Синдром украденного счастья

Театр имени Маяковского представил спектакль «Старший сын» по пьесе Александра Вампилова

Счастье – это игра. Его невозможно заслужить, построить или обрести, в него можно сыграть, придумав себе роль. Счастье – это самообман. Никто не знает, что это такое, и играет по странным правилам, придуманным на основе собственного опыта выживания. Счастье – это драгоценность, но его не купишь и не выменяешь, можно только украсть, обманув таких же несчастных. Представившись кем-то другим – тем, кто может быть счастлив. Может ли?

По истории самозванства вполне можно изучать историю России. Авантюристы с разной степенью амбиций регулярно появляются по всей вертикали власти уже сотни лет. Главной предпосылкой, на мой взгляд, является среда. Вековое бесправие и коррупция превратили Россию в страну коротких инвестиций. Главная бизнес-модель – украл и спрятался, потому что придут и отберут. Долгосрочные проекты – это из другой реальности. Вот и возникают лженаследники престола, псевдоцелители, якобы чиновники, типа бизнесмены. Удивительно, но после разоблачения их персоны вызывают в обществе довольно разные чувства – от ненависти и жажды крови до поддержки и полного одобрения: «Ай молодец, выиграл у системы». А это уже не бизнес-среда – это про людей. Они готовы принимать участие в играх самозванцев. Пусть эта готовность до конца ими не осознана. Такой общественный уклад не мог не найти своего отражения в литературе и драматургии. Один Иван Александрович Хлестаков чего стоит. Для него даже специальный термин придумали – хлестаковщина. А Остап Бендер? Но этим персонажам не очень везет на сцене или экране – режиссеры, за редким исключением, обращаются к их темным сторонам, сосредотачиваются на пороках, отказывая героям в простых человеческих радостях. Да, авторы их не выпячивали, но их же не может не быть. Авантюристы тоже живые люди. Они играют. Непременно увлекаются. Обязательно заигрываются.

Владимир Бусыгин – персонаж пьесы Вампилова – наиболее объемно выписанный автором самозванец. Актер Алексей Дякин в этой роли вызывает сопереживание, его персонаж выкручивается и импровизирует, пользуясь инструментарием, в общем-то, неплохого несчастного человека, увидевшего свое наивное представление о счастье. Одиночество вызывает в нем острую необходимость быть хоть кому-то нужным. Ненадолго и не взаправду, но нужным. Его влюбленность в новообретенную сестру трепетная и очень трогательная. Авантюрист поневоле становится новой точкой сборки для несчастной семьи, существующей исключительно формально, а на самом деле давно развалившейся. У Владимира Бусыгина даже появляется некое подобие ответственности за эту семью. А он в свою очередь очень нужен этим трем несчастным людям. Несколько смущает возраст актера – персонажу Вампилова двадцать один год, он студент, а Алексей Дякин годится ему в отцы. Но, думаю, это заметно только из первых рядов партера.

Очень интересно наблюдать за Игорем Костолевским. Его Сарафанов – брошенный женой кларнетист-неудачник – несет в себе черты полковника в отставке, именно отставным военным он был задуман автором в более ранней версии пьесы. Этот аспект личности персонажа проступает неявно и очень тонко, но считывается. Сарафанов, не сумевший выстроить отношения с двумя детьми, остро нуждается в некой новой силе, которая поможет наладить диалог, снова сплотить семью. Хотя бы ненадолго создать иллюзию. Нерастраченная нежность – страшная сила, она разрушает его, существует необходимость не просто отдать ее – избавиться. И появление самозванца происходит для персонажа Игоря Костолевского как нельзя кстати. Он готов не просто поверить в историю «старшего сына», он всеми силами помогает ее создавать, наполняя подробностями и манипулируя фактами. Сложись обстоятельства иначе, этот Сарафанов без тени сомнения выступил бы отцом-самозванцем. Одновременно с этим Сарафанов и Бусыгин открывают новое во взаимоотношениях отцов и детей – это пространство эгоистической необходимости друг в друге как результат кромешного одиночества. Не стремление, скорее бегство друг к другу.

В целом спектакль производит интересное и довольно неожиданное впечатление реконструкции исторических событий. Подобный прием характерен для документального кино. Зрительному залу показывают фильм из советского прошлого «Ново-Мыльниково. Вчера. Сегодня. Завтра». Смотрите, это провинциальный быт пятидесятых – шестидесятых, вот такие в то время были холодильники, примерно так одевались, такие вот проблемы в те времена волновали людей, а таким они представляли себе счастье. «Четвертая стена» будто подменяется киноэкраном. Одно из существенных отличий театра от кино: в театре ты смотришь, а в кино тебе показывают. В этом спектакле такая граница заметно размыта, можно сказать, совсем стерта. Если таков был замысел создателей спектакля, он удался на все сто процентов.

Возможно, именно этим эффектом вызвано еще одно интересное впечатление: обычно словосочетание «Старший сын» вызывает воспоминания о культовом фильме по этой пьесе, где Сарафанова сыграл Евгений Леонов, Бусыгина – Николай Караченцов, а Сильву – Михаил Боярский. Сопереживая другим актерам в другой постановке, зритель вольно или невольно, но пускается в сравнения. На постановке в Театре имени Владимира Маяковского у меня желания сравнивать не возникло.

Роман МИХЕЕНКОВ