Собирались лодыри учиться, а попали в… реанимацию

С восьмиклассником Алешей я встретилась в реанимации – в палате интенсивной терапии – детской больницы. На синем лице – испуганные, виноватые глаза. На худенькой голой шее – нательный крестик. “Бабушка меня окрестила, – объясняет, – когда отец умер и я боялся один дома оставаться”.
В реанимацию мальчика доставила милиция: подобрали без сознания ночью. В карточке запись: “Алкогольное отравление”. Пил сам или в него насильно вливали водку – пока неизвестно. Твердит одно: “Мы долго ждали учительницу, она не пришла. Последний урок оказался свободным. Я хотел пить, пошел в кафе напротив. Там сидели две девушки, постарше меня. Мы долго разговаривали, а потом они пригласили меня к себе домой. Слушали музыку, танцевали… Дальше не помню”.
Знали в школе, что учитель не придет? Заменили урок? Заняли чем-то детей?
Побывала я и в том кафе. Те же экзотические девицы, выдающие себя за студенток мединститута, такие же сбежавшие с уроков юнцы, скрывающие за развязностью тона страх и робость. Выйдут ли они живыми из своих приключений, думалось мне. Вижу: та же мысль будоражит, подстегивает, разжигает мальчишек, кружит голову риском и тягой к неведомым ощущениям.
Они со вкусом одеты, хорошо пострижены, ухоженны. Видно, что дома за ними следят. Но следят до школьного порога в уверенности, что за порогом школы начинается сфера ответственности учителей – за весь учебный день. Семья уверена, что родителям немедленно сообщат об отсутствии ребенка в школе. Увы. Прошли те времена…
Чаще всего учитель просто ставит в соответствующей клеточке журнала “н”. Что стоит за этим “не был”, выясняют лишь в экстремальных случаях: если родители или милиция запросят, если много пропусков и двоек, если контрольная работа или зачет. Словом, если завуч или педсовет заинтересуются обилием прогулов.
Известный сибирский кинооператор Анатолий Руднев заметил как-то мальчугана лет десяти, шатавшегося целыми днями по пустырям. Выяснил, что тот уже неделю не ходит в школу: родители разводятся, дома не бывают, а он мечтает о встрече с летающей тарелкой, чтоб забрала его “отсюда”. Оператор уговорил мальчонку “пока немного поучиться”, а меня попросил побеседовать с ним (захотелось Анатолию сделать документальный фильм об одиночестве ребенка в гигантском городе). Вот тогда я и постучалась в кабинет русского языка, попросила отпустить мальчика со мной на полчаса. Не представилась, не объяснила зачем. Не успела: он был тотчас выкликнут и выставлен в коридор. Вслед за ним высунулась рука с растрепанной тетрадкой, и сердитый голос начал меня обличать: посмотрите, курица лапой лучше пишет, сплошные “пары”!
Мы тихо пошли по коридорам, никто нас не остановил, даже охранник не спросил мои документы и имя мальчика, куда и зачем его ведут. Он монументально застыл в ожидании террористов в масках.
Детей сегодня с любого урока могут отправить чистить от снега двор или от мусора школьный подвал. Вместо уроков физики, математики и экономики была встреча с ветеранами в районном Доме культуры – администрация велела выполнять программу военно-патриотического воспитания. Еще два дня не учились – проходила районная научно-практическая конференция.
Что происходит? Возможно, школу в последнее время так много критиковали за отсутствие “воспитательных мероприятий” и за “порочность классно-урочной системы”, что урок утратил свою неприкосновенность и обязательность? А там, где урок перестал быть “святым” для учителя, он стал пустым местом для ученика. В итоге – десятками старшеклассники прогуливают уроки, набиваются в подъезды соседних со школой домов, в подвалы и на чердаки: в ход идут купленные здесь же наркотики и опасные развлечения. Жильцы боятся такой стаи и даже в милицию не всегда сообщают. Кодовые замки не спасают: их тайну узнают от однокашников.
Есть ли выход из такой беды? Конечно: он в интересной организации школьной жизни, в непреложности Закона “Об образовании”, школьного устава и дисциплины, в сотрудничестве педагогов, родителей и детей. В 130-й школе, например, принятые на общем собрании “Правила” запрещают подменять уроки какими-либо мероприятиями или не предусмотренными программой видами общественно полезного труда БЕЗ СОГЛАСИЯ ДЕТЕЙ И РОДИТЕЛЕЙ. В 200-м лицее для безукоризненного течения учебного процесса ввели должность диспетчера: взяли на нее замечательного педагога и организатора, в прошлом – заместителя директора ПТУ. Диспетчер следит не только за соблюдением расписания уроков, но и за организацией всей школьной жизни. Компьютерная программа позволяет отслеживать оперативно все изменения по множеству параметров, бегущая строка на первом этаже сообщает оперативную информацию, необходимую школьникам и учителям. Диспетчер постоянно знает не только о том, где какой класс и какой учитель, какие надо произвести замены или перестановки, но и причины прогулов, пропусков, опозданий. Учитель в любое время может связаться с диспетчером, чтобы предупредить о своем отсутствии, если оно внезапно. Диспетчер немедленно организует перестановку уроков или замену учителя, даже если для этого надо привезти специалиста из другого района. В крайнем случае учителя заменит преподаватель университета или студенты, но урок обязательно состоится. Причина отсутствия ребенка на уроке, прогул выявляются в тот же день. Если необходимо, например, выявлен конфликт с родителями или учителем, немедленно подключаются социальный педагог и психологическая служба. Время между уроками и занятиями в кружках, чтобы не ехать домой, можно провести в читальном зале, уютной столовой – здесь тоже есть “зона самоподготовки” или в уголке отдыха – они оборудованы мягкой мебелью на каждом этаже. Учащимся этого лицея нет необходимости забиваться ради общения на чердаки и в подвалы: право на дружбу здесь так же свято, как и право на урок. Есть даже диплом “За верность в дружбе”.
А в Советском районе – в Новосибирском Академгородке – уже не первый год работает служба психологической поддержки “Один дома”, где среди множества других проблем решается и проблема школьного прогула – в любое время суток ребенок может позвонить, чтобы ему помогли разобраться с его проблемами, выслушали его сомнения и обиды, помогли выбраться из тяжелой, непонятной или постыдной для него ситуации. В этой службе работают и студенты, и прекрасные, опытные психологи, которые всегда на стороне ребенка, подростка, что бы с ним ни произошло, на стороне его достойного будущего. По этому телефону – он известен каждому школьнику городка – можно рассказать о любой тайне, о любом учителе или родителе (случаются патологии), но это не будет доносом, поскольку психологи работают ТОЛЬКО С РЕБЕНКОМ, никому не сообщая сведений и имен. Это замечательный опыт, который помог детям избежать многих бед и обид. И в том числе – школьных прогулов по тем самым “уважительным причинам”, с которых мы начали разговор. Это же главное: ты, оказывается, не одинок на этом свете, даже если оказался один дома, ты защищен, у тебя есть умные друзья, а тогда что ж остается? Остается быть достойным этой дружбы и… делать, что должно.

Галина ФРОЛОВА
Новосибирск