На чтение: ≈ 14 мин.Продюсеры появились в нашей жизни так же внезапно, как мобильные телефоны, электронная почта и зарплата по банковским карточкам. Еще вчера мы и слова-то такого не знали, а теперь продюсеров «прописывают» в титрах любого художественного фильма или телесериала рядом с режиссером-постановщиком и исполнителями главных ролей. Но в отличие от звезд, чьи портреты красуются на глянцевых обложках, продюсеры – серые кардиналы кинопроцесса. Их мало кто знает в лицо, и практически никто до конца не понимает, чем же они на самом деле занимаются. Сегодня тайны продюсерской кухни раскрывает читателям «УГ» Игорь КАЛЕНОВ, глава петербургской киностудии «Никола-фильм», один из самых «авторских» продюсеров российского кинематографа. О его вкусах и взглядах на жизнь говорят уже хотя бы имена режиссеров, с которыми он работал в разное время, – Александр Сокуров, Кира Муратова, Александр Рогожкин, Дмитрий Месхиев.
– Вот как представляет себе съемки художественного фильма среднестатистический зритель: режиссер пытается всеми известными ему способами что-то объяснить артистам, те в меру собственного таланта стараются это что-то изобразить, а оператор – снять происходящее на пленку. Но чем же в это время занят продюсер?
– Если сказать, что продюсер сначала ищет деньги, потом закупает пленку, договаривается с лабораторией, которая будет эту пленку обрабатывать, одним словом, организовывает сам кинопроцесс – это будет только полправды. Этот человек объединяет в себе одновременно два мира – творческий и финансово-организационный. Потому что занимается не только «хозяйством», но вместе с режиссером создает образ будущего фильма: выбирает и утверждает оператора, сценарий, актеров, обдумывает идею и замысел. Внести в картину нотку легкого безумия, абстракционизма или, наоборот, реализма – задача режиссера. А продюсер просчитывает, как эта нотка сыграет в картине, окажется ли к месту и ко времени, как будет воспринята. Это самый настоящий научный расчет, поэтому я, системный программист по первому образованию, очень внимательно слежу, чтобы у моих собственных студентов в Санкт-Петербургском университете кино и телевидения были приличные отметки по математике…
– Игорь Евгеньевич, так на кого в конечном счете жалобы писать за весь тот сериальный мусор, что, не давая зрителю ни секунды передышки, сыплется на него с телеэкрана?
– Режиссер и продюсер всегда должны делить ответственность поровну, потому что картина – это их отношение к жизни, их взгляд на мир. Любой из нас сам решает, о чем снимать свое кино. Но у кого-то это выбор между хорошо и очень хорошо, а другой просто деньги зарабатывает.
Ситуация в нашем кино – это ведь отражение того, что творится в стране, где практически ничего не производится. Страна живет исключительно за счет разорения собственных недр. И все к этому относятся спокойно, как к нечто само собой разумеющемуся. Потому что иждивенческая позиция – она самая удобная. То же самое в телевизионном и киноискусстве: сериалы приносят доход – отлично. А если мы еще примитивнее сделаем? Ба, какая прибыль! А давайте про бандитов и кровь рекой… Опять смотрят!
Все плохое, что сегодня происходит, я бы назвал одним простым словом – жадность. Эти «художники» просто пока не понимают, какую разрушительную силу вскармливают своими сериалами. И эта грязь вернется к ним – они еще даже не успеют умереть…
– Может, наступить на горло собственному свободолюбию и позволить государству, как хирургу, назначить лечение?..
– Кино – это искусство, а искусство – нравится нам это или нет – нельзя контролировать. Молодых людей, главных «едоков» этого телевизионного мусора, должны направлять не государство, а родители и учителя. Учителя – в первую очередь. Для этого им, правда, придется быть в курсе всех последних веяний, знать, что творится в современном кино, в литературе, в музыке. И естественно, обладать безупречным вкусом.
Мы ведь, слава богу, живем не в новой стране, которая только позавчера родилась. За нами – многовековая история и потрясающие традиции. Поэтому у государства одна-единственная задача – не контролировать, не соваться всюду, а создать условия, чтобы наша школа жила и жизнь эта была бы достойной. Дайте учителям спокойно дышать, не терзайте их своими бесконечными изобретениями, платите зарплату. Преподаватели сами разберутся, что и как говорить своим детям, они же профессионалы. И с культурой тоже ничего не надо делать. Просто не мешайте и честно выполняйте свои обязательства, коль уж назвались государством.
– Но для своего режиссерского дебюта в большом игровом кино вы тем не менее тоже выбрали детективный сюжет.
– Очень надеюсь, что наша авантюрно-приключенческая «Секретная служба Его Величества» не превратится в банальную «стрелялку»: все-таки детектив детективу рознь. Кстати, у этого жанра в России совершенно уникальные традиции. Вспомним «Приключения принца Флоризеля» Евгения Татарского или «Шерлока Холмса и доктора Ватсона» Игоря Масленникова.
Эта история происходит в начале минувшего двадцатого столетия – Серебряный век, расцвет науки и искусства. И нашего героя, юного и благородного сыщика, которого играет молодой, очень талантливый актер Юрий Тарасов («Полумгла», «Чертогон»), вполне можно считать образцом для подражания. Эта эпоха нынче вошла в кинематографическую моду, но я не боюсь, что «Секретную службу» начнут сравнивать, к примеру, с картинами о сыщике Фандорине или с сериалами «Гибель империи» и «Империя под ударом». Или с тем же «Шерлоком Холмсом», где дело тоже происходит на рубеже веков. Разве мало фильмов про 20-е, 30-е или военные годы? Но они все разные. Да что там – один и тот же сценарий можно по-разному снять. Вопрос в другом: почему к этой переломной эпохе сегодня так часто возвращаются? Видимо, у нас все же слишком много общего, а значит, именно там и нужно искать ответы на большинство сегодняшних вопросов. Мне, например, безумно интересно, почему в стране, где полным ходом развивалась промышленность, процветало искусство, именно в эту пору возникло мощнейшее революционное и террористическое движение. А в Германии, к примеру, где экономическое положение было куда как тяжелее, никакого террора не было и в помине. Для «Секретной службы» мы взяли лишь две грани того действительно мистического периода – искусство и террор.
Кстати, в «Секретной службе» я впервые по принципиальным соображениям отказался от роли продюсера и вверил свою режиссерскую судьбу заботам замечательного продюсера Владимира Досталя. И строго-настрого запретил своим ребятам подходить ко мне с какими бы то ни было производственно-техническими вопросами. Впервые за 13 лет я капризничаю, требую на площадку то одного актера, то другого, выбиваю дополнительные съемочные дни, экзотический реквизит, одним словом, отдыхаю и веду себя как истинный режиссер…
– А не махнуть ли рукой на прошлое и не остаться ли в режиссерском кресле навсегда?
– Не выйдет. Я, конечно, снимаю свой фильм, но параллельно продюсирую очень большой исторический проект «Великий князь», историю Александра Невского. В прошлом году защитил кандидатскую диссертацию. А между лекциями в университете стараюсь не забывать, что я очень люблю подводное плавание. Ценность жизни – в ее разнообразии. И чем больше дел, пусть непростых и на первый взгляд даже невыполнимых, тем увлекательнее. Знаете, какая у меня любимая фраза на съемочной площадке? «Это очень просто!» Каждая новая задача, если решать ее честно и с интересом, становится на удивление легкой.
– Насколько кино-Ленинград начала 90-х отличается от сегодняшнего кино-Петербурга?
– Конечно, это два совершенно разных города! И какой из них лучше – не скажу. Я начинал свою карьеру на Ленинградской документальной студии. Естественно, рабочим. Любой приличный продюсер должен начинать рабочим, только тогда он в будущем будет понимать, кем руководит и как это делать правильно. И вот однажды сижу я со своими коллегами по «цеху» в каптерке, входит администратор и велит нам очистить от снега то ли железнодорожные пути, то ли какую-то площадку. Мы согласно киваем и продолжаем неспешно попивать чаек. И вдруг видим в окошко, как какой-то человек, что-то очень агрессивно выговаривая администратору, хватает лопату и начинает чистить снег. Естественно, как вы уже, наверное, догадались, это был режиссер, тогда еще мало кому известный Александр Рогожкин, который снимал свой дебютный фильм «Золотая пуговица». От нынешних молодых творцов такого «хода конем» вы уже вряд ли дождетесь.
– Будущим артистам и режиссерам есть на кого равняться, у них свои мэтры, традиции, школа. А продюсирование в нашей стране – наука еще совсем юная. Не очень понятно, у кого учиться и где учиться.
– Эта специальность есть в реестре Министерства образования и науки. Но если речь идет о кино, то официальные дипломы выдают всего два вуза – ВГИК в Москве и Санкт-Петербургский университет кино и телевидения. О том, насколько качественно мы учим студентов, можно будет судить лишь после того, как случится первый выпуск. Первую мастерскую в Петербурге набрал Сергей Сельянов, его ребята уже на третьем курсе, мои – на втором. Выйдут, что-то снимут, тогда будет о чем говорить. Сейчас могу лишь сказать, чего делать не надо – «клевать» на объявления «Наш частный вуз всего за год сделает из вас настоящих продюсеров». Никому ведь не приходит в голову, простите за избитость образа, идти и за два года получать диплом хирурга. Такие посулы – это шарлатанство, обман, ничему вас там не научат, вы только потеряете время и деньги.
Своим студентам я пытаюсь втолковать, что корочка – это еще не профессия. Ведь не учат же на космонавтов, сначала надо стать летчиком, и только потом кто-то лучший однажды полетит в космос. Так и в кино: хорошо, если после университета ребята попадут в нормальную съемочную группу, а лет через пять у них получится снять короткометражную работу. Все-таки хороший продюсер – это человек со связями, с жизненной школой и с врожденной удачливостью. А вот этому, к сожалению, нельзя научиться даже во ВГИКе…
Выбор читателей
Комментарии