На чтение: ≈ 40 мин.Сегодня много разговоров о тех реформаторских предложениях, которые продвигает Министерство образования и науки РФ. Когда новый министр проводит очередную реформу, всегда возникает вопрос: а что об этом думают предыдущие, те, кто в свое время сам был реформатором от образования? В наши руки попал удивительный документ, который очень скоро ляжет на стол Президенту России. Читатели «Моего профсоюза» – первые, кто имеет возможность с ним ознакомиться.
Девятого декабря минувшего года Правительство РФ рассмотрело представленный Министерством образования и науки документ «О приоритетных направлениях развития образовательной системы Российской Федерации» и предложило министерству доработать документ «с участием заинтересованных органов исполнительной власти, научных и общественных организаций».
В этой связи представляется своевременным и целесообразным еще раз вернуться к анализу названного документа, акцентировать его наиболее уязвимые стороны с тем, чтобы стали яснее задачи и направления его доработки. Это необходимо также для того, чтобы избежать негативных социальных последствий, подобных тем, которые повлек за собой закон № 122.
I. Общая характеристика документа
Задача создания подобного документа безусловно актуальна.
Во-первых, необходимо подвести итоги первого этапа модернизации российского образования, выяснить, что из запланированного и по каким причинам осуществить не удалось.
Во-вторых, столь же необходимо проанализировать реальное состояние системы образования в настоящее время, выявить основные ее проблемы и болевые точки, определить направления дальнейшего развития.
Наконец, в-третьих, на этой основе надлежит выделить приоритеты образовательной политики (и приоритетные направления развития системы образования) и на них сконцентрировать основную часть усилий и наличных ресурсов.
Первые два из указанных аспектов в документе в определенной мере раскрыты, хотя далеко не бесспорно. Подчас анализ весьма поверхностен и выводы, сделанные из него, вызывают серьезные возражения. В целом эту часть текста, которая вряд ли оправданно составляет почти половину документа, следует существенно сократить и доработать.
Позитивным является то, что в последней редакции документа наконец обозначена его преемственность с «Концепцией модернизации российского образования на период до 2010 года», одобренной Президентом, Госсоветом и Правительством РФ в 2001 году. В предшествующих редакциях все начиналось с «чистого листа».
Что же касается третьего аспекта – выделения приоритетов, то, несмотря на определенную позитивную эволюцию, которую претерпел документ под воздействием общественной критики, этот аспект остался неудовлетворительным. Мало того, что он не соответствует сути и генеральным задачам «Концепции модернизации российского образования». Предложенные приоритеты никак не соотносятся даже с основными проблемами образования на современном этапе, которые указаны в аналитической части самого документа.
В политическом плане данный документ обозначает смену вех образовательной политики, он продолжает линию «второго исхода государства из образования», которая была начата летом 2004 г. с экономического обескровливания Закона РФ «Об образовании» в ходе подготовки закона № 122. Из Закона «Об образовании» тогда были удалены практически все ранее принятые экономические обязательства государства перед сферой образования. Часть этих обязательств была якобы передана на уровень субъектов Российской Федерации, но без достаточного ресурсного обеспечения.
Указанная линия в корне противоречит как «Концепции модернизации российского образования», принятой под девизом «возвращения государства в образование», так и мировой практике, свидетельствующей, что развитые страны все более наращивают присутствие государства в сфере образования и ее бюджетную поддержку.
В социальном плане данный документ продолжает линию на социальное ущемление малообеспеченных слоев населения, на сегрегацию сферы образования, ее деление на два сектора – для богатых и для бедных. Эта линия проводится путем расширения платности обучения, вплоть до введения ее в средней школе. Отказ от бесплатного образования противоречит и Конституции РФ, и мировой образовательной практике.
Следствия такой сегрегации очевидны – лишение массы населения возможности социально-экономического развития (что является важнейшей функцией образования), создание замкнутого круга бедности, рост преступности, отставание экономики и в итоге вычеркивание России из числа не только развитых, но и развивающихся стран.
В собственно образовательном плане избранные в документе приоритеты в основной своей части искусственны и приоритетами, по существу, не являются (за исключением приоритета 2 «повышение качества профессионального образования»). Все остальные не имеют сколько-нибудь компетентного обоснования и представляют собой либо неоправданное искажение давно проверенных и оправдавших себя отечественных педагогических традиций (ради столь же неоправданных зарубежных заимствований), либо псевдоинновации – явно непрофессиональные или выстроенные на ложных, ошибочных основаниях.
Указанная образовательно-педагогическая некомпетентность не является политически и социально нейтральной. Ибо в итоге предлагаются такие изменения в отечественном образовании, которые сделают его не только сегрегационным, но попросту неконкурентоспособным. Прямым последствием этого будет неконкурентоспособность страны, ее резкое отставание от мировых процессов, ее неспособность ответить на глобальные вызовы современности.
Общий итог собственно образовательной составляющей предложенного документа: то, что в нем правильно, – не ново, а то, что ново, – непрофессионально и неправильно.
Необходимо особо подчеркнуть, что предложенный документ впервые в новейшей истории российского образования готовился тайно, закрыто. Он ни разу не публиковался, не рассылался, как положено, в регионы и не обсуждался ни обществом, ни профессиональным сообществом. Это обстоятельство – основная причина его провальных недостатков, которые отчетливо видны в предлагаемых решениях образовательных проблем. Рассмотрим некоторые из них.
II. Меры, предлагаемые документом, проведение которых абсолютно недопустимо
Наиболее негативными политическими, социальными, образовательными последствиями чреваты следующие две предложенные меры.
1. Сокращение Базисного учебного плана на 25% (и сокращение обязательной его части на 1/3) якобы с целью разгрузки учащихся. Это предложение Минобрнауки мотивирует тем, что в российских школах будто бы учебная нагрузка намного больше, чем в других странах. Поскольку Минобрнауки упорно вбивает в общественное сознание этот предельно ложный тезис, мы вынуждены в особом приложении показать в цифрах его очевидную несостоятельность*.
На самом же деле все обстоит как раз наоборот: у нас самая короткая продолжительность учебного года, самое мизерное число уроков в учебном году и, соответственно, за весь период школьного обучения.
В социально-политическом плане предложение Минобрнауки о сокращении Базисного учебного плана объективно направлено на выстраивание такой школы, которая станет инструментом селекции учащихся по имущественному признаку. По сути, под видом сокращения обязательного образования на 25% происходит увеличение платных образовательных услуг на те же 25%.
Иными словами, это скрытое введение частичной платности обучения на всех ступенях средней школы (начальной, основной и старшей). Что, во-первых, неконституционно и противоречит мировой практике, и, во-вторых, непосильно для малоимущих слоев населения.
Не менее серьезным негативным социальным последствием данной меры будет то, что детям, не имеющим возможности оплатить дополнительные образовательные услуги, придется ограничиться урезанным базовым общим образованием. А это закроет для них дорогу в техникумы и вузы. Ибо в данном случае эта дорога будет лежать только через дополнительную подготовку путем репетиторства, которое для названной категории детей также недоступно.
В социально-педагогическом плане сокращение обязательного содержания школьного образования фактически означает уменьшение его федерального компонента до 50% от общей нагрузки. Это приведет к существенному снижению уровня и качества этого образования, а следовательно – и уровня образованности если не основной, то значительной части населения России. Что вызовет девальвацию ее «человеческого капитала» и соответственно снижение конкурентоспособности страны.
В собственно педагогическом плане проблемы учебной разгрузки детей лежат совсем в иной, психолого-педагогической плоскости – конструировании соответствующего содержания образования, мотивации учения, новых технологиях обучения и т.д., о чем авторы документа либо сознательно молчат, либо попросту не имеют представления.
В экономическом плане предложенная мера потребует от государства значительных дополнительных капиталовложений (от 60 до 80 млрд. единовременно) для полного обновления учебной литературы, переподготовки учителей, изменения системы педагогического образования и т.д. Причем все эти ассигнования государство будет вынуждено потратить на деградацию собственной системы школьного образования.
2. Пересмотр структуры стандарта общего образования с целью устранения из него «Обязательного минимума».
Данная мера на современном переходном этапе развития страны представляет собой явно необоснованное забегание вперед, чреватое многими негативными образовательными и политическими последствиями.
Во-первых, исключение из стандарта «Обязательного минимума» вместо столь насущного обновления содержания школьного образования в соответствии с потребностями современной жизни (эта задача в значительной мере решена разработанным и утвержденным Минобразованием России стандартом общего образования) попросту рассыпает это содержание образования, делает его произвольным. Как разрушает оно и единое образовательное пространство страны, стимулируя сепаратистские, националистические и прочие отрицательные тенденции.
При этом данная мера фактически ставит под сомнение вопрос о введении профильного обучения в старшей школе, равно как и вопросы создания системы объективного контроля и оценки качества образования, возможности проведения экспертизы учебной литературы и т.д.
Во-вторых, эта мера не учитывает реального уровня подготовки нынешних школьных учителей, из которых только 5-7% могут работать по авторским учебным программам.
В-третьих, удаляя из стандарта «Обязательный минимум» и оставляя в нем только достаточно абстрактные «Требования к уровню подготовки выпускников», авторы документа вольно или невольно открывают возможность добиваться реализации этих «требований» на любом учебном материале (в том числе антироссийском), последствия чего весьма непредсказуемы.
В-четвертых, наконец, за удалением из стандарта «Обязательного минимума» прозрачно видна попытка закамуфлировать зияющую дыру в школьном образовании, которая неминуемо возникнет после планируемого сокращения обязательной части Базисного учебного плана (сокращение «обязательного минимума» на 1/3 часть скрыть невозможно; а «требования» позволяют это сделать).
Задача подготовки стандарта нового поколения (с предложенной или иной структурой) безусловно актуальна. Но она требует серьезных теоретических исследований, прикладных разработок и экспериментов, а, следовательно, немало времени. Ибо «кавалеризм» в столь ответственном деле совершенно противопоказан.
Поэтому целесообразно на это время использовать утвержденный Минобразованием России стандарт, введение которого после двухлетнего обсуждения поддержало 97% из почти 100 тыс. респондентов. Напомним, что в процессе подготовки этого стандарта проведен первый за 70 лет системный пересмотр всего содержания школьного образования, с его разгрузкой на 20% и обновлением почти на 35%.
III. Меры, которые нуждаются в существенной корректировке, доработке и переработке
1. В качестве первого приоритета в документе вынесена проблема формирования «системы непрерывного профессионального образования».
Вопреки мировой практике, данная проблема отождествляется здесь только с последипломным дополнительным образованием. В систему этой «непрерывности» уже не входят ни ПТУ, ни техникумы.
Между тем истинная проблема, поставленная ЮНЕСКО еще в 1970-80 гг., заключается в создании общей, мобильной и гибкой системы непрерывного образования, в рамках которой: 1) обеспечивается во многом отсутствующая до сих пор преемственность всех звеньев, ступеней и видов общего и профессионального образования; 2) устраняются тупиковые ветви образования, закрывающие возможность продолжения обучения и 3) решается проблема «стыков» разных уровней и видов образования (детский сад – школа; основная школа – ПТУ; старшая школа – техникумы, вузы; дневная и вечерняя школа в ее связи с теми же ПТУ, техникумами и вузами, и т.д.). Тех самых «стыков», куда проваливается масса детских судеб и бездна родительских средств – почти 2 млрд. долларов: на репетиторство, различного рода подготовительные курсы и пр. (К слову сказать, о вечерней сменной общеобразовательной школе, которая является крупным национальным достоянием и которая восполняет недостаток общего образования и обеспечивает тем самым необходимую социализацию своих учащихся – детей и взрослых, в документе даже не упоминается).
Таким образом, эту актуальнейшую проблему авторы документа подменяют псевдопроблемой.
2. Документ предлагает разграничить в начальном профессиональном образовании общеобразовательную и профессиональную подготовку, а главное, освободить его от «обременения социальными обязательствами», которые, по мнению Минобрнауки, мешают профессиональной подготовке. Этот подход с образовательной точки зрения – ошибочен; с социальной точки зрения – вреден. Предлагаемая в документе разработка механизмов «раздельного финансирования» трех названных сфер деятельности ПТУ – иллюзия решения вопроса о повышении качества профессионального образования. Это традиционный фискальный, бухгалтерский подход к решению содержательных образовательных задач.
Известно, сколько существуют начальные и средние профессиональные учебные заведения, столько и стоит острая педагогическая проблема оптимального сочетания в них задач общего и профессионального образования. Ибо при устранении общего образования из этих учебных заведений резко снижается качество профессиональной подготовки. Особенно сегодня, в условиях постиндустриального общества, когда новому работодателю на 90% требуются рабочие именно с полным средним образованием. Вместе с тем, в настоящее время 14% учащихся ПТУ не имеют даже основного (неполного) среднего образования.
Что же касается попыток «освобождения» ПТУ от «обременения социальными обязательствами», то это недопустимая форма социальной сегрегации с опасными социальными последствиями. Общеизвестно, что ПТУ всегда были вынуждены решать важнейшие социальные задачи поддержки наиболее бедной части учащихся, поскольку свыше 90% их контингента составляют дети из малообеспеченных семей или вообще не имеющие родителей. Эту специфику отечественных ПТУ всегда понимало государство и потому поддерживало их – даже в тяжелые годы Великой Отечественной войны и в период обвала 90-х годов.
Сегодня, когда ситуация в стране стабилизировалась, отказ от этой поддержки выглядит более чем цинично. Этот отказ грозит ввести страну в состояние новых непредсказуемых социальных рисков. Более того, если государство откажется от поддержки социальных функций ПТУ, то оно станет не только прямым участником, но и организатором системного формирования социального сиротства, беспризорности, роста малолетней преступности. Поскольку основная масса учащихся ПТУ – дети группы риска.
Данный пример – нагляднейшее свидетельство еще одного фундаментального порока предложенного документа: непонимания того, что политически и социально нейтральных педагогических решений в природе не бывает.
3. Предложение документа ввести «предшкольное обучение» детей с 5 лет для «выравнивания их стартовых возможностей» нуждается в особом комментарии.
В отечественной педагогической науке и практике более 150 лет стоит и решается вопрос о дошкольном развитии детей, а также об их подготовке к школьному образованию. На этой основе в России была создана уникальная система дошкольного воспитания, успехи которой признаны во всем мире. В этой системе старшие группы дошкольных учреждений, которые так и называются «подготовительные», всегда готовили детей к школе, но не ограничивались этим.
Конституция РФ признает дошкольное воспитание самостоятельным звеном образовательной системы и гарантирует его бесплатность и общедоступность. К сожалению, однако ни то, ни другое в настоящее время не обеспечивается. Более того, платность дошкольного образования растет, а его доступность сокращается.
Вместо того чтобы предложить пути преодоления этих негативных тенденций и изыскать возможности для обеспечения конституционных гарантий в сфере дошкольного образования, документ на американский манер просто переименовывает эту сферу в «предшкольное образование» (от англ. Pre-school), не решая, по существу, ни одну из ее болевых проблем.
Данное переименование, как и многие другие новации документа, также не является политически, социально и экономически нейтральным. Оно по сути выводит эту образовательную сферу из конституционного поля, лишая ее конституционных гарантий. Следующим шагом может стать полный отказ от бюджетного финансирования и обеспечения общедоступности данной сферы.
4. Выделение как приоритетного направления «повышения качества профессионального образования» – единственно разумное и, бесспорно, крайне актуальное предложение. Однако в документе основным направлением повышения качества профессионального образования является его структурная перестройка, прежде всего переход к двухуровневому высшему образованию. Но это не так. Структурные перестройки имеют опосредованное отношение к качеству образования, хотя они, безусловно, важны.
Качество образования в первую очередь зависит от кадров, материально-технического обеспечения, финансирования, содержания образования, технологий образования, мотивации участников образовательного процесса и т.д. Но ни об одном из этих направлений в данном разделе документа даже не упоминается.
«Концепция модернизации российского образования» ставила как первоочередную задачу опережающее развитие начального и среднего профессионального образования, о чем в данном документе также не упоминается. Представляется необходимым дать содержательное раскрытие мер по обеспечению такого развития, а также более конкретное обоснование и программу как структурной перестройки, так и собственно повышения качества профессионального образования – и не только в вузах, но и в наиболее уязвимых сферах начального и среднего профессионального образования.
Кроме того, в документе не упоминается такая важная проблема, как несоответствие структуры подготовки кадров с начальным, средним и высшим профессиональным образованием их спросу на реальном рынке труда.
Что же касается перехода к двухуровневому профессиональному образованию, то он необходим, но по другим причинам, в основном организационно-педагогического характера. При этом следует осознавать, что положительного эффекта от этого перехода можно достичь только при соблюдении ряда условий, о которых в документе также не говорится. Одновременно следует отметить, что сама многоуровневая система должна быть значительно более гибкой, чем предлагаемая в документе.
5. Повышение инвестиционной привлекательности сферы образования – задача, бесспорно, актуальная. Однако предложенная в документе система мер не способна решить данную задачу: здесь содержатся только условия, но нет механизмов повышения этой инвестиционной привлекательности. В документе нет главного, без чего достигнуть требуемого результата в сегодняшних экономических условиях просто невозможно – предложений по созданию системы налоговых льгот и иных государственных преференций для привлечения внебюджетных средств в систему образования, о чем речь идет с Указа Президента РФ № 1 от 11 июля 1991 г. и что отчасти было реализовано в 90-х годах, но позже отменено. При отсутствии названных мер все разговоры о повышении инвестиционной привлекательности системы образования превращаются в обычную демагогию.
Надеяться на возникновение хотя бы минимальной инвестиционной привлекательности сферы образования можно лишь в том случае, если финансовые вложения в эту сферу будут приносить доход, превышающий средневзвешенные проценты по банковским депозитам. Реальная же инвестиционная привлекательность возникнет тогда, когда норма прибыли превысит проценты по банковским кредитам.
Сегодня положение таково: реальная норма прибыли от коммерческих вложений в сфере образования составляет 7-9% (максимум 10%) годовых, что немного ниже (на 2-4%) процентов по банковским депозитам и значительно ниже (на 9-10%) банковских кредитных ставок. В этих условиях говорить о какой-либо инвестиционной привлекательности сферы образования просто не имеет смысла. Остается либо пассивно ожидать дальнейшего общего экономического роста в стране, при котором банковские проценты будут снижаться (при остроте ситуации в системе образования этот путь неприемлем), либо активно повышать экономическую привлекательность вложений, создавая адекватную систему государственных преференций.
Необходимо отметить, что если в системе действий отсутствует механизм повышения инвестиционной привлекательности сферы образования (налоговые льготы, налог на квалификацию и т.п.), то некоторые из намеченных мер (например, подготовка кадров) не имеют смысла, а другие (увеличение разнообразия организационно-правовых форм) становятся весьма опасными.
Таким образом, направление работы заявлено правильно, однако требуется разработка механизмов по его реализации, обеспечивающих сохранение и развитие системы образования, а не ее растаскивание.
IV. Чего нет в документе
Документ включает анализ ситуации в образовании, его основные проблемы, приоритеты его развития и предлагаемую систему мер по их реализации. Однако эти разделы практически не связаны между собой и не вытекают друг из друга.
Так, в анализе ситуации в общих чертах описывается бедственная картина состояния кадрового потенциала и материально-технической базы отрасли. Однако в приоритетах и системе мер эти сверхважные проблемы вовсе не нашли отражения.
1. Кадры системы образования
Кадровый потенциал системы образования продолжает разрушаться, причем на всех ее ступенях. Кадры катастрофически стареют. Отсутствует приток молодых специалистов. Беспрецедентного уровня (даже для нашей страны) достигла феминизация кадров дошкольного и школьного образования. Падает квалификационный потенциал профессорско-преподавательского состава всех уровней профессионального образования.
Главная причина всего этого – убогая, нищенская заработная плата в системе образования, составляющая менее половины от средней зарплаты в экономике страны. В то время как одна из общепризнанных аксиом экономической политики в образовании гласит: государство, в котором заработная плата учителя ниже средней по стране, не способно к развитию.
До недавнего времени хоть какую-то стабилизирующую функцию в отношении кадрового потенциала играла ЕТС. В ее отсутствие необходимы неотложные меры по установлению минимальных гарантий заработной платы всем категориям педагогических работников и разработка эффективной отраслевой системы оплаты труда.
Не решив наконец вопрос о заработной плате работников образования, не только бессмысленно, но попросту безнравственно и безответственно говорить о каком бы то ни было развитии данной сферы. Тем не менее в документе отсутствуют хоть какие-то предложения по решению этой кардинальной проблемы.
2. Материальная база системы образования
Здесь положение критическое. Об оснащении образовательных учреждений мебелью, средствами обучения, учебными пособиями, лабораторно-техническим и станочным оборудованием и т.д. даже говорить не приходится. Остановимся на лишь минимальном – учебных площадях, в частности на школьных зданиях.
В настоящее время требует капитального ремонта половина школ. Не имеют канализации каждая вторая, водопровода – каждая третья, центрального отопления – каждая пятая школа. Сохраняется острая нехватка площадей для организации образовательного процесса во всех видах учебных заведений, особенно в городах. К тому же в учебных заведениях холодно и темно, что в значительной степени влияет на высокую заболеваемость детей. Более того, миллионы детей дошкольного и школьного возраста находятся под постоянной угрозой частичного обрушения или даже полного разрушения зданий учебных заведений. Материальная база профессионально-технического образования изношена более чем на 80%.
Тем не менее, в рассматриваемом документе не предложено ничего по исправлению бедственного положения в материальной базе системы образования. Между тем наряду с решением вопроса о заработной плате работников образования это вторая из основных первоочередных мер, которые должны предварять любые реформы в образовательной сфере.
3. Специальное образование
Специальное образование – это самостоятельная область образовательной системы, которая с конца XIX века составляла общепризнанную в мире гордость российского образования. В настоящее же время эта область находится в тяжелейшем положении.
Специальное образование включает в себя три самостоятельных комплекса: а) сиротский комплекс (детские дома и интернаты для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей); б) коррекционный комплекс (специальные школы и интернаты для детей-инвалидов и детей, нуждающихся в длительном лечении) – здесь обучаются и проходят необходимое лечение глухие и слабослышащие, слепые и слабовидящие, дети с неизлечимыми нарушениями опорно-двигательного аппарата, дети с церебральным параличом, дети с психоневрологическими отклонениями и т.д. – всего свыше 30 профилей по видам заболеваний; в) комплекс для детей с отклонениями в поведении (специальные школы, интернаты и спецПТУ для детей-правонарушителей и детей-преступников, неподсудных по возрасту).
В настоящее время проблема состоит в следующем.
Первое – детей, нуждающихся в специальном педагогическом подходе (которые и составляют контингент учреждений специального образования), у нас огромное количество, и их число продолжает катастрофически расти (на 20 млн. школьников в стране сегодня приходится почти 1 млн. сирот; более 1 млн. инвалидов и детей, нуждающихся в длительном лечении; более 500 тыс. детей-преступников и правонарушителей, из них свыше 100 тыс. приходится на тяжкие преступления).
Второе – специальное образование очень дорогое, в расчете на одного ребенка оно значительно дороже массового дошкольного и школьного образования.
В «Приоритетных направлениях» нет ни слова о поддержке и развитии специального образования. Более того, эта важнейшая подсистема образования даже не упоминается.
Общий вывод
Представленный документ неприемлем. Он требует серьезной доработки в аналитической части, а в основной своей части серьезной переработки – в политическом, социальном, экономическом и собственно образовательном плане. Необходимо в первую очередь определиться с преемственностью, принципами и характером образовательной политики государства, а затем уже с очередными задачами и направлениями модернизации отечественного образования в связи с общим развитием страны.
Только на этой основе возможно четко выделить реальные, а не мнимые приоритетные направления трансформации и развития системы образования на современном этапе. После чего надлежит раскрыть наиболее эффективные пути и механизмы реализации предлагаемых изменений, просчитать их возможные социальные риски и последствия, дать обоснование потребного ресурсного обеспечения предлагаемых мер.
Для качественного проведения указанной работы необходимо:
1. Просить Председателя Правительства РФ М.Е.Фрадкова отложить сроки доработки рассматриваемого документа и его окончательного рассмотрения на заседании Правительства.
2. Создать общественную высокопрофессиональную группу по доработке представленного документа, которая совместно с группой от Минобрнауки России приведет этот документ в соответствие с Конституцией РФ и доведет его до надлежащего вида в профессионально-образовательном отношении.
3. После проведения указанной доработки опубликовать документ (который еще ни разу не публиковался) и провести его широкое обсуждение в обществе и профессиональном сообществе, как того требовали Президент и Председатель Правительства РФ, что также не было сделано.
4. По результатам обсуждения внести в документ необходимые уточнения и представить его в установленном порядке в Правительство РФ.
Э.Д. ДНЕПРОВ, министр образования РФ 1990-92 гг., академик РАО; Е.В. ТКАЧЕНКО, министр образования РФ 1993-96 гг., член Президиума РАО; В.Д. ШАДРИКОВ, первый зам. председателя Госкомобразования – министр СССР 1988-90 гг., академик РАО
Выбор читателей
Комментарии