Шоковая терапия. Как говорить с детьми о смерти?

В Российском академическом молодежном театре в рамках образовательного проекта «Театр+» прошла важная дискуссия на тему «Детские спектакли о взрослом». Режиссеры, театроведы, заинтересованные зрители и родители рассуждали, как, когда и каким способом говорить с ребенком о сложных проблемах – смерти, войне, личных бедах и болях.

В качестве спикеров мероприятия выступили режиссеры детских спектаклей Владимир Богатырев, Борис Константинов, Рузанна Мовсесян, Наталья Пахомова, театровед и главный специалист кабинета детских театров и театров кукол СТД РФ Алексей Гончаренко и психолог, доцент кафедры психологической антропологии Института детства МПГУ Елена Кузьмина. Но трудный разговор не стал односторонним: высказать свою точку зрения смогли все желающие, среди которых были и педагоги, и люди, причастные к искусству, а также просто мамы и папы.Вопрос, по каким правилам говорить с детьми о смерти, выявил не всегда совпадающие взгляды и позиции участников встречи. Психолог Елена Кузьмина считает, что малыш зачастую мудрее мамы, боящейся его травмировать. Взрослые должны подготовить ребенка к факту ухода из жизни близких людей, но единого способа для этого нет. По мнению режиссера Натальи Пахомовой, смерть – это логичное продолжение жизни, а родители иногда сами провоцируют истерику у своих чад при скорбном событии, хотя умирание – то, с чем всем нам придется столкнуться. Борис Константинов настаивает, что с детьми нужно быть предельно честными: не сюсюкать, не оберегать от любой негативной информации, ведь у ребенка есть психологическая защита от душевных травм. Театр должен стать для него местом, где он впервые соприкоснется с действительностью, получив прививку от ненависти, страха, несправедливости, поскольку, видя жизненные реалии со стороны и сопереживая им, маленькие зрители смогут без испуга встретить трудности настоящие.Театровед Алексей Гончаренко заметил, что в театре в отличие от кино и литературы тема умирания табуированная. Но ведь в жизни мы можем в любую минуту оказаться лицом к лицу с потерей родных и близких, поэтому именно сцена может и должна подготовить ребенка к трагическому событию.По мнению Владимира Богатырева, не всегда ясно, как говорить на сложную тему не только с ребенком, но и со взрослым, поэтому самое важное для режиссера – сделать спектакль в согласии с собственными нравственными правилами. В этом с ним солидарна Рузанна Мовсесян, ученица Камы Гинкаса. Но как должна звучать со сцены правда о смерти? Режиссер считает, что разговор с детьми, бьющий по психике и нервам, в целом неприемлем, тут же оговорившись, что в рамтовском «Кролике Эдварде» сама прибегла к «шоковой терапии», безжалостно разбив главному герою-игрушке его фарфоровую голову. Она шла на этот ход сознательно, добиваясь сильного эмоционального потрясения юной публики. Но ведь затем выясняется, что Эдварду подарена еще одна жизнь, и в финале все заканчивается хорошо…Мовсесян уверена, что детских спектаклей не бывает: это факт искусства, который либо состоялся, либо нет. Смотреть такую постановку могут все – и взрослые, и дети. Возрастной ценз – еще один спорный момент, вызвавший дискуссию. В нашей стране это вопрос законодательства, тогда как в Европе встречаются работы и с удивительными пометками «1,5+», спектакли вместе с режиссером отсматривает педагог-психолог, дающий соответствующие рекомендации. Но трудно определить, когда ребенок готов к восприятию постановки вообще, не только на взрослую тему, да и не он решает, куда и когда ему идти, последнее слово остается за родителями. Так нужно ли прислушиваться к режиссеру, настаивающему, что его произведение предназначено именно для подростка, а не малыша-трехлетки? По мнению Владимира Богатырева, необходимо доверять постановщику и идти на просмотр, соблюдая определенные правила, задаваемые мастером.Другая острая тема: сегодня театр уже не является воспитательным учреждением, а спектакль не обязательно несет в себе педагогическую функцию. Как в таком случае должны вести себя родители: нужно ли обсуждать с ребенком увиденное и в какой форме это делать? Большинство экспертов сошлись во мнении, что не стоит тормошить малыша, силком вытягивая из него оценки, мысли и эмоции, захочет – расскажет. Елена Кузьмина, напротив, настаивает, что ему нужно дать возможность выговориться: умение слушать и слышать детей – важнейшее качество родителей.Кто-то из зрителей заметил, что есть проблемы, о которых ребенок должен узнать, но лучше, если это произойдет не в младенческом возрасте, а позже. Возможно, подростков, прячущих комплексы за показным равнодушием, и нужно как следует душевно встряхнуть, но делать это надо деликатно.Прийти к единой точке зрения участники дискуссии заведомо не могли, но разнообразие мнений, порой излишне эмоциональных оценок, острота реакции на обсуждаемые вопросы и, главное, зрительская активность и солидное представительство свидетельствуют о том, как важна и сложна тема, поднятая ­РАМТом. Очевидно, что исчерпать ее за один вечер невозможно, равно как и понять, существует ли вообще способ вести с детьми совсем не детские разговоры о том, что, к сожалению, является составной частью жизни любого общества, – о смерти, жестокости, горе, войне. Но ведь и не говорить об этом нельзя! Театр, анализирующий и транслирующий глубинные человеческие и социальные проблемы, способен помочь ребенку лучше разобраться в себе и окружающем мире.