Счастливы вместе. В дружной семье Работько восемь приемных детей

Похоже, что у нашего государства впервые за последнюю четверть века появилась продуманная семейная политика, в центре которой – забота о детях. Причем не только о тех, что рождаются и воспитываются в родных семьях. Министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов поставил задачу: в ближайшие пять лет найти всем сиротам приемных родителей. Если это произойдет, надобность в детских домах исчезнет. Они останутся, возможно, как социальные гостиницы, в которых будут пребывать не сотни тысяч осиротевших мальчишек и девчонок, как сейчас, а всего лишь единицы. Впрочем, уже сегодня количество детдомовцев сокращается. Это видно на примере Красноярского края, где благодаря принятому в 2005 году Закону о патронатном воспитании реализуется право детей на семейные формы воспитания, развивается институт замещающей семьи: патронатной, опекунской и приемной.

Икшурма – маленькая татарская деревня. В ней живут чуть больше трехсот человек. В средней школе – 120 детей, половина из которых приемные. Двадцать восемь семей в Икшурме воспитывают чужих по крови ребятишек. Преподают в школе на русском языке, хотя наша ребятня легко понимает и по-татарски, а многие уже и разговаривают. Почти все приемные дети из Лесосибирского детского дома, часть – из Енисейска и Абалакова. Сначала их отпускали сюда на летние каникулы, потом еще на осенние, зимние, весенние… Так и остались многие мальчики и девочки в икшурминских семьях.

Вместе с директором Лесосибирского детдома Лидией ТАРАБРИНОЙ, несколькими педагогами и начальником отдела социальной поддержки детства краевого агентства образования Ольгой ШАВЕЛА мы приехали в гости к замещающей семье Работько. Для Лидии Андреевны и ее коллег такие поездки – явление регулярное. Это и контроль и, если необходимо, помощь или просто консультация приемных родителей. Последние, кстати, довольно молодые, обоим нет еще и сорока. Мама Зинаида Ахмадеевна – чистокровная татарка, человек очень энергичный. Про таких в Икшурме говорят, «на этой энергии можно чайник вскипятить». Я долго смеялась над сравнением. Смешно, но очень точно. Главное-то, что энергия Зинаиды предельно добрая, материнская. Ее муж, отец большого приемного семейства, Евгений Владимирович спокойный, уверенный, серьезный. Он добытчик, кормилец, ему таким и положено быть. У них двое родных детей, а восьмерых они воспитали. Вернее, так: сначала было четверо, они выросли и ушли, и Работько взяли еще четверых. Почему?

– Ой, ну это невозможно скучно, когда семья маленькая, – всплеснула руками Зинаида Ахмадеевна. – Когда первая четверка нас покинула, в доме наступила тишина. Да настолько гнетущая, что я буквально заболела, вся душа моя измаялась. Мы с мужем сами-то воспитывались в больших и дружных семьях. Всем детям в них было весело и уютно жить.

– Скажите, Зинаида, а вы помните, как пришло решение взять детей на воспитание в первый раз? – спрашиваю я.

– Ну, конечно, помню! Такое не забудешь. Было это восемь лет назад, мне едва исполнилось двадцать девять. Совсем молодая еще. Однажды смотрела по телевизору передачу о брошенных детях. Обревелась вся. Перестала спать ночами. Жалко было этих ребятишек! Ну вот пострадала так с недельку да и стала людей расспрашивать, как, мол, вы думаете, можно ли что-то сделать. И кто-то надоумил съездить в Лесосибирск, в детский дом. Ну я и поехала. Выслушала меня директор Лидия Андреевна очень внимательно. Так и появились у меня летом первые четверо моих любимых приемышей. Это были Олеся, Оксана, Алеша и Люда. Алешка – круглый сирота. Поливаем мы с ним огород, а он мне: «Мам!» – и осекся. Я виду не подала и спокойненько отвечаю: «Что, сыночек?» Смотрю, он аж в лице изменился, так ему стало хорошо. С тех пор он меня мамой и стал называть. А за ним и девочки тоже. Когда закончилось лето, дети не захотели от нас уезжать. Ну я и отправилась в Лесосибирск снова. Справила там все, какие надо, документы, и стали дети наши.

Сегодня вся четверка уже стала самостоятельными людьми. Алешка учится в лесосибирском медицинском училище, Оксана работает в Енисейске продавцом, Люда будет художником или учительницей рисования и черчения, как сама захочет.

– А что с Олесей?

– Так она замуж вышла! У меня ведь внучок есть, четырехмесячный! Дамиром зовут. Муж мой, дедуля то есть, Дамиркин, в нем души не чает.

– Со стороны мужа дедуля, родной… Он-то как? Любит?

– Так вы у Олеси и спросите, она вот-вот придет, живет-то в нашей же деревне…

Олеся, милая в своем счастливом материнстве, появилась в доме своих приемных родителей спустя несколько минут. Пока все хлопотливо накрывали на стол в большой комнате, я решила расспросить ее о муже и сыне.

– Знаете, я такая счастливая, что даже высказать это словами, наверное, не смогу. Мой муж Рушат очень хорошо ко мне относится, уважает меня, любит и даже балует. Ночью к ребенку встает, пеленки стирает. Мне и со свекровью очень повезло, и со свекром. У них большой дом, половинку они отдали нам. Семья у них очень трудолюбивая, добрая и заботливая. Меня любят, Дамирку обожают! А я думаю: ведь все началось с моей мамы Зинаиды. Она растила меня как родную. И вот вырастила для счастья.

– Ну что ты, доченька, ты сама и есть мое счастье, – улыбается довольная Зинаида Ахмадеевна, услышавшая наш разговор. – Ты теперь сама мать и поймешь меня: когда у детей все хорошо, это и есть самое настоящее счастье. Вот нынче на Новый год все приехали к нам. Собрались, как сейчас, за большим праздничным столом. Мы с мужем оглядели всех и говорим: «Вот оно настоящее большое счастье! Все дети вместе. У всех все складывается хорошо, все нас любят и уважают. Мы недаром живем на этом свете!» Когда они уезжали, мы им и картошки, и мяса, и пельменей… Всего-всего наложили! Все время это делаем. Если дети не могут приехать, еду сама, везу продукты.

– Вы так говорите, Зинаида Ахмадеевна, как будто трудностей и не было никаких.

– И не было никаких! Единственная трудность, когда дети болели. Тогда действительно тяжело. Душа уходит в пятки. Вот у Дениса, он из новой четверки, и сердце оказалось не в порядке, и аллергия, и с ушами проблема. Собрались вот с ним в Красноярск, в краевую больницу. Переживаю очень.

– А за что еще переживаете?

– За Алешку. Хлопочу о его квартире. Ему же положено как сироте. И Олесе с мужем тоже свое жилье нужно. Когда она Дамирку рожала, я очень переживала. Роды трудные были, кесарево делали, в реанимацию доченька моя попала. А теперь я так горжусь Олесей!

– Я и сама собой очень горжусь, – подхватывает молодая мама. – Моя жизнь могла бы сложиться иначе, гораздо хуже, если бы не приемная семья. Вы же знаете, чем частенько заканчивается судьба детдомовских детей. Вот и у меня она вполне могла бы стать такой же. Но не стала! Благодаря маме, мне самой, моей второй семье. Знаете, я иной раз смотрю телевизор. Про богатых. И думаю: нет, деньги – это еще не счастье. Счастье – это семья и дети. Свои, чужие – не важно, главное – дети!

…Я слушаю 20-летнюю Олесю и даже горло перехватывает: до чего же мудро рассуждает эта девочка.

– А как теперь фамилия твоя? – спрашиваю я Олесю.

– Нафикова, – широко улыбаясь, произносит она. – Была Ивановой. Детдомовкой была. Пока в маминых руках не очутилась.

…А ведь прав министр Зурабов – надо стремиться к тому, чтобы через пять лет как можно больше в нашей стране стало приемных детей.

с. Икшурма, Пировский район