Счастье. Я так думаю

​В мае мне довелось принять участие в режиссерской лаборатории Павла Руднева в Курганском театре драмы. По регламенту лаборатории 4 режиссера в течение 10 дней работали над эскизами спектаклей по современной российской прозе и поэзии. Работа завершилась показом получившихся театральных сочинений курганской публике.

Я выбрал для постановки «Время секонд хэнд» Светланы Алексиевич, белорусской писательницы, лауреата прошлогодней Нобелевки. Две истории из книги – бизнесмена – эмигранта в Америку и армянской беженки в Москве, два монолога мы вместе с актерами переплели в «пьесу»: диалог двух людей, которые пытаются услышать другого, понять опыт человека, своего современника, родом из одного и того же СССР.Удивительным образом два этих текста, расположенных в совсем разных местах книги, «вошли» друг в друга, соединились: армянка, чье детство в солнечном Баку было раем, превратившимся в ад армяно-азербайджанского конфликта, а затем в чистилище московской жизни беженцев, и русский, прошедший ад войны чеченской и выбирающий эмиграцию в заокеанский рай, сходятся  на любви. Она семь лет ждала своего мужа-азербайджанца, которого родные не выпускали вслед за ней в Москву, он только через любовь смог преодолеть душевные шрамы, нанесенные ему войной.Алексиевич сквозь социальные реалии (наши, до боли узнаваемые) пытается найти то, что всех нас объединяет и лежит за пределами социального, в общечеловеческом измерении. Понимание другого, подчас совсем не простое, наверное, самое важное, что нужно сейчас нашему израненному за последние четверть века обществу. Понимание иного, чем ты, одна из главных задач европейского искусства, которую оно поставило себе еще в Античности, когда Эсхил, ветеран греко-персидской войны, вернувшись с нее, пишет пьесу «Персы» и героями ее делает врагов – персов, заставляя зрителей-греков испытывать сострадание к тем, кого только что они считали абсолютным злом. В нашем эскизе оба героя сходятся на берегу моря, равные перед гулом времени и ширью пространства: «Чтобы что-то понять, должно быть больно. А как понять, если не болит? Надо, чтобы больно, больно…» Надо сказать, что зал на обсуждении работы реагировал по-разному: кто-то отрицал, что такие проблемы вообще есть, кто-то, кажется, разделил важный для нас опыт.И вновь убеждаешься, что задача искусства – говорить об этой жизни, пытаться исследовать ее, понять ее, что-то поменять в ней через то, что изменится что-то внутри нас самих. Другой жизни у нас нет и не будет, а в этой осталось не особенно много надежд на «небо в алмазах», зато в наших силах испытывать «милость к падшим» и «по прихоти своей скитаться здесь и там». Чего этим летом вам искренне и желаю!