Сдвинуться к свету

Души умерших снятся живыми

Первая книга прозы известного литературного критика Валерии Пустовой представляет собой сборник дневниковых записей, посвященных двум ключевым событиям в жизни автора-рассказчика, случившимся в течение короткого времени, – смерти матери и рождению сына. Главная связующая нить рассказа – поиск равновесия и центра тяжести в меняющейся системе координат, откуда исчезает один близкий человек и где почти одновременно с этим появляется другой. Из отношений в цепочке «дочь – мать – бабушка» героиня перемещается в отношения «сын – мать – отец».

Сама перестройка, внешняя и внутренняя, сопряжена с проживанием острого горя, причиняемого мучительной болезнью матери, и тяжелого приближения неминуемой потери. Рушится мир самой героини, рушится гармоничный и способный гармонизировать все вокруг мир ее мамы. «Ода радости» воспевает людей, обладающих тем счастливым душевным строем, каким обладала мама героини, умевшая не унывать и раздавать из своего рога изобилия «простецкие» земные радости – «вкусные, горячие, обильные». Людей, которые вечно пекутся и заботятся обо всех в этой жизни и становятся ангелами-хранителями в другой.

В большей части книг, где речь заходит о неизлечимых болезнях, приносящих страдания и смерть, возникает и тема теодицеи (совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать управление Вселенной добрым божеством, несмотря на наличие зла в мире. – Прим. ред.). Последний пример – «Нью-йоркский обход» врача-онколога Александра Стесина. Один из персонажей этой книги говорит, что вера – это умение прощать Аллаха. В «Оде радости» Бог – еще один родственник, скорее дальний, чем близкий. От него, по условиям задачи, зависят все остальные члены семьи. Мама, которой поставлен неутешительный диагноз, чувствует себя оставленной, покинутой, наказанной Богом и, не понимая причин, испытывает обиду. А дочь учится быть «благодарной за все» и прилагает много душевных усилий к тому, чтобы выстроить, иногда почти по-детски подтасовывая факты, философию, позволяющую оправдать Бога, отнимающего любимых людей, понять его и простить: «Давно замечено, что раньше всего забирают лучших – в лучший мир. Потому что в мире с плохой проводкой и халатными блюстителями им нечего делать. А халатные, жадные, малодушные, лукавые люди остаются жить, и это только кажется несправедливым. Потому что по странной для нас небесной логике это им, взрослым и заскорузлым, и нам, растерянным и маловерным, еще расти и расти – и, может, немного сдвинуться к свету до того, как к нему принудительно заберут». Забирают не только лучших, да и понятие «лучший» весьма растяжимо, но здесь важна, конечно, не истина, а утешение: мы находимся во власти не слепой стихийной силы, а разумного высшего существа.

Касаясь одних тем, таких как, например, вера и все с ней связанное, Валерия Пустовая остается субъективной, рассматривая другие – смерть и бессмертие, время, дар жизни, любовь и замужество, дети, – старается достичь объективности. Часто обе позиции смешиваются или чередуются. Но автор всегда пытается вычерпать колодец до самого дна и дойти до максимально точного и при этом образного и емкого определения. Точность достигается за счет языковой сложности – ломаных фраз, инверсий, смешения стилей, неочевидных сопоставлений, парадоксальных высказываний… Сложность наносит ущерб ясности, некоторые фразы приходится перечитывать дважды, но, как бы то ни было, в итоге получается очень хитрое плетение, внутри которого любой описываемый или рассматриваемый объект укрупняется и в некоторых случаях становится значительнее, чем о нем привыкли думать. А диапазон тем очень широк. В центре внимания – непосредственно сам жизненный цикл от рождения до смерти и смена ролей в процессе жизни. В книге сделаны попытки раскрыть суть многих отвлеченных понятий, таких, например, как чудо или зависть, оттолкнувшись от их самых расхожих толкований. В некоторых случаях отправной точкой служат элементы современного масскульта, популярные слоганы и общепринятые суждения. Например, довольно плоский тезис о том, что для современной женщины ребенок – это «еще один виток карьеры», то есть очередное достижение или результат. Исходя из этого, мягко говоря, поверхностного утверждения, автор развивает оригинальные мысли о том, что такое результат в непрерывном жизненном круговороте и насколько конечный результат вообще совместим с бесконечным процессом. Походы к психологу, советы подруг, занятия бальными танцами… все становится предметом глубокой рефлексии и предпосылкой для совсем небанальных выводов, а любая простая мысль – итогом сложных рассуждений. В этом контексте, где основные векторы направлены на углубление и расширение, даже самые наивные идеи неожиданно обретают вес: «Моя религиозная вера сильна, как вера знахарки в травы, но тем и слаба: я верю, потому что знаю, что это – работает. Знаю, что от Бога не укроешься, что после исповеди легче, что от Причастия свет пробивает на много дней вперед, как луч пробивает окно… А души – души умерших снятся живыми».

Валерия Пустовая как будто работает с микроскопом, то приближая объект, чтобы разглядеть детали, то отодвигая, чтобы увидеть его в ближайшем окружении. Запись результатов, как правило, ведется со скрупулезной тщательностью, но иногда факты все же подгоняются под заранее заданный вывод. Перед нами не бесстрастный исследователь, а человек очень эмоциональный, живой, заинтересованный, ищущий поддержки, увлеченный и умеющий увлекать. В этой лаборатории читатель может встать с автором рядом и заглянуть в тот же микроскоп, а потом отойти и посмотреть в свой собственный, чтобы параллельно зафиксировать уже свои наблюдения.

Валерия Пустовая. Ода радости. – М. : Эксмо, 2019.

Ольга БУГОСЛАВСКАЯ