Спецназ человечества. Разделение людей на более или менее ценных никогда не останавливается на середине дороги

Это книга-мятеж, книга-восстание. За права и интересы тех, кого принято называть инвалидами, умственно отсталыми, а то и попросту дебилами. Против стереотипов и официальных приговоров, которыми общество отгораживается от этих людей.

Автор книги «Искры, летящие вверх» психолог Елена Вяхякуопус много лет работает в Финляндии и России по своим проектам и программам для людей с нарушением развития. Такие, как она, восстают против самого деления людей на полноценных и неполноценных:«Столетиями узаконенное обществом нарушение основных человеческих прав особых людей, «научное» разделение людей на более и менее ценных привели к тому, что возник «несуществующий народ», огромное количество угнетенных людей, которых можно безнаказанно переселять с места на место, принудительно воспитывать, лечить, контролировать самые интимные сферы их жизни».В своей пронзительной книге автор восстает против незыблемых, казалось бы, научных основ оценки и тестирования «особых» детей. Вот как она вспоминает инструктаж опытного психолога, его предостережения: «…Мамаши замучают тебя своим нытьем: «Он дома строит не такой домик, он не выспался, он нервничает, дома он лучше, умнее, спокойнее…»- А если это правда?- Что правда?- Ну, может, он в самом деле дома другой? Родителям виднее…- Но это же тесты! Нормы!А норма – то, какой домик строят семьдесят процентов детей его возраста. И когда эти нормы устанавливались, никто не спрашивал детей, хорошо ли они спали. Кто-то из них тоже нервничал, но построил!- Ладно, а зачем нам знать, насколько ребенок похож на семьдесят процентов детей его возраста?- Чтобы знать, насколько он отличается от нормы.- Я и спрашиваю: зачем знать, насколько он отличается? Для чего знать, нормальный он или нет? Если он не может построить домик, разве не важно узнать – почему? Потому, что плохо спал, или потому, что трудно сгибать пальцы, или потому, что терпеть не может строить домики?»Автор книги нащупала, на мой взгляд, самый нерв, главный стрежень новой философии любви, открывающейся наиболее ярко в отношении «особых» детей, но лежащей и в основе подлинной педагогики нового времени в целом. Это любовь безусловная, любовь – принятие ребенка таким, какой он есть, а не таким, каким он должен быть, любовь-уважение, мудрая, зрячая, а не слепая любовь.«Многие родители, – свидетельствует автор, – и в самом деле начинают думать, что главная проблема их детей в том, что они менее развиты, чем другие дети. Им кажется, что если бы ребенок научился делать все, что делают другие, он стал бы счастливым. Они отдают все силы, чтобы сделать его похожим на всех. Сколько раз я видела, как мать заставляет взрослого уже человека снова и снова вырисовывать буквы и раскладывать какие-то цветные фигурки. Я знаю женщину, которая ежедневно молится о том, чтобы у ее ребенка прошел синдром Дауна, чтобы его хромосомы стали другими. Она не понимает, что это все равно что молиться, чтобы русский ребенок стал японцем. Конечно, Бог может все. Но из одного человека сделать другого? Разве не исчезнет тогда прежний человек?»Автора восхищает пример совсем другой любви, в которой есть и смирение перед данностью, и подлинное уважение к личности любимого ребенка. Вот как это выражено словами американского бизнесмена, отца Кристины, девочки с тяжелым нарушением нервной системы:«Если бы я нашел волшебную лампу, я загадал бы три желания: чтобы к Кристине относились как к личности, а не как к набору результатов тестов, чтобы у нее всегда было, что ей нужно, – друзья, учителя, компьютер и коляска с мотором, чтобы она после моей смерти не была зависима от милости ее брата и сестер, а жила бы самостоятельно, окруженная любящими ее друзьями. А тем, кто меня спросит, почему я просто не попрошу волшебную лампу сделать из Кристины «нормальную» девочку, я отвечу: нигде нет и никогда не может быть другой Кристины. Она родилась такой, и я люблю ее такой, и мне нужна она – она, а не другая».Встреча автора с наиболее тяжелыми больными стала экзаменом, испытанием на подлинный гуманизм – суровый, мужественный.«На этих кроватях лежали… люди? Они не выглядели людьми. Один из них напоминал кузнечика. Прутики ног и рук, выпученные глаза. У другого глаз был посередине лба, а рта не было видно совсем. Раздутые головы, искривленные тела. Кто-то лежал молча, кто-то копошился, издавая рокотание…Я смотрела вокруг и думала: так вот что такое человек! Вот каково его истинное обличье, когда нет приличного реквизита мышц, нервов, костей! И я буду такая же, как они, если снять с меня мою внешность – раздробить мои кости и расплющить мозги. В этих кусках плоти, в этих бредовых конструкциях безумной природы может ли обитать душа?»И светлым диссонансом этой тяжкой зрячести – опыт общения с другой группой просто «отсталых» по принятой классификации молодых парней и девушек.«У тебя красивые волосы. – Кто-то погладил меня по голове.- И сережки. – Меня дернули за ухо.- Елена, как твои дела? – спросила толстенькая девица, улыбавшаяся веселее всех.- Так себе, – сказала я.- Какие у тебя грустные глаза. – Она вытянула трубочкой рот и покачала головой.- Почему, почему, почему? – затараторили несколько ребят сразу.Они придвинулись ко мне совсем близко, и кто-то взял меня под руку.- Потому что меня никто не любит, – сказала я.Воздух вокруг снова засеребрился, на этот раз от неожиданно выступивших слез. Никто никогда не спрашивал, почему у меня грустные глаза…- Елена, ты умеешь делать карельские пирожки? – наконец спросила толстенькая девица, снова начиная улыбаться.- Нет…- Вот! – Она подняла палец. – Я тебя научу, и тебя сразу все полюбят. Наш воспитатель говорит: «Марта, ты делаешь такие карельские пирожки, что за них любой мужик женится!»И она захохотала, а за ней засмеялись все остальные, и я тоже.- А пока я буду тебя любить, – сказала Марта. – Я буду твоим другом, если хочешь!- И я, – сказал хмурый парень.- И мы, – сказали остальные, и кто-то опять погладил меня по голове и дернул за ухо…»«Зачем нужны инвалиды? – задает главный вопрос автор книги. – Может быть, затем, чтобы помочь нам жить по-человечески? Для этого у них есть особые возможности: понимать и чувствовать, утешать и благословлять, творить и работать….Разделение людей на более или менее полезных, более или менее ценных для общества никогда не останавливается на середине дороги. Желание найти границу между «человеком» и «недочеловеком» приводит к тому, что большинство людей на Земле попадает в категорию ненужных. Сегодня мы прячем умственно отсталых детей за решетки интернатов, завтра наши собственные здоровые дети сдадут нас, старых и беспомощных, туда же….С точки зрения высшего духовного аристократизма, – продолжает автор, – существование человечества оправдывают лишь его высшие достижения. Бетховен, Пушкин, Эйнштейн. Но с этой точки зрения мы, остальные, – только навоз, на котором произрастают эти цветы. И уже не раз были попытки относиться к «навозу» с презрением. И каждый раз оказывалось, что общество, презирающее жизнь рядового человека, было не в состоянии порождать ни новых Пушкиных, ни новых Эйнштейнов. Гении могут выжить только там, где священна жизнь каждого человека. Как только выделяют одну группу, от которой нужно избавиться, тут же на очередь становится следующая группа».Приблизившись к самой сердцевине проблем бытования особых людей в нашем мире, Елена Вяхякуопус делится с читателем особым поэтическим, метафорическим образом этих людей.«Каждый из нас рождается в этот мир для чего-то своего, что только он один может сделать и чего никто другой не сделает вместо него… Кто-то пишет книги, кто-то делает ракеты, а кто-то просто побудет немного в этом мире, подарив тем, кто рядом, важные мысли, сильные чувства, глубокие переживания… И это только то, что мы видим. Но кто знает, может быть, есть еще и невидимый нам мир, в котором решаются наши судьбы и будущее и в котором те, кто кажется нам особенно тяжелым инвалидом, ведут свою борьбу за Свет против Тьмы. Безмолвные и недвижимые здесь, они скачут там на белых конях, одетые в серебряные доспехи, и, зная Тьму лучше нас, вызывают ее на бой в самых страшных и глубоких ущельях запредельного мира. Рыцари особого назначения, спецназ человечества, дающие каждому, кто приближается к ним, особые возможности делать добро и становиться лучше.