Советы бывалых

Пасть крокодила – безотказное средство

…Голос учителя можно узнать в любой компании. В нем есть внятность, отчетливость, иногда характерная надтреснутость, вкрадчивость, какой-то неизъяснимый нажим, есть в конце концов “металл”, способный остановить, изменить ситуацию. Со мной был случай: я возвращалась поздно, около часа ночи, в арке стояла “стайка” старшеклассников, один из них резко направился ко мне и сказал: “Ну что, сразу деньги будем отдавать?” Я не успела даже испугаться. Говорю ему: “Сегодня какое число?” Он растерялся: “Кажется, девятнадцатое”. “А в школе зарплата только двадцать пятого, так что после двадцать пятого приходи”. Мы еще перекинулись двумя-тремя шутливыми фразами и разошлись. Я думаю, голос учителя сыграл тут решающую роль…

Может ли голос учителя нанести непоправимый вред? Над этим стоит подумать. Десять лет назад в Москву приехала первая эвритмистка из Германии. Эвритмия – это такой предмет вальдорфской педагогики, где речь, музыка и движение, подвижные игры связаны одной идеей. Мне посчастливилось аккомпанировать ей на воскресных уроках с нашими детьми в течение почти двух лет, и я могла наблюдать реакцию детей во время занятий и после, так как туда ходили мой сын, его друг, две дочки моих знакомых. Эффект необычного обращения с детьми всегда длился до вечера. К концу понедельника он уходил – начинал действовать эффект родной школы: напряжение, подавленность, усталость. Как же говорила немецкая гостья? Не стоит даже упоминать, что не было никаких повышенных интонаций, одергивающих взглядов и прочих “инструментов” нашего учителя. Она не говорила “Делай, как я” или “Встань здесь”, “Повтори, что я сказала” и прочее, и прочее. Звучало: “Можно сделать так” или “Если встать здесь, то получится так”, “Если мы сделаем вместе, то получится красивая форма”. В конце каждого упражнения – неизменное “Спасибо”. В ее голосе не было нажима, не было даже вкрадчивости – скрытого нажима, желания любым путем “влезть в душу”. Вот уже десять лет как я учу сама себя этому “иностранному языку”. Надо признать, что в совершенстве я им все же не владею. Да и вправду сказать, бывают такие ситуации, когда наши дети только “наш” язык и понимают, без окрика не обходится (особенно по понедельникам). Но дети – способный народ, они и этому “иностранному” быстро научаются, сами находят удовольствие в тихом произнесении и, вкусив его, начинают затыкать уши, когда вокруг слишком шумно.

…Представьте себе, что вы входите в шумящий класс. Конечно, у каждого учителя есть свои приемы установления тишины. Может быть, кому-то понравятся такие (впрочем, злоупотреблять ими тоже не стоит): класс шумит, вы выбираете наиболее различимый звук, к примеру “А-а-а-а”, начинаете его тянуть вместе с детьми, руками изображая как бы пасть крокодила. Челюсть сжимается – полная тишина. Можно нарисовать на доске или в воздухе спираль и, двигаясь по ней, делать голосом диминуэндо (знак постепенного затихания звука). Доходите до точки – тишина. Каждый случай “мирного урегулирования” следует складывать в свою педагогическую копилку, хваля себя за находку.

С тех пор, как я стала думать о голосе и речи учителя, я стала лучше себя чувствовать в буквальном смысле. Не так устаю, не раздражаюсь, у меня повысилась работоспособность, я свободнее и независимее.

Для нашего учителя это трудный и долгий путь, это я знаю по себе: но он стоит того, потому что на выходе – здоровые и смелые, воспитанные и вежливые дети. Ведь каждый учитель хочет этого, не правда ли?

Т.А.РОКИТЯНСКАЯ,

учитель музыки