Школа – университет, в котором учитель учится жизни

Елена Ионова, учитель русского языка и литературы школы №1355: -Часто ли мы задумываемся над тем, кто управляет нашей судьбой? Мы выбираем путь или путь выбирает нас? Размышляя над этим вопросом, я пришла к выводу, что в выборе жизненной дороги мне явно помогли. Как я ни колобродила и ни пыталась улизнуть от того, что мне предназначалось, ангел-хранитель всегда был начеку: сойти с «пути истинного» мне не дали.

Достаточно неблагородно и, наверное, неблагодарно поступила я в 9-м классе. Не оправдав надежд и чаяний преподавателей, покинула стены родной школы, и, надо признаться, без сожаления. Как следующая ступенька образования – Московский издательско-полиграфический колледж имени И.Федорова. Самые яркие впечатления от этого учебного заведения: туристический поход на первом курсе (несъедобная уха и восхитительные шашлыки); «4» за экзамен по информатике; посещение с подругами книжной выставки-ярмарки на ВДНХ; прогулки по Старому Арбату (производственная практика – издательство в переулке Сивцев Вражек – обеденный перерыв); защита диплома. Вспоминаю колледж, и что-то теплое, светлое, доброе-доброе наполняет душу.

Поиск работы после окончания занял некоторое время. И опять живописнейший центр Москвы – улица Моховая. Коллектив издательства «Либерея» на два года принял меня в свои ряды корректором. Первое время каждый день как открытие, радость, а потом… Потом что-то изменилось, что-то ушло. Появилось беспокойство, какая-то душевная потребность, страстное желание к новому и неизвестному. Желание двигаться дальше, не «застаиваться» в косных рамках полученной специальности.

Куда пойти? С высшим учебным заведением определилась очень быстро. Только на филологический факультет: там постигают таинства русской речи, русского языка – то, что мне нужно. Чуть больше месяца усиленной подготовки – и я студентка вечернего отделения Московского педагогического государственного университета.

Правда, не работать я уже не могла: все-таки уже взрослый человек, должна себя обеспечивать. Устроилась я не по специальности. Все время учебы работала на заводе имени М.В.Хруничева. Не скажу, что интересная и захватывающая работа (заносить данные по рабочим в компьютер), однако на тот момент она меня устраивала. Прежде всего графиком (с 7.00 до 16.00), что позволило не пропустить ни одного занятия в университете.

Первые четыре года студенческой жизни пролетели как во сне. С каждым новым предметом желание учиться становилось все сильнее. Латынь (чего стоит один гимн студентов, который мы исполняли двумя группами), старославянский и древнерусский языки, русская литература от начала ее появления, зарубежная литература (до сих пор поражает величие и красота «антички»!) и… et cetera, et cetera…

Ярчайшее событие – практика в школе на пятом курсе. Помню, как тщательно готовила первый урок. Боялась, что не успею все рассказать: о жизненном и творческом пути великого – без преувеличения! – русского писателя Ф.М.Достоевского не поведаешь и за несколько дней, не то что за сорок пять минут. Однако… страхи оказались напрасными. Я так сжала всю информацию, что в конце урока даже осталось время, которое я не знала чем заполнить.

Чувство растерянности, неуверенности в себе, в собственных силах мне очень не понравилось. Но первая неудача только подхлестнула: как это я, без ложной скромности, отличница по всем предметам, и вдруг «срежусь» на практике?! Какой второй урок? Русский язык в седьмом классе, производные предлоги? Преодолею препятствие и «победю» обязательно! И победила. Да, урок прошел с шероховатостями (а як же без них), но чувство удовлетворения проделанной работой появилось. В тот момент, да и сейчас это для меня главное – знать, что твоя работа не пропала, что тебя услышали и поняли.

Отдельная песня – мой диплом, вернее, его написание. Строгий научный руководитель много требовал, но и в ответ много давал. Зная наши работы с точностью до запятой, он всегда вовремя давал нужные советы, рекомендовал, к какой литературе обратиться, чтобы разрешить ту или иную проблему. Звонить и говорить ему, что материал не готов, с одной стороны, было страшно (головомойка была обеспечена), а с другой – стыдно: ведь все было дано, только лень помешала обработке найденной информации. Зато похвала от него дорогого стоила. Это были не просто слова, это была оценка очень умного, знающего человека. Прошло чуть больше двух лет после защиты диплома, а я до сих пор вспоминаю своего научного руководителя. Вспоминаю прежде всего как замечательного Человека и как замечательного Учителя, научившего (простите за тавтологию) меня очень важному – стремлению всегда достигать намеченной цели.

Вопроса о том, куда я пойду работать после университета, у меня не было. Как это – куда? Конечно же, в школу. Я хотела быть учителем, хорошим учителем – таким, которого любят и ценят. Всегда знала только одно: не нужно начинать дело, если не хочешь доводить его до конца. А я это дело начала, значит, просто обязана его завершить достойно. И желание, и силы есть, так что же еще нужно?

Первый год работы в школе, если честно, меня разочаровал. Когда сталкивается вымышленный (а потому идеальный) мир с реальностью, всегда как-то немного не по себе. Кажется, что ни за что не преодолеешь возникшие на твоем пути трудности. К примеру, каким должен быть ХОРОШИЙ учитель? С ходу все ответят: справедливый, ответственный, терпеливый. И если с таким качеством, как ответственность, все в порядке, то вот в остальном начинаешь сомневаться: и справедливости на всех вдруг не хватает, и терпения тоже. Если кто-то читал роман Бориса Бедного, по которому снят знаменитый фильм «Девчата», то вспомнит сцену: главный герой – известный лесоруб Илья, оправдываясь перед маленькой поварихой Тосей, говорит ей: «Ну испытай меня, если не веришь». На что девушка довольно точно отвечает: «Ты что, трактор, чтобы тебя испытывать?» К чему это я? Да все к тому же. Терпение – главная добродетель учителя – постоянно подвергается испытаниям, как новая модель трактора. Однако оградить себя от ненужных треволнений можно. Понимание этого неоспоримого факта пришло не сразу, а опытным путем. Не надо менять детей, измените что-то в себе. Дорога к терпению – через душевное равновесие: умиротворенность и покой внутри тебя – доброжелательная и спокойная атмосфера в классе (проверено!).

От трудностей, так сказать личных, хотелось перейти к проблемам общешкольным. Начну с самой что ни на есть «мелочи», внешних трудностей, с которыми, однако, очень сложно, но просто необходимо бороться.

Первая из таких проблем – жевательная резинка. Заходишь в класс, а попадаешь на луг с вечно жующими парнокопытными. Только что «му-у-у» не кричат. Знаком показываю: к ведру! Реакция всегда одна: «Запалила!» И ведь не понимают (и не объяснишь), что постоянно жевать вредно для организма. Не говорю уж о том, что в голове от усиленного движения челюстями ни грамма знаний не прибавится.

Еще одна напасть – сотовые телефоны. Каждый второй учащийся в школе по меньшей мере помощник президента: столько звонков ему поступает, на которые он не может не ответить даже на уроке.

Эту проблему надо решать на самом высоком уровне. Запрет на использование в стенах школы сотовых, плееров должен быть прописан не только в уставе школы, а законодательно закреплен.

Сразу почему-то в связи с этим все начинают вспоминать о правах учащихся, о правах ребенка. Чего-то боятся наши взрослые чиновники, постоянно озираются, показывают на кого-то пальцем: «А вот в Японии детям ничего не запрещают…» А вот в Японии, отвечу я вам, дети сами очень хорошо знают, что им можно, а что нельзя, потому что культура. У нас же, как это ни странно и как это ни страшно, при росте интеллигенции (?) в целом (каждый окончивший высшее учебное заведение считает себя образованным и интеллигентным человеком) происходит деградация, умирание культуры, традиций, морально-нравственных норм.

И ряд запретов только восстановит ребенка в самом главном его праве – праве на получение качественного образования.

Еще одна проблема, о которой все говорят, однако решить централизованно почему-то не могут (или не хотят). Эта проблема касается оценивания знаний учащихся. В настоящее время, когда увеличилось число детей, не успевающих по некоторым предметам, проблема из ряда актуальных и злободневных просто обязана перейти в разряд СУПЕРактуальных и СУПЕРзлободневных.

Все мои «грамотеи» как на подбор: рыжеватые, с россыпью веснушек, курносый нос. Даже имена у них одинаковые: это же надо умудриться, в параллельных классах и оба Саши, Александры (жаль, не Македонские).

Вдохновить их на подвиг – позаниматься дополнительно русским языком – практически невозможно. Бегаешь от классного руководителя к социальному педагогу: опять не пришел, вчера не был, не переписал, не… не… Как опытный охотник расставляешь хитроумные ловушки. Наконец «дичь» поймана. Дверь открывается:

– Я пришел, Елен Льнидовна. Что делать? – конопатая мордашка хитрющая-прехитрющая.

– Выполняй домашнее задание. Вот черновик.

Начинает пыхтеть, как кастрюля с кашей на плите. Хочется все побыстрее сделать – и домой к компьютеру или на улицу играть в футбол, гулять.

Злая же «Елен Льнидовна» заставляет домашнюю работу еще и переписать да вопросы задает, проверочные слова, правила спрашивает. Наконец дело сделано: в тетрадь все переписано (надо сказать, что здесь, как по волшебству, появляются новые ошибки), «4-» или «3+» получены, и поминай как звали. Зато на уроке при проверке домашнего задания руку тянет в числе первых: ведь вот она оценка, все у меня правильно, стоит гриф «проверено».

А вот так задуматься, чему я его научила за два года? Выполнять задание по образцу и одному-единственному правилу: при чередовании в корне пишется «и», если после корня стоит суффикс «а». Бог его знает, почему это правило стало для него определяющим, но применяет он его очень часто…

Весь этот опус только об одном оболтусе. Рассказать о втором тоже следует. Тут и тактика другая – ловля, можно сказать, на живца: на обещание «быстрее все сделаешь, быстрее отпущу». После часового хождения по классу с нытьем «у меня свинка дома некормленая» садится за работу над ошибками с обязательной угрозой: «Только это делаю, а потом ухожу!» Естественно, процесс выполнения «только этого» затягивается, должник практически по всем темам русского языка начинает нервничать, закипает…

– Давай тетрадь – проверю.

Открываешь тетрадь, а там… летящими чайками парят слова, что ни буква, то птица. Полюбуешься на эту неписаную красоту, поправишь (что поймешь, конечно):

– На сегодня можешь быть свободен.

Портфель в охапку, дверь хлопнула: «Больше я сюда не приду», – раздается уже где-то вне стен класса, а через несколько секунд дверь снова открывается: «До свидания». И так повторяется каждый четверг (день обязательных дополнительных занятий для учеников шестых классов).

Ситуации, подобные этим, не новы. В каждом классе каждой школы существует не по одному такому Саше (по правде говоря, в моих двух шестых классах таких, суммарно, не менее семи, я рассказала о самых харАктерных). Что с того, скажете вы, подумаешь, открыли Америку… Но я ведь не об этом, мой рассказ не проходит под лозунгом «Кто такой двоечник и как с ним бороться». Я хочу сказать о другом. Вот они, представила я этих субчиков во всей красе. Как ученики, они – дыра, круглая такая, черная. Но как только из класса выйдут, точнее выбегут, могут с гордостью носить звание Человека, да еще и с большой буквы: добрые, трудолюбивые, хозяйственные, ответственные, наконец. Никогда не забуду литературный вечер, посвященный творчеству Саши Черного. Мы с девочками накануне выступления надули воздушные шарики, но, видимо, плохо завязали, и на следующий день за шкафом я обнаружила только разноцветные тряпочки. Наш герой молча (взгляд говорил сам за себя) «перенадул» все шарики, тщательно сам их завязал. Все плакаты повесил, стулья и парты расставил. Девочки только потом ахали: «Мы бы ничего без Саши сделать не успели».

И вот теперь скажите мне, как я должна его оценивать: как ученику – пару, а как общественнику – пятерку. Но ведь мы учителя, мы должны понимать, что не каждому ребенку дано и при этом он совсем не дурак. Но я вижу шесть ошибок и, даже понимая все его трудности, тройку поставить не могу. Что это, как не несовершенство нашей школьной системы оценивания? Почему мы апеллируем только к четырем отметкам? Почему бы не воспользоваться опытом предыдущих поколений? Вот, к примеру, аттестат Александра Сергеевича Пушкина: «Воспитанник Императорского Царскосельского Лицея Александр Пушкин в течение шестилетнего курса обучался в сем заведении и оказал успехи: в Законе Божием и священной истории, в логике и нравственной философии, в праве естественном, частном и публичном, в российском гражданском и уголовном праве ХОРОШИЕ; в латинской словесности, в государственной экономии и финансах ВЕСЬМА ХОРОШИЕ; в российской и французской словесности, также в фехтовании ПРЕВОСХОДНЫЕ. Сверх того занимался историей, географией, статистикой, математикой и немецким языком. Во уверении чего и дано ему от Конференции Императорского Царскосельского Лицея сие свидетельство с приложением печати».

Комментарий не требуется.

К слову, иногда самое простое – самое хорошее и правильное. Ставя двоечникам оценку не за знания, а за старание (иногда они его прикладывают), мы как учителя подставляем и себя, и ребенка под удар итоговой аттестации в 9-м и 11-м классах.

Вот мы и подобрались к головной боли многих сегодняшних учителей. Единый государственный экзамен, или ЕГЭ, – задумка неплохая: комплексно проверить знания учащихся по всем разделам языкознания, наверное, по-другому и не получится. Но опять же, как доходит дело до исполнения, то тут пиши пропало. Вы видели тексты, предлагаемые для прослушивания в 9-м классе?! Здесь говорить не о чем. Тексты сами нуждаются в серьезной правке: одно противоречит другому, куча повторов, несуразных выражений, про речевые ошибки даже не говорю. А мы даем ЭТО детям, да потом еще эту белиберду проверяем. В общем, как говорится, это уже совсем другая история…

Отдельный вопрос, как подготовить учащихся к единому государственному экзамену. Сколь бы то ни было продуманного и разработанного программно-методического обеспечения нет: СТАРЫЕ учебники тиражируют без учета того, что ребенок должен подготовиться по ним к экзамену в НОВОЙ форме, а дополнительные же тетради, материалы, тесты не ориентируют учащегося на учебник. Везде противоречия, решать которые опять же никто не берется. Куда проще наштамповать кучу пособий («ЕГЭ на 5+», «Супертренинг к ГИА» и т. д.), повторяющих в большинстве своем внутреннее содержание и отличающихся только обложкой, получить за это неплохие деньги. Насколько же волшебные – судя по аннотациям – книги помогут школьникам, несущественно, это уже вторичный вопрос.

Одна проблема порождает другую, которую можно описать следующим образом: учитель русского языка и литературы как системообразующий субъект школьного образовательного процесса все реже выступает творцом собственных методических идей и все чаще становится «потребителем» чужих книг, чужих мыслей, чужих слов… Как это просто – открыть купленную «методичку» и шпарить по ней, ничтоже сумняшеся, от первой страницы до последней, а при случае и козырнуть высоким именем ее автора.

Появление в школе ЕГЭ, как гоголевского ревизора, неизбежное желание самому «дойти до самой сути» – все это подвигло меня и моих коллег на скромную попытку начать разработку программно-методического обеспечения подготовки к итоговой аттестации по русскому языку в 9-м классе (в форме ЕГЭ и в форме традиционного изложения) за курс основной школы.

Особо нужно отметить, что наша работа направлена не столько на отработку умения учащегося взаимодействовать с текстом, сколько (и это прежде всего!) на воспитание эмоционально отзывчивого, ДУХОВНОГО ЧЕЛОВЕКА.

Как жаль, что сейчас в погоне за материальными благами люди забывают о духовной составляющей нашей жизни. Замирают их души, перестают «трудиться и день и ночь, и день и ночь». А ведь все наши кризисы, в том числе и в образовательной сфере, рождены кризисом духовности. Почему же так происходит? Сложно сказать… Может, потому что люди забыли Слово. Помните: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Значит, не умея постигать Слово, люди разучились постигать божественные истины.

Первым произведением, с которого начинается изучение литературы в девятом классе, является незабвенное и величайшее творение неизвестного древнерусского мастера «Слово о полку Игореве». Домашним заданием было прочитать это не такое уж большое произведение. Начинаю задавать вопросы: первый, второй, третий. Через некоторое время приходит осознание того, что «диалог» у меня происходит с самой собой.

– Кто прочитал «Слово…» и может рассказать нам, о чем повествует автор?

Неохотно поднимаются две-три руки, как одинокие камышины в непроходимом и топком болоте. И это девятый класс?! Где же любовь к слову, где стремление к самосовершенствованию? Определяющие черты характера – безразличие и инертность.

А идет все из детства. Что говорить о девятиклассниках, если уже учащиеся пятых-шестых классов неуважительно относятся к родной речи, к родному Слову?

– Я поеду учиться в Англию, зачем мне русский язык? – постоянно говорит мне один из моих шестиклашек. – Я английский хорошо знаю, а русский мне не нужен.

Я нетерпима к подобным высказываниям. Нашел, чем хвалиться. Люди гордятся тем, что знают родной язык, а он – тем, что знает чужой. Второй год пытаюсь опровергнуть его теорию, развалить ее, как-то расшатать, привожу много аргументов в защиту родного русского слова, но… тщетно. А знаете, что самое ужасное в этой ситуации? Устами ученика говорят его родители: это их позиция, это их жизненное кредо.

И опять – я с этого начала и этим заканчиваю – в решении проблемы без государственной поддержки школе просто не обойтись. Но поддержка должна быть оказана как можно скорее, и не только на словах, но и на деле. Надо же когда-то переходить от пустой болтовни к решительным действиям?! Решив все обозначенные проблемы сейчас, мы обеспечим свое Будущее. И я думаю, все это хорошо понимают…

Вот вроде бы и все: о пути в профессию рассказала, о проблемах поведала… Если только рассказать о своих достижениях на преподавательском поприще? Их немного, и кому-то они покажутся недостаточно яркими, чтобы ими «козырять». Однако я считаю, что упомянуть о них стоит.

Сразу отмечу, что наград за призовые места ни я, ни «подведомственные» мне ученики не получали. Все, чем можем мы похвалиться, – две грамоты: первая – за участие в конкурсе рефератов-проектов «Мой выбор – мой вуз – моя профессия»; вторая – за участие во Всероссийском конкурсе детских рисунков и сочинений «Святые заступники Руси». В 2008 году этот конкурс был посвящен светлой памяти преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны Романовой, основательницы Марфо-Мариинской обители Милосердия, покровительницы Саввино-Сторожевского монастыря. Когда я рассказала о конкурсе ребятам, то сразу никто на мое предложение поучаствовать в нем не откликнулся. Каково же было мое изумление, когда через месяц вдруг подходит ко мне группа девочек:

– Елена Леонидовна, мы в воскресенье собираемся в Марфо-Мариинскую обитель. Вы с нами?

Бросаю все дела, еду: здесь отказываться нельзя. День выдался по-осеннему хмурым, дождливым и неуютным, но ни тогда, ни сейчас я не пожалела об этой поездке. «К храму надо идти» – назвали девочки свою работу, и я глубоко верю, что дорогу к своему храму они найдут и пройдут по ней от начала до конца, преодолевая все трудности, с честью и достоинством.