Школа – это я

Каждому педагогу время от времени полезно задаваться вопросом: чего он стоит сам по себе, без (и вне) школы? Ведь все мы привыкли чувствовать себя привязанными к профессии и месту работы, зачастую путая долг и призвание с привычкой и безысходной предопределенностью. Привыкли настолько, что просто не представляем себя вне устоявшихся закономерностей – пусть даже и не очень приятных. Так, большинство моих коллег считает вполне нормальным ежеутреннее брюзжание по поводу того, как тяжело им живется за такую мизерную зарплату, как с каждым годом все труднее и труднее становится учить и воспитывать современных детей, как все-таки неблагодарно наше общество к представителям самой мирной и доброй профессии на земле, как уже всех достал этот дебил имярек и т.д. Но при этом они всерьез даже и не помышляют оставить систему, пусть такую суровую и жестокую, но все же хорошо знакомую. “А что мы еще можем, кроме этого? И что мы вообще значим вне нашей профессии, выбранной однажды?”
Но и каждой школе тоже очень полезно периодически задумываться, что для нее значит тот или иной учитель. Потому что в существующей системе часто цели и средства меняются местами, человек (ученик, преподаватель, родитель, работник администрации или обслуживающего персонала) превращается в пешку, пушечное мясо педагогики, инструмент достижения чего-то, обозначенного кем-то. И складывается иллюзия, будто важна не каждая личность в ее уникальности и неповторимости, а абстрактная масса, подчиняющаяся законам статистики. Ведь что такое человек с точки зрения масс? Один из десятков миллионов. И будь он каким угодно хорошим (или плохим) учеником, учителем, директором, разве что-то изменится в масштабах страны, если изъять его из системы? Страна этого не заметит!
Предпочитая, чтобы в ее доблестных рядах были только хорошие и отличные кадры, школа внутренне осознает главное: ее судьба в конечном итоге зависит от конкретной личности, потому что только Имя может сделать ее знаменитой. “Что это за школа N736? Уж не та ли, где работает Иванов?” “Подождите-подождите, а где учился Сидоров? Ну тогда все понятно!”
После всех этих размышлений о роли личности в истории школы и наоборот, пора прийти к выводу: школа подобна живому организму, обновление клеток которого в нормальных условиях протекает постоянно и незаметно. И здесь уместна давно известная аналогия – не все клетки способны одинаково легко восстанавливаться. Только вот в чем проблема. Каждый педагог привык считать себя не клеткой, а каким-нибудь очень важным органом. Как минимум сердцем. Или мозгом.

Вадим МЕЛЕШКО