Система все еще тут

«Мы могли бы войти в историю, слава богу, мы туда не пошли», – еще в самом начале нового века радовался «Аквариум». Как формируется история и кто на самом деле ее творит – вопрос философский. Почти тридцать лет прошло с развала Советского Союза – поменялось поколение. Что успело поменяться в умах?

В Центре имени Мейерхольда появился новый спектакль Талгата Баталова по пьесе Михаила Дурненкова «Как эстонские хиппи разрушили Советский Союз». Пьеса была представлена на «Любимовке»-2018 во внеконкурсной программе (выбор Олега Лоевского). Играют в спектакле актеры «Июльансамбля» – выросшие из мастерской Виктора Рыжакова (худрука ЦиМа) в Школе-студии МХАТ.
Микс документального театра (в основе пьесы – реальные интервью с советскими хиппи, а также исторические труды Владимира Видеманна), современной режиссуры и работы хореографа, описания наркотического трипа и история молодых людей, желающих сломать систему, достаточно нетривиальны. Проблематика важна как для молодых людей (каждое поколение в любой точке земного шара стремится что-то разрушить, что-то улучшить, построить что-то новое и идти против системы), так и для более старшего поколения – ведь это их история. А девяностые в последнее время затянуты ностальгической пеленой и зачастую вспоминаются как светлые времена – не потому что так и было на самом деле, а просто потому что все были моложе, крутили колесо жизни и верили, что меняют мир, ломают систему. Текст Михаила Дурненкова, наполненный сленгом 80‑х, текст, в котором не хочется угадывать никакой истории, и при этом все равно хочется больше нарратива, текст, где нет никого главного и второстепенного – есть «мы» и «система», – покажет, что это были светлые времена, в которые никто не захочет вернуться.
Перед спектаклем – контровой свет в глаза, как будто на допросе. Пытаешься что-то вспомнить, что-то предугадать, но ничего не выходит. В лучших традициях фестиваля молодой драматургии «Любимовка» (который, кстати, совсем недавно завершился, и совсем скоро все пьесы можно будет прочитать на сайте lubimovka.ru) режиссер предупреждает зрителей, что в спектакле присутствует мат, и если это кого-либо может задеть, еще есть возможность покинуть зал. И, конечно же, никто не выходит. По залу лишь слышится несколько разрозненных реплик: «Без мата уже ни одной хорошей вещи не могут сделать». Свет гаснет.
Описывать дальнейший нарратив было бы бессмысленно. Говорить получается только о чувствах, импульсах, красоте, появляющейся на сцене и перерастающей в животный страх. Шесть героев с одной историей на всех. Они стоят, сидят, бегут по кругу – вернее, по большой круглой рамке, вертикально расположенной в пространстве, как будто в разрезе. Разрезе общества, разрезе страны, разрезе отдельных моментов. Это сценографическое решение очень кинематографично и в какой-то мере очень просто. Большая круглая рамка становится линзой калейдоскопа, позволяющей зрителям заглянуть в другой мир. Мир, частью которого некоторые из них были, некоторые только мечтали, а некоторые прогоняли от себя все мысли о нем, как ночной кошмар. Для такого ассоциативного текста, в котором с трудом просматривается сюжет, картинка космического калейдоскопа или объектива камеры, в которой появляется и космос, и больница, и квартиры, и поля, и дороги героев, очень подходящая. Герои своими движениями, словами, взглядами пытаются ввести зрителей в какой-то транс – ведь сами они в какой-то другой, наркотической реальности, и им надо рассказать о том, что они видят. Постоянное вовлечение зрителя одними и теми же приемами несколько надоедает – кажется, что ты поймал состояние героев и дальше их воспаленные фантазии становятся не настолько нужны. Хочется понимать, зачем это все, но ответов тебе никто не дает.
А система, что же с системой? Сломали ее, стали свободными, стали самими собой? Выгляни на балкон, посмотри, и увидишь, что система все еще загибается, все еще тут, все еще тонет от этого плевка маленького человечишки. А герои просто умывают руки, проснувшись в своих кроватях и занявшись своими делами. Бай-бай, пипл, так сказать.
И вроде история-то ни о чем, а потом сидишь и думаешь часами, что вот у этих героев, которые и героями-то никогда не были, из оружия, по словам режиссера спектакля Талгата Баталова, одна даосская флейта, на которой еще и не сыграешь просто так, а против них – целая «система». Это то, о чем сказано. А еще у них есть другое оружие – молодость. Это то, о чем понятно и так.