Системе образования зачитан смертный приговор

Конкурс «Учитель года России» – это не только уроки, торжественные церемонии и КВН. Это еще и размышления о судьбах российского образования. Причем от года к году эти размышления становятся все печальнее, а мнения маститых «пеликанов» прошлых лет полностью совпадает с точкой зрения новых участников.

Владимир Морар, учитель русского языка и литература 1-й гимназии Калининграда, учитель года России-2000:

– Всероссийский конкурс – явление яркое, праздничное, множество интересных уроков дают мои коллеги. Но отгремят фанфары, будут вручены призы и подарки, «Хрустальный пеликан», взмахнув крыльями, улетит куда-то в глубинку России вместе с его обладателем. И пойдет снова размеренная жизнь: уроки, контрольные, тесты, классные часы, родительские собрания. Каждый из лучших, как и все остальные учителя, окажется перед массой проблем, которые государство не решает годами. Самая важная и грустная проблема нынешнего педагога – проблема выживания. Дело даже не в том. что сегодня мы получаем унизительно малые зарплаты, дело в том, что кардинального их повышения никто не планирует.

Как известно, официальная статистика свидетельствует о том, что такой низкой зарплаты, как сегодня, у российских учителей не было ни в военные, ни в послевоенные годы. Мне скажут: но ведь правительство собирается увеличить зарплату, вот и президент об этом говорит. Да, о грядущем повышении нам говорят неустанно. Однако будет ли оно повышением реальным? Щедрость власти такова: к 2008 году наша зарплата возрастет на 1000-1500 рублей, и благодаря такой трогательной заботе вознаграждение за труд, требующий высокой квалификации, составит около 5000 рублей. За это время возрастут коммунальные платежи, тарифы, скакнут цены, и учитель как был нищим, так и останется им.

Создается впечатление, что об учителе правительство не думает вовсе. Утешиться педагог может тем, что его самоотверженность поспособствует сохранению уровня инфляции на нужном для власти уровне, позволит досрочно погасить задолженность перед Парижским клубом, увеличит и без того разбухший Стабилизационный фонд, размещенный в зарубежных банках и обогащающий тамошних банкиров. Видимо, особую гордость педагога должно вызвать то, что количество долларовых миллионеров станет больше. Зато разговоры о модернизации образования, конечно, продолжатся, хотя в них нет никакого смысла. Педагоги знают, что педагогический процесс – система, и пытаться перестроить какой-либо ее элемент, не затрагивая другие, – занятие не только безнадежное, но и опасное, поскольку может привести к гибели всей системы. Учитель же – элемент ключевой. Недаром академик РАО Виталий Сластенин предупреждает: «Какие бы реформы и модернизации ни проводились в области образования, какие бы научно обоснованные проекты его обновления не намечались, все они в конечном счете замыкаются на учителе… Школа – живая клетка общественного организма, а учитель – ядро этой клетки».

Декларируемое повышение зарплаты педагогам в 1,5 раза к 2008 году – открыто провозглашенный отказ от решения проблем учительства. Это смертный приговор нашей системе образовании. Эта цифра говорит о незавидном будущем Отечества.

Михаил Нянковский, учитель литературы Провинциального колледжа г. Ярославля, учитель года России-1994:

– Я 22 года отработал в школе. Больше, честно говоря, не хочется. Я с пониманием отношусь к той ситуации, в которой оказался нынешний министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко. Система образования очень серьезно поражена. Что чувствует министр, когда слышит о том, что зарплата учителя составляет 2500 рублей, меньше, чем плата за коммунальные услуги? От нас требуют повышения качества работы. Мы готовы дать это высокое качество. Но для того, чтобы выжить, прокормить свои семьи, мы вынуждены брать дополнительную нагрузку, прекрасно понимая, что при 32 часах занятости в неделю не может быть вообще никакого качества образования. К тому же программы и стандарты, на мой взгляд, делаются весьма неграмотно. Программы обучения в школах и вузах никак не соприкасаются. Сегодня ни один ребенок не поступает в вуз без репетиторов. Моя ученица не ходит на уроки, а когда я спрашиваю ее, почему, то слышу в ответ: «Когда же мне ходить в школу, если у меня четыре репетитора – я должна подготовиться к поступлению в вуз?!» Школа стала мешать подготовке к продолжению образования. В тех добрых начинаниях, которые проводит нынче Министерство образования и науки РФ, очень мало места уделено ученику и учителю, это, как мне кажется, и есть причина неблагополучия системы образования.

Александр Бобуров, учитель физики средней школы № 1 имени А.С.Пушкина города Ржева, учитель года Тверской области-2005:

– Мы ставим оценки своим ученикам, а я хотел бы поставить оценку Министерству образования и науки РФ. За реформы – 2, за оснащение школ – 2, за учительскую зарплату – 0. По меньшей мере два участника конкурса «Учитель года-2005» собираются оставить свою работу в школе, и так будет всегда, пока есть более высокооплачиваемая работа. Со следующего года ответственность за школы перебрасывается на регионы и муниципалитеты, у которых нет денег, они чаще всего просто нищие. А как быть с ответственностью федеральных властей? На вывеске любого учебного заведения первой строкой записано: «Министерство образования и науки РФ», оно и должно брать на себя ответственность за положение учителя и школы. Если учитель будет получать достойную зарплату, если школа будет оснащена в соответствии с требованиями нынешнего времени, то ученик не будет перегружен и учитель не будет брать на себя много часов. У меня хорошая зарплата, потому что я много работаю, но рядом трудятся учителя начальных классов, которые получают мизер. Никакая реформа министерства не пройдет, пока оно не будет заботиться об учителе.

Татьяна Шушкова, учитель математики Подболотной средней школы Бабушкинского района, учитель года Вологодской области, участница конкурса «Учитель года России-2005»:

– Деревня с ее проблемами никому не нужна. А как же дети, школа? Как же наша история? Всем давно известно, что Великую Отечественную выиграла деревня. На плечи крестьянства легли и проблемы мобилизации мужского населения на фронт, и проблемы приема и размещения эвакуированных, и многие другие. А теперь, когда ей нужна помощь, деревня брошена, забыта. Лишь бы не мешала жить…

Но так ли уж неразрешимы проблемы села, чтобы закрывать на них глаза? Может быть, не оставлять сельские школы вариться в собственном соку, а чуть-чуть помочь? Существует расхожее мнение о том, что город вышел из деревни. Полагаю, что никто из профессионалов не станет оспаривать содержащуюся в нем формальную логику даже при том, что современная деревня – уже не та. Она вынуждена была уступить процессам урбанизации, потеряв при этом лучшие кадры, традиции, значимые для всей страны. Мы сегодня говорим о национальной идее, народности, православии…

В последние годы развитие российской школы проходит под знаменами модернизации образования. Модернизация, безусловно, коснулась и сельской школы, которая претерпела немалые преобразования, снимающие, если можно так выразиться, идеологические и организационные «цепи» с детского сада, школы, вуза.

Многие школы уже пережили известную сумятицу, вызванную начальным периодом демократизации в российском образовании: обилие программ, десятки вариантов учебников по одному и тому же предмету в одном и том же классе, новые типы учреждений, названия которых (гимназия, лицей) сначала бальзамом проливаются на душу профессионального учителя, а потом активно формируют в нем же комплекс неполноценности. Помилуйте, какая гимназия в большинстве территорий Бабушкинского района Вологодской области, в девяти классах-комплектах которых обучаются 50 детей?!

Вы скажите: «Никто и не заставляет!» Правильно, никто. А с другой стороны, почему бы всем этим гимназиям и лицеям не быть на селе? Чем сельские дети отличаются от городских? Уверена, что сельские дети в смысле нравственного здоровья превосходят городских на порядок! Говорят попроще, чем городские, но зато имеют больше жизненного опыта. К бытовым и иным трудностям им не привыкать. Говорят, что пресловутый ЕГЭ затеяли, чтобы помочь сельским ребятам поступать в столичные вузы. Сегодня ЕГЭ стал реальностью, учителя, родители и дети вынуждены приспосабливаться, чтобы не жить во время экзаменов в постоянном стрессовом состоянии. Наша школа находится в 100 километрах от районного центра, где расположен единственный в районе пункт проведения ЕГЭ. Для того чтобы туда попасть и успеть к началу экзамена, ученик 11-го класса должен проснуться утром в 4 часа 30 минут, пройти до автобуса от двух до пяти километров пешком (автобус отправляется в 6 часов утра), ехать в нем два с половиной часа. Какие знания может показать вымотанный человек и как оценят его работу учителя? Впрочем, после таких испытаний никакие экзамены уже не страшны!

Знаю директора одной небольшой сельской школы, который не сидит сложа руки. Его школа ежегодно самостоятельно зарабатывает более 500 тысяч рублей и реинвестирует их в образование. По нашим меркам, это довольно значительные средства. Но они не решают в полной мере ни задачи совершенствования образовательного процесса, ни задачи существенного укрепления материально-технической базы. Я знаю позицию этого директора: он хочет разорвать информационную, коммуникативную, культурную замкнутость сельского пространства, показать сельскому школьнику возможности образованного человека, сформировать положительную внутреннюю мотивацию на учение. Тот же самый директор взял на себя руководство разоряющимся сельскохозяйственным предприятием, которое за год выплатило все долги, стало своевременно выплачивать работникам заработную плату. Кто ему помог? Никто. А результат налицо – контингент школы сохранился, снизилось пьянство в семьях, пошли на убыль тунеядство и воровство.

Неправда, что коллективы сельских школ только и ждут, кому бы пожаловаться. Понимая всю важность сохранения человека на земле, сельские учителя постоянно в поиске таких форм работы, которые бы позволили при наименьших затратах достичь максимального результата.

Изначально русский человек – человек земли, крестьянин. Стоит ли забывать об этом? Не оттого ли все наши беды, что с каждым днем все больше и больше на Руси неперспективных деревень? Их объявляют таковыми, расписываясь в своем бессилии, но мы должны прекратить это, сохранить школу, а значит, и села на земле Российской.