Синим пламенем

Как спасти учителя от профессионального выгорания

В далекие времена, о которых многие уже и не помнят, в каждой области (сейчас их называют субъектами РФ) существовали педагогические институты (переименованы в университеты), а областные управления образования (превращены в министерства) распределяли их выпускников (теперь это зовут трудоустройством).

Названия поменялись, проблемы остались. В образовании их хватало всегда, но раньше профессия учителя была особо оберегаемой государством. Работали учителя на одну ставку – больше не разрешали, во что теперь трудно поверить. За наполнением классов следили как за нормой, нарушить которую было равносильно служебному преступлению. Конечно, на зарплату жаловались и тогда, но она была соизмерима с другими профессиями и потому считалась справедливой. Жаловались и на условия труда, и на хронических двоечников, и на школьную шпану. Но чего не было, так это разговоров о синдроме выгорания как профессиональном атрибуте учителя, ведущем к полному истощению его эмоционально-энергических ресурсов.

Учителя недавнего прошлого были способны искрить и заряжать своим оптимизмом, тогда и появилось представление об ученике как о факеле, который надо зажечь. Было чем зажечь. Многое изменилось, что-то и в лучшую сторону, но, если бы измерить «индекс счастья» тогда и сегодня, нынешние учителя были бы несчастнее. На двух ставках, проверяя ежедневно по сотне тетрадей после второй или третьей смены, не поискришь. А принятые сейчас поправки к образовательному закону, дополнительно нагружающие учителя отчетами по воспитательной работе, грозят выгоранием всего учительства.

«Искрить» и «зажигать» продолжают только министерства. Регулярно меняющие друг друга министры запоминаются числом инноваций, но не их результатами. При смене образовательного курса, даже на противоположный, считается неприличным говорить об ошибке предшественника, отмечают только мудрость нового решения. Министр Ольга Васильева остановила процесс уничтожения сельских школ, но об их ликвидаторе – министре Дмитрии Ливанове – сказать забыла. Министр Сергей Кравцов отметится в истории возвращением педагогических вузов в ведение Министерства просвещения, но до сих пор не помянул начавшего их разгром министра Андрея Фурсенко.

А ведь есть что рассказать. Все начиналось так красиво! Крупные педагогические вузы переименовали в университеты, что придало реформе звучания, но не смысла. Некрупные из них влили в состав университетов с наивным наказом сохранить их самостоятельность – что-то вроде «взболтать, но не смешивать», как говорил известный английский киногерой, заказывая коктейль из мартини со льдом. Но у России свой суверенный путь, мы если взбалтываем, сразу и смешиваем. Теперь в университетском коктейле следы педагогического образования можно увидеть только в статистике, но не в жизни. Зато появились свежие струи из теологов и других душеспасительных специальностей. Нелишне напомнить, что из ранее существовавших почти 100 педвузов в лоно Министерства просвещения вернулись лишь их остатки – 33. Вот это реформа! Слава ее героям! Если еще вспомнить об отнятых у Российской академии образования двадцати научно-исследовательских институтах, следы которых также уже затеряны, станет понятно: возрождать нужно не только педагогическое образование, но и педагогическую науку. Здесь надо не радоваться инновациям, а ужасаться содеянному.

Об истинной глубине кадрового кризиса в образовании говорит принятый Госдумой закон, разрешающий студентам обучать школьников. Это не выход, это тупик. Раньше студенты учились и временами подрабатывали, теперь будут работать и временами подучиваться. Спросить бы у принявших такой закон депутатов, совмещали ли они в свое студенческое время учебу в институте с работой. Если кто-то и совмещал, пусть вспомнит, легко ли это было и стоит ли так жестоко наказывать поколение нынешних студентов.

Научно-педагогическому сообществу России недостает способности (да, наверное, и смелости) критически обсуждать инновацию в момент провозглашения, не откладывая до ее провала. Например, сейчас Минпросвещения России выступило с инициативой создания базовых школ при педагогических вузах. Заместитель министра Виктор Басюк подчеркнул: «Это школы с высоким качеством образования, где ребята будут получать профессиональные навыки и умения». Строго говоря, призыв министерства к созданию элитных школ нарушает законодательный принцип «единства образовательного пространства» (ст. 3, п. 4).
Общее образование потому и называется общим, что обеспечивает качество знаний на уровне общего стандарта. Искусственное создание школ высокого качества за счет их включения в административно создаваемый пул педагогических вузов грозит еще и проведением практики студентов в элитных условиях, их неизбежным стрессом при встрече с реальностью.

Кроме того, фабула «базовая школа», как и «подшефный класс», давно скомпрометированы. Кто сейчас вспоминает о созданных десяток лет назад 18 подшефных Газпрому классах и 30 Роснефть-классах для детей старших возрастов? Разве что сами школы, которым приплатили за рекламу брендов нефтегазовых гигантов и их возможность доложить президенту страны о своей благотворительности, пусть и не нужной. На заседании Госсовета России в 2016 году губернаторы регионов бодро докладывали о создании базовых школ: в Томской области – на селе с «образовательной программой агротехнологической направленности», умалчивая о ее совместимости со стандартами общеобразовательной школы. В Приморье эффективной назвали модель классов Роснефти. Еще бы, о таком спонсоре можно только мечтать. Хотя нефть в Приморье еще не нашли.

Год назад и Российская академия наук объявила базовыми 110 лучших школ в 32 регионах, где могли бы обучаться «талантливые ребята, которые генетически расположены к науке». Эксперимент проходит в полной тишине, если не считать появившуюся в марте на сайте РАН скупую информацию о прочитанных учеными лекциях в лицее при Томском политехническом университете. О выделенном на эту инновацию миллиарде бюджетных рублей ничего не говорится, видимо, его уже и «смешали» и «взболтали».

Практичные люди вроде завкафедрой Тульского педуниверситета Ефима Шаина увидели в создании заявленного министерством пула базовых школ возможность для университетов получить финансовую подпитку. Как бы инновация на этом и не оборвалась!

Выручая своего заместителя, министр Сергей Кравцов пояснил, что на площадке базовых школ студенты смогут проходить практику, это повысит качество подготовки будущих учителей. Подобный аргумент стоит рассмотреть в сочетании с еще не закрытой для обсуждения идеей введения в программу обучения будущих педагогов интернатуры. Профессор факультета педагогики и психологии МПГУ Олег Баксанский эмоционально заявил: «Как врач отвечает за здоровье человека, так учитель отвечает за полноценность внутреннего мира человека. А это не меньшая ответственность». При всем уважении к профессии педагога такое сравнение – перебор, так может заявлять только тот, кто еще не лежал под ножом хирурга. Да и внутренний мир человека формирует не одна школа, в игнорировании чего состоит грубая ошибка современной педагогики.

Министерство просвещения к идее интернатуры относится сдержанно и правильно делает. В замене педагогической практики интернатурой больше игры слов, чем продуманного плана. Здесь видно желание красиво назвать процесс, а не реально его улучшить, что можно сделать, не меняя название. Так же как приблизиться к школам, не объявляя их базовыми и не создавая красивый по звучанию «пул». Для Министерства просвещения базовыми должны быть все школы, как и все школы в регионах, – для педуниверситетов. Кстати, у технических университетов нет пула «базовых заводов», однако же все студенты проходят производственную практику.

В тесно завязанной с интернатурой идее базовых школ нельзя упускать из виду и сохраняющегося высокого удельного веса в подготовке учителей педагогических колледжей. Для них идея интернатуры неактуальна, здесь напрашиваются иные решения. Вспоминаю, как в бытность работы директором НИИ развития профессионального образования Департамента образования Москвы мне почти удалось убедить нашего уважаемого начальника Любовь Кезину преобразовать педагогические колледжи в вузы. Не лишенная здоровых амбиций, Любовь Петровна соблазнилась возможностью первой в стране перейти на подготовку учителей только с высшим образованием. Не получилось лишь потому, что она решила прежде посоветоваться с директорами колледжей – стоит ли их увольнять? Директора сказали, что не стоит, разжалобили строгую начальницу тем, что она сама когда-то начинала свой путь с педагогического колледжа. Субъективный, как и эмоциональный, фактор работает везде, иногда откладывая объективную потребность. Но не навсегда.

В сфере медицины два уровня профессионального образования объяснимы и логичны. Высшее образование вкупе с ординатурой готовит врачей, среднее – медсестер. Их функцио­налы существенно различаются.
Подобная потребность существует и в профессиональном образовании, готовящем кадры для сферы производства, где нужны и синие, и белые воротнички. Сейчас там даже появляются коричневые, розовые, серые, голубые и золотые. В сфере общего образования такой строгой потребности нет, здесь на всех уровнях востребован учитель с высшим образованием. И в дошкольном образовании, и в сельской, и в городской школе, что должно подчеркнуть его высокий статус в обществе, чего в реальности сильно не достает.

Это прочитывается даже в благородном по замыслу проекте «Земский учитель», обсуждение которого, на мой взгляд, идет с неоправданным позитивизмом, чуть ли не под овации. На фоне не так давно разгромленной министром Ливановым сельской школы (закрыто около 20 тысяч малокомплекток) подобное отдает фарсом.
Соглашусь с методистом Карельского института развития образования Ириной Соболевой, которая называет этот проект, как и предоставленное студентам старших курсов право преподавать в школах, залатыванием дыр. «Это временные меры, – пишет она, – нужна долгосрочная программа непрерывной подготовки педагогов».

Уверен, под программой методист не имеет в виду национальный проект «Образование», над обновлением которого сейчас закипела работа. Сомневаться не приходится, его снова нацелят на расширение элитных «Сириусов» и «Кванториумов», подшефных классов «Роснефть» и, конечно, удовлетворят недавний запрос Минпроса на 23 миллиарда рублей для воспитания патриотов. Что-нибудь могут подбросить и под идею «пула педуниверситетов», чтобы создать видимость очередной инновации.

Игорь СМИРНОВ, доктор философских наук, член-корреспондент РАО

Окончание следует