый человек, иначе говоря, личность, чья судьба, казалось, вышла на замечательно ровную финишную прямую, вошел в редакцию журнала “Новый мир” и столкнулся глаза в глаза с той, которой эту прямую предстояло резко изменить. Ее звали Ольга Ивинская. Ей было 34 года, и она числилась в журнале младшим редактором. Вместе с Пастернаком в ее судьбу вошло потрясение. Пастернак не стал ее романтическим возлюбленным, но драмой, мукой и – счастьем. До конца жизни Пастернак так и не смог разрешить внутреннего, раздиравшего его на части конфликта: выбрать между женой и сыном – и Ольгой. Он был по-своему предан жене, уважая и любя ее, но страсть к сияющей, искрящейся какой-то особой силой и энергией Ольге была точно так же безнадежно неискоренима… Для Пастернака эта женщина стала “секретным, запретным ангелом”, с нее он писал Лару в “Докторе Живаго”. Ольга, со своей стороны, не только испила чашу любовницы не оставившего жену мужчины – чашу горькую саму по себе, но и взяла на себя все “грехи” своего возлюбленного, дважды отправившись в ГУЛАГ за связь с “врагом народа”.
Бориса Пастернака не стало в 1960-м. Ольга Ивинская умерла 35 лет спустя. Ни лагеря, ни горечь всех принятых за него мук, ни долгие разлуки не убили между тем в этой удивительно стойкой женщине ее удивительно стойкой всепобеждающей любви.
Фредерик Шопен и Жорж Санд
“Что за отталкивающая женщина эта Жорж Санд – да и женщина ли вообще?” – таково было первое восклицание Шопена, впервые увидевшего экстравагантную литераторшу, щеголявшую в мужском костюме и курившую одну сигару за другой. Однако недаром гласит пословица, что смеется тот, кто смеется последним: именно Фредерик Шопен стал, влюбленно ухаживая за фантастической Санд, зажигать ей эти сигары. Их связь продлилась почти десять лет – связь, полная всепоглощающей страсти. И именно время, проведенное с Жорж Санд, стало для Шопена его Болдинской осенью – пиком вдохновения.
Их отношения были бурны и завершились отнюдь не счастливой развязкой. Но без Жорж Санд не было бы самых проникновенных, самых пронизывающих душу шедевров Фредерика Шопена. Да и ее жизнь стала бы куда бедней. И автобиография Санд в отсутствие в ее жизни Шопена читалась бы куда как менее интересно.
Генрих VIII и Анна Болейн
Генрих Восьмой имел шесть жен. Но любовь к одной из супруг, прекрасной Анне Болейн, была столь могучей, что суждено ей было изменить ход самой британской истории.
Итак, Генрих VIII задумал развестись со своей первой женой, Екатериной Арагонской, чтобы жениться на Анне. К папе римскому отправилось прошение от кардинала Улси с просьбой позволить развод. Однако из Рима пришел отказ. Что же сделал в этой, казалось, безнадежной ситуации влюбленный король? Он сам… развелся с Римом. Вернее, “развел” с римской церковью Англию и назначил сам себя главой англиканской церкви. Брак с Анной Болейн был заключен. Однако всепоглощающая страсть вскипела так же быстро, как и остыла: через три месяца Генрих охладел к супруге, тем паче что исполнить главную возложенную на нее миссию – родить сына-наследника Анна так и не смогла – ребенок родился мертвым. Жестокосердый и коварный король, не долго думая, сфабриковал обвинение в измене и… казнил прекрасную Анну. Однако память о себе Анна Болейн оставила неизгладимую – также перевернув историю Британии: ее дочь стала самой могущественной, самой судьбоносной и самой радикальной монархиней в истории страны. Звали эту монархиню – Елизавета Первая, Элизабет…
Петр Великий
и Екатерина
Вряд ли какая-либо завиднейшая невеста – выбирай хоть со всей Европы – отказала бы в руке и сердце Петру Романову, красавцу-царю, жениху, каких поискать. Однако первую невесту отыскала 17-летнему Петру матушка – и отнюдь не угодила его вкусу…
Войдя в возраст и в силу, царь нашел себе суженую сам. И стала ею, на удивление всей Руси Великой, да и Европы тоже, меньше всего пригожая быть русской царицей немка-простолюдинка. Сирота, бесприданница, крещенная Марией, будущая жена императора была отыскана в доме шведского пастора в Мариенберге, где служила работницей. Мариенберг был атакован и захвачен русскими войсками, и Марта, она же Кэтрин Скавронская, досталась победителям в виде трофея… Поначалу “трофей” оказался в руках Александра Меншикова, но в 1703-м глаз на Кэтрин положил и сам Петр. И не просто глаз положил – без памяти влюбился! И отнюдь не потому, что Катерина была красавицей – ею она отнюдь и не была! – а потому, что почуял в ней царь родственную душу: такую же силищу, такую же необузданную натуру, какой был и он сам. Три года провела Катерина у Петра в любовницах, родив ему двоих детей. А потом Петр со своей тайной возлюбленной обвенчался. После смерти Петра в 1725 году сиротка-простолюдинка, военный “трофей” войска русского, стала императрицей всея Руси.
Лорд Байрон и Кэролайн Лэмб
Эксцентричной красавице Кэролайн судьба уготовила мужа прямо противоположного тому идеалу, о котором она мечтала: Уильям Лэмб, позднее ставший лордом Мельбурном, был человеком сдержанным и закрытым – короче, настоящим аристократом. Она же была натурой “театральной” – то бишь пылкой.
Едва лорд Байрон опубликовал своего “Чайлд Гарольда”, Кэролайн загорелась желанием познакомиться с новой литературной звездой. Однако таких желающих оказалось немало – и к вящему своему разочарованию красавица увидела поэта в плотном кольце поклонниц. Ревность нашла выход в нелицеприятной характеристике, которую Кэролайн дала изначально лорду Байрону: “Отвратительный, безумный и опасный для знакомств”. И однако “отвратительный и безумный” настиг ее: их роман начался внезапно и протекал как-то сумасшедше, слишком открыто и слишком неприлично с точки зрения шокированного “бомонда”. Так же бурно и скоротечно он, впрочем, и завершился: уже через четыре месяца страсть угасла. Но – не у обоих. Кэролайн продолжала сходить с ума. Теперь уже “безумной и опасной” стала она. Депрессия доводила ее до поступков абсолютно невозможных: чтобы хоть чем-то вернуть внимание Байрона, однажды на балу она прямо у него на глазах взрезала себе вены… Какое-то время поэт мирился с ее страстью, хотя параллельно с тем крутил роман со свекровью Кэролайн, леди Мельбурн. Однако когда Байрон женился на племяннице леди Мельбурн, Анабелле, Кэролайн решила мстить страшной местью. Она опубликовала роман “Гленарвон”, в котором выставила их роман с Байроном в таком виде, что смущению поэта не было конца. С тех пор бывшие любовники стали врагами. В разгар скандала Байрон покинул Англию, Кэролайн же стала алкоголичкой с целиком и полностью расстроенной психикой. Через 13 лет после всех этих злосчастных событий она умерла – в глубокой тоске и горечи.
Вольфганг Амадей Моцарт и Констанц
Они были настоящей, Богом данной, супружеской парой: две нашедшие друг друга половинки. Хотя, казалось, они были такими разными! Пылкий, кипящий творческими идеями, вечно находившийся в движении Моцарт – и домашняя, уютная, мягкая Констанц, идеальная “женушка”. Она не была интеллектуалкой, в ней не горел светоч талантов, но она была замечательно доброй женой. И он любил ее всем сердцем. Они прожили вместе десять лет, и она родила ему шесть детей. А еще она всегда умела поднять своей добротой и ласковой приветливостью его упавшее настроение – а стало быть, вернуть его к творчеству. Кто после этого скажет, что она была недостойна его гения? Когда он сочинял до поздней ночи, она не давала ему заснуть, рассказывая разные истории и сказки. А потом сидела рядом с ним, покуда он забывался коротким сном, чтобы разбудить в нужное ему время.
Но и Моцарт “дышал” над ней не меньше. Однажды, когда она, тяжело больная, спала в своей кровати, а он сидел у ее изголовья, вскрывая ножичком конверты с письмами, острый нож выскользнул из его руки и упал на ногу, глубоко поранив ее. Невзирая на резкую боль и сильное кровотечение, Моцарт не проронил ни звука – боялся разбудить Констанц. Он доковылял до своей комнаты и уже там позволил врачу заняться его раной…
Королева Виктория
и принц Альберт
Тот портрет самой долгой правительницы Британии, что дала имя целой эпохе, портрет обожаемой британцами королевы Виктории, хранимый в памяти навеки запечатлевшимся образом мрачной, неулыбчивой дамы в черном, написан тоской и скорбью королевы по умершему супругу, обожаемому принцу Альберту. Могущественная британская монархиня просватала захудалого немецкого принца 15 октября 1839 года. И при этом испытала трепет и восторг влюбленной школьницы: “О, я чувствую себя любимой таким ангелом, как Альберт. Это слишком восхитительно, чтобы поддаваться описанию… Я сказала ему, что вряд ли его стою, и поцеловала его дражайшую руку… О, как же я обожаю его, как люблю, я не в силах это выразить!”
Альберт, наслышанный о высокомерии Виктории и склонности к истерикам, был решительно сбит с толку проявлением ее чувств. И он сказал ей: “И телом и душой – навеки Ваш раб”. И так оно и было. Они счастливо, в любви и согласии, прожили вместе 22 года, вплоть до самой его смерти. Скорбящая вдова-королева, безутешная в своем горе, сказала: “Моя жизнь – моя счастливая жизнь – кончена!..”
Однако Виктории довелось жить еще целых сорок лет. Овдовевшая в 42 года и удалившаяся от всех светских радостей, как в монастырь, в уединение своих загородных резиденций, облаченная в траур, королева неустанно скорбела по Альберту. Правды ради надо заметить, что в ее жизни появился еще один человек, служивший в ее шотландском поместье, Джон Браун – человек простой, мужественный и честный. Он стал ее другом, рыцарем, слугой, согрев своей заботой и теплом – но и только. Их отношения не переросли во что-то большее, нежели дружба. Альберт не был низвергнут скорбящей королевой со своего недосягаемого пьедестала. Более того, Виктория воздвигла ему пьедестал подлинный: в память об обожаемом супруге она соорудила монумент, исполненный величия, своего рода храм для своего божества. Слепящей глаза позолотой сей монумент королевиной любви восхищает паломничающих в Лондон туристов. Он возвышается в Кенсингтон-парке напротив прославленного Альберт-холла и совсем неподалеку от не менее прославленного музея Альберта и Виктории. О да, этим именем наречено в Англии множество достопамятных мест: Виктория об этом позаботилась…
Лорд Нельсон
и леди Гамильтон
Изначально леди Гамильтон вовсе даже и не была леди. Совсем даже напротив, похвастать высоким происхождением сия дама никак не могла и карьеру свою она начинала служанкой. К тому времени, как ей минуло 16 лет, она уже немало повидала на своем коротком веку, как то: танцевала голой на столе и родила ребенка от некоего аристократа, который ее тут же и бросил. И тот факт, что при всем при этом ей удалось выжить – и прижиться! – в английском обществе конца XVIII столетия, свидетельствует о ее необычайной красоте и изобретательности ума.
К тому времени, когда Нельсон встретил ее, он уже имел славу национального героя, выиграв не одну великую битву. Она же, в свою очередь, тоже успела одержать значительную победу на пути завоевания места в высшем свете, став к тому времени женой сэра Уильяма Гамильтона, посла Британии при дворе в Неаполе. Под самым носом у достопочтенного супруга леди Гамильтон и начала бурный роман с лордом Нельсоном – роман, длившийся до самой смерти адмирала, геройски павшего в 1805-м в битве под Трафальгаром. От их тайной связи родилась дочь Хоратия, о чьем существовании долгое время не знал никто. Но находясь на смертном одре, адмирал Нельсон нарушил обет молчания: он завещал нации позаботиться об Эмме Гамильтон и о Хоратии. Он знал, что нация сумеет простить героя.
Аристотель Онассис и Мария Каллас
Аристотель Онассис, греческий магнат-судовладелец, был одним из богатейших людей планеты. Мария Каллас, оперная дива, была певицей с мировым именем. Их отношения зародились от первой же вспыхнувшей между ними искры, и Онассис, твердый, уверенный в себе и привыкший добиваться намеченной цели, не стал делать тайны из того, что он соблазнил Каллас на своей яхте “Кристина”, где собрались для веселой прогулки две приятельствующие супружеские пары. Супруги обоих полетели при этом, фигурально выражаясь, за борт. Однако весьма скоро печальная участь оказаться за бортом настигла и оперную диву: честолюбивый Аристотель приметил еще больший “приз” – овдовевшую Жаклин Кеннеди, модную икону и элегантнейшую женщину своего времени. Жаклин Кеннеди стала мадам Онассис. Злые языки утверждали, что вдова американского президента вышла замуж за богатство Онассиса, и, скорее всего, так оно и было. Ибо из этого брака не только не вышло ничего путного, но стараниями Жаклин он превратился для Аристотеля в сущий ад. Судовладелец весьма быстро раскаялся в содеянном, лишь вскользь помянув Жаклин в своем завещании. И вернулся к своей подлинной любви – к Марии. Каллас между тем проявила мудрое терпение и снисходительность к экстравагантной выходке своего Аристотеля, коей для всего мира стал его дивный брак с Жаклин. Она дождалась его “отрезвления”. Когда в 1975-м Онассиса не стало, Мария Каллас объявила всему миру – и лично Джекки О, – что она, Мария, стала вдовой.
Лоуренс Оливье
и Вивьен Ли
Прежде чем они нашли и полюбили друг друга, об их любви уже говорил весь мир – ведь их экранные романы, воспламеняющие зрителя, были сыграны так талантливо, так правдоподобно!
Вивьен впервые увидела Лоуренса в 1934-м, на сцене Королевского театра. “За этого человека я выйду замуж”, – заявила она своей подружке. Та напомнила ей на всякий случай, что и Оливье и сама Ли, как будто бы уже женаты и без того… Но Вивьен не смутилась: “Это не имеет значения. Я все равно рано или поздно выйду за него!”
И они действительно поженились. И брак их продлился целых двадцать лет, что не так уж и мало для звездных пар, чьи страсти, как правило, так же коротки, как снимаемое ими кино. Но, как и у большинства больших актеров, это не была идиллическая семейная гавань: ее мучили припадки маниакальной депрессии, он также не был из тех, на кого можно твердо и спокойно опереться… И в 1961-м они подали на развод. Но история их любви на этом не завершилась. Даже перестав быть мужем и женой, оба не могли отделаться от ощущения, что их духовная связь неразрывна, что было между ними нечто то, что случается в жизни лишь однажды и – далеко не с каждым…
Энтони Холдер, биограф Лоуренса Оливье, вспоминал о своей встрече с актером в 1986-м, через 20 лет после смерти Вивьен. Когда он пришел к Лоуренсу, тот смотрел старые фильмы с Ли, шедшие по телевизору. В глазах Оливье были слезы. С обожанием глядя на Ли, он сказал: “Это, именно это и была любовь. Это было то самое, настоящее”.
Джордж Бернард Шоу и Патрик Кэмпбелл
В июне 1912-го Бернард Шоу завершил свою бессмертную пьесу “Пигмалион”, ставшую благодаря мюзиклу “Моя прекрасная леди” самой популярной и самой любимой во всех странах и континентах. Но когда речь только еще зашла о ее постановке, выяснилось, что найти актрису на роль цветочницы Элизы Дулитл с ее просторечным кокни-акцентом, но, с другой стороны, с ее грацией и в “перспективе” с повадками леди, будет не так-то просто. Как ни странно, но юную Элизу автор пьесы увидел в “миссис Пэт”, самой знаменитой актрисе того времени, хотя было ей на ту пору 46 лет. Он пригласил миссис Пэт Кэмпбелл на чтение роли – она, в ответ, пригласила его к себе в гости. И к моменту, когда прием гостей закончился и Шру надо было покидать ее дом, 56-летний драматург понял, что он “дико, обостренно влюбился”, как вспоминал он позднее об этом сам. Но оба были женаты, и Шоу был из противников развода. Он не мог допустить измены своей жене Шарлотт, не приемля измену как таковую. И физически он остался ей верен. И все-таки обуздать чувства, пусть и железной волей, дано разве что титанам: они позволили найти им выход в письмах. И их переписка, и их послания друг другу – один из самых лирических и самых страстных в истории почтовых романов.
Элизабет Тейлор и Ричард Бартон
Очевидцы их любовной истории утверждают, что не случиться она просто не могла, ибо было бы удивительно, если бы Лиз и Дик, являвшиеся “зеркальным отражением друг друга”, не влюбились. Они вместе сыграли в “Клеопатре” – грандиозном, самом дорогом на ту пору голливудском фильме, превратившие обоих в мегазвезд.
Это было самое начало шестидесятых. Ричард был женат. Она тоже была замужем за певцом Эдди Фишером. Но и Лиз, и Ричард были страстными искателями приключений, страшными гедонистами, требующими от жизни все, что она способна дать, – и, стало быть, что могло помешать им наслаждаться? Соображения морального толка смущали их в последнюю очередь. Тейлор и Бартон стали любовниками, наплевав на общественный “суд”. Когда газета, издаваемая Ватиканом, обозвала Тейлор “сексуальной бродяжкой” и “самой откровенной прелюбодейкой в истории”, Лиз невинно спросила: “Не могу ли я подать в суд на папу римского?”
В отличие от Бартона Лиз никогда не была бедной: она владела только одним искусством – быть богатой. И она, выйдя замуж за Ричарда, стала учить его, как можно по-настоящему, с помпой, тратить деньги. Их яхты, умопомрачительные драгоценности, швейцарские виллы стали притчей во языцех всей мировой прессы. А чему же научил ее он? Серьезной работе над ролями и – пониманию Шекспира, коим в совершенстве владел он сам.
Их отношения между тем были неровны, сумасбродны и слишком импульсивны: брак находился в состоянии постоянного бурления и – выкипел. Тейлор в отчаянии пила и сходила с ума. Она стала завсегдатаем клиник, где ее лечили от депрессий и вредных привычек. Спустя какое-то время после развода они решили предпринять вторую попытку – и поженились еще раз. Попытка, однако, не удалась…
Элизабет Тейлор поставила рекорд по количеству случившихся в ее жизни браков – она представала перед алтарем 8 раз! И тем не менее, если верить голливудской диве, обладающей нынче титулом Дамы, единственным и любимым остался для нее именно он, Ричард Бартон.
Капитан Георг и Мария фон Трапп
Читатели, возможно, помнят чудесный голливудский фильм “Звуки музыки”, в котором была рассказана история австрийского аристократа, капитана в отставке, вдовца фон Траппа, который должен был жениться на высокородной австрийской принцессе, но вместо нее предпочел сделать предложение простой девушке из монастыря, няне своих детей. Эту милую няню замечательно сыграла в фильме Джули Эндрюс. А еще все в этом фильме замечательно пели, потому что няня Мария, капитан Георг и его дети образовали замечательный семейный ансамбль. А когда в деревушку, где они жили, пришли гитлеровцы, капитан, не пожелавший служить немцам, бежал вместе с Марией и детьми из Австрии. Короче, чудесный мюзикл закончился по-голливудски чудесно – любовью, радостью и звуками музыки. Но самое удивительное, что на сей раз – что отнюдь не часто случается! – Голливуд поведал миру полную правду. Капитан Трапп существовал на самом деле. И няня Мария тоже. И даже отвергнутая принцесса. И звуки музыки. Семейный ансамбль Траппов, который так и назывался “Трапп Фэмили сингерс”, долгое время гастролировал по США, куда перебралось австрийское семейство.
Пол и Мэри Онеси
Эта пара самых что ни на есть простых и обыкновенных людей. Их имена неизвестны миру, ибо как неизвестны миру тысячи, сотни тысяч, миллионы историй настоящей прекрасной любви, потому что ни он, ни она не звезды, не те популярные и великие, чьи деяния и романы на слуху у публики.
И тем не менее эти простые, обыкновенные двое вошли в историю. Чем? Тем, что прожили вместе дольше всех на свете. В 1999 году в Книге рекордов Гиннесса появилась запись о новом рекорде: Пол Онеси, 101 год, и его жена Мэри, 93 года, поженившись в январе 1917 года в американском штате Пенсильвания, стали самой долго прожившей в браке парой на свете.
В чем секрет вашего брачного долголетия, спросили у них репортеры. И “рекордсмены” ответили: мы никогда не празднуем День Валентина!
И секрет стал понятен: у них, помимо всего прочего, замечательное чувство юмора!
Подготовила
Ольга ДМИТРИЕВА
(По материалам британского еженедельника
“Мейл он Санди”).
Лондон
Выбор читателей
Комментарии