Сергей Косарецкий, Москва: Госгарантий бесплатного допобразования у нас нет

Почему так происходит? Во-первых, потому что Росстат изменил форму статистического учета; во-вторых, потому что Минспросвещения России не проведено запланированное в прошлом году обследование в рамках Мониторинга экономики образования.

На этом фоне опрос ОНФ очень важен. Отрадно, что его данные соотносятся с данными статистики за 2018 год (которые поступили весной 2019 года). Согласно этим данным, охват дополнительным образованием составил 77,7%. Это не совсем точное значение, поскольку использовано прогнозное значение о численности когорты (все еще нет данных демографии по однолетним возрастам за 2018 год), но это, что называется, частности.

При этом характер опроса ОНФ таков, что он не может быть использован для оценки динамики как охвата в целом, так и платным образованием за последние годы. Он лишь делает срез, поскольку опрашиваются разные группы в разные годы, поэтому в этом году может оказаться, что в выборку попала группа, более вовлеченная в платные услуги. При этом мы считаем, что вероятность того, что наряду с ростом охваченных дополнительным образованием в целом растет и доля тех, кто получает услуги на платной основе, весьма высока. Поэтому 62% детей, посещающих сегодня именно платные кружки, выглядят вполне реалистично.

Но как к этому относиться? Вопрос не столь однозначный. Имеет значение содержание тех программ, которые дети получают на платной основе. Мы не знаем данные о распределении «платников» по направленностям в опросе ОНФ. За счет каких направлений идет рост? При этом мы видим, что там учитываются и занятия иностранным языком. Такие занятия всегда были платными, поэтому эта цифра лишь отражает рост интереса к знанию иностранных языков на фоне, к сожалению, разочарования школьными курсами. Напротив, например, наше исследование – Института образования НИУ ВШЭ с Кружковым движением НТИ – конца прошлого года показывает, что модной сегодня робототехникой дети занимаются чаще бесплатно, чем на платной основе.

Означает ли это все-таки, что бесплатные кружки недоступны? Здесь опять же важно понимать «какие».

Наши исследования показывают, что бесплатные предложения доступны большинству детей (семей). Но многие семьи не устраивает их содержание и/или качество. Поэтому они, если имеют возможность, делают выбор в пользу платных услуг. Мы видим, что с каждым годом родители (прежде всего, высокообразованные, с достатком, в крупных городах) становятся все более заинтересованными в дополнительном образовании, становятся более ответственны в выборе. Им недостаточно того, что ребенок «занят», «под присмотром», они хотят, чтобы занятия позволяли ребенку самореализоваться. доставляли радость, «развивали». Часть родителей связывает с дополнительным образованием задачу профориентации. У отмеченной категории семей растет «чувствительность» к условиям занятий, «среде», индивидуальному подходу. По нашим опросам 2017 года две трети семей заявили, что, если будут улучшены условия и реализован индивидуальный подход, они готовы платить или платить больше. В этом плане нельзя однозначно рассматривать факт участия в платной программе как проблему. К тому же у нас нет государственных гарантий бесплатного дополнительного образования.

Но закономерно возникает вопрос о том, почему государственный сектор не всегда предлагает на бесплатной основе то, что интересно семьям. Здесь несколько факторов. И низкий размер норматива финансирования дополнительного образования организациям допобразования, который ограничивает возможность привлечения квалифицированных и мотивированных кадров, закупки современного учебного оборудования и средств обучения, и отсутствие госфинансирования дополнительного образования в школах большинства регионов, где школы предлагают бесплатно то, что «наскребли по сусекам», при этом не вполне легитимно используя средства на реализацию основного образования. В наших опросах директора организаций госсектора говорят о том, что вынуждены вводить платные услуги, чтобы обеспечить возможность более-менее приличной оплаты труда педагогов (хотя она остается ниже средней для отрасли образования в целом по стране), провести ремонт, купить самое насущное из оборудования…

Конечно, нельзя не отметить и инертность части педагогов и организаций, которые привыкли получать госфинансирование (пусть даже в небольшом объеме) без особого внимания к интересам семей, новым трендам, они не готовы искать и включать новые программы.

Нельзя не сказать и об особых трудностях семей в малых городах и поселках, где мы встречаем случаи закрытия или оптимизации сети организаций допобразования, где выбор программ и так невелик, и они часто несовременны, и альтернативы, даже платной, немного. Это беспокоит меня лично больше всего…

Территориальные (межрегиональные и межмуниципальные) различия в доступе, которые не стали предметом внимания ОНФ – на самом деле то, что стоит всерьез обсуждать и искать пути решения. Различия в охвате весьма велики, и цифра в 77-78% для страны «скрывает» то, что в отдельных регионах это 90%, а в других 50%. В крупных городах есть выбор между качественными программами в школах, во дворцах, в Кванториумах, в сетях франшиз (демонстрирующих в последнее время бурный рост). В небольшом городе и селе этого выбора часто нет, и приходится довольствоваться тем, что есть. Часто это прекрасные программы и педагоги, иногда – «увы».

В рамках федерального проекта «Успех каждого ребенка» нацпроекта «Образование» предусмотрено создание новых бюджетных мест в системе дополнительного образования, поддержка регионов с низким охватом, распространение Кванториумов, в том числе в малых городах и в том числе мобильных для села. Это вселяет надежду, хотя есть тревога, что развитие инфраструктуры может быть недостаточно подкреплено текущим финансированием из бюджетов муниципальных образований, которые, к сожалению, находятся часто в плачевном состоянии и дополнительное образование для них не самая насущная проблема.

Персонифицированное финансирование – важный инструмент поддержки выбора допообразования. С его помощью семья может получить ту услугу, которая ранее была для нее платной. Персонифицированное финансирование стимулирует создание конкурентной среды: страх «потерять детей» может подтолкнуть госорганизации к изменениям, а «частный сектор» с интересными программами может появиться там, где его раньше не было и т.д.

Апробация модели персонифицированного финансирования допобразования идет сейчас в большом числе регионов. Не везде легко: все-таки это принципиально новая для соцсектора в целом схема финансирования. Разные регионы предлагают разные возможности: где-то сертификатов хватает на одну услугу, где-то больше, где-то наиболее востребованные услуги все равно требуют доплаты. Большая часть регионов вводит ограничения на использование средств для оплаты того же иностранного языка, предметов.

Я думаю, нам сейчас нужно решать в том числе и вопросы информирования и поддержки семей. Заложить средства – это еще не всё. До части семей, особенно в зоне социального риска, нужно буквально адресно «достучаться и объяснить». Есть напряжение и у многих педагогических работников госорганизаций. А что если дети не принесут «ваучеры»? Тогда педагогов уволят? Как будут платить зарплату? В то же время в малонаселенных территориях, где есть один центр допобразования или даже его нет, а услуги оказываются школами, возникает другой вопрос – зачем нам эти новации, если выбирать не из чего…