На чтение: ≈ 13 мин.Современный мир и литература. С одной стороны, вполне сочетаемые понятия: найти нужную книгу сейчас в отличие от годов 80-х проще простого (Интернет, магазины). С другой – а зачем? В информационный век печатное слово шагнуло из области литературы в социальные сети, «аську», сократилось до короткого смс-сообщения. Значение литературы, а особенно классической, вроде бы настолько снизилось, что впору предмет с одноименным названием из школьной программы убирать.
Да, дети не хотят читать, им это не интересно – такие слова все чаще я слышу от родителей. А зачем читать? В наше прагматичное время практической ценности это не представляет. Ну разве что аргументы для части С для экзамена по русскому поискать… Или к ЕГЭ по литературе подготовиться (например, к анализу эпизода). А ведь мы знаем, что произведение хорошо в своем единстве: литературном, историческом, культурном. По частям – это не более чем карточки с текстами для анализа. Какая уж тут теория Раскольникова или трагедия Обломова?Ответственность за обученность и ответственность за человеческое в ученике – это, на мой взгляд, главные составляющие деятельности учителя-словесника. С обученностью все мало-мальски понятно, а вот человеческое… Между тем дети ждут. И готовы воспринять сказанное на уроке литературы и даже полюбить литературного героя. При условии, что в их восприятии он станет вполне осязаемым человеком. То есть ученик ждет нового подхода к объяснению, соответствующего его (ученика) уровню восприятия.Тема любви в романе «Обломов». Пшеницына и Ольга Ильинская. Ответственно говорю, что различия между этими героинями ученику неведомы и неинтересны. По-своему ребенок прав: слишком уж разные они, настолько, что и сравнивать-то не в чем. Единственный вариант для решения этого вопроса – упростить сложное. А вот полученное в итоге простое уже будет начальной информацией, которую дальше упрощать просто некуда. Любой ребенок в наше время неплохо разбирается в компьютере. Предложим ему представить Ильинскую в виде файла на Рабочем столе гигабайт на 20 с непонятным разрешением. Открыть этот файл система (Обломов) не может – нет соответствующей программы (судя по значку – это очень серьезная программа). Обломов – системный блок, куда невозможно установить, что захочется, так как есть «администратор» (система воспитания, привычки). Вот и находится файл «Ильинская» на Рабочем столе в ожидании программы, способной его открыть. А потом там же появляется программка попроще, не столь яркая, небольшая, но открываемая, – «Пшеницына». Она (программа) легко загружается в систему, хорошо интегрируется и удобна в использовании (как скажут дети, имеет дружественный интерфейс). А вот предыдущий файл становится ненужным и удаляется, поскольку надоедает ожидание открытия. Такую схему ученики понимают сразу. И даже дополняют ее дальнейшими элементами: программа «Пшеницына» на платформе «Выборгская сторона» создает модифицированную Обломовку (ту самую, о которой так грустит порой Илья Ильич и которая «вирусом» проникла в его душу). Происходит апгрэйд (upgrade – улушение чего-то путем замены частей или всего устройства в целом системы).Поверьте, это не объяснение материала «абы как» или «по приколу». Это понимание мышления современного школьника и уважение к этому мышлению. Ребенку так понятнее. Упрощение в данном случае – шаг к осознанному пониманию. Мы ведь пользуемся PowerPoint: «С помощью новых звуковых и визуальных функций можно представить зрителям ясную и эффектную картину, которую настолько же легко создать, насколько интересно смотреть» (цитата из рекламного проспекта одной из версий этой программы). С ее помощью можно «раскрасить» самую унылую информацию, придать товарный вид чему угодно. В этом и плюсы, и минусы. Превратить изучение романа «Война и мир» в шоу легко, изучить роман при помощи элементов шоу – сложно. Сложно найти ту грань, которая разделяет такие понятия, как заигрывание, популяризация и системный анализ, поиск свежих решений. А ведь это часть современной жизни, дающей невероятные возможности для создания нового и необычного и постоянно уводящей от серьезного и вдумчивого. И если с такой проблемой сталкивается взрослый, то что должен чувствовать ребенок, находящийся в стадии формирования личности?«Вечные темы» были и будут всегда, и касаться они будут каждого, и испытывать их будут так же, как и сотни лет назад. Получается, что литература, говоря современным языком, востребована по умолчанию. Надо только активировать этот интеллектуальный продукт, создать достойную рекламу, а потом аккуратно и осознанно использовать.В пятом классе, когда мобильные телефоны детишек на уроке мне весьма надоели, я решил направить эту бурную деятельность в несколько иное русло: предложил сделать фотографии Муму на улицах нашего города. На следующий день я принимал картинки через bluetooth, по электронке, а через пару уроков ребята защищали образы собачки, запечатленные ими самими. Приходилось доказывать, что именно эта собака (а попадались даже бультерьеры) подходит под тургеневское описание. Для этого пришлось весьма пристально перечитать текст. Или проект «Выборы президента – литературного героя», который проводился в конце учебного года. В программе это называется «Обобщение и систематизация изученного». В 7-м классе ребята определяли, кто из персонажей будет их кандидатом, писали предвыборные программы, основанные на информации из произведений, готовили лозунги, проводили дебаты. Победила Царевна-Лебедь, хотя с небольшим отрывом от нее шла Снежная Королева, использовавшая весьма «грязные» технологии (в прямом соответствии с текстом одноименного произведения). Естественно, надо оговориться сразу, что все это хорошо лишь в какой-то начальный момент изучения того или иного произведения и при условии, что объяснение темы начало пробуксовывать.О Достоевском можно говорить бесконечно, интересно и разнопланово. Почему же учащиеся старших классов сводят понимание «Преступления и наказания» к нескольким упрощенным шаблонам: топор, «тварь дрожащая», старуха-процентщица? Потому что еще Томас Манн, говоря о творчестве этого классика, весьма положительно оценивая его творчество, уточнял: «Достоевский. Но в меру». И при изучении таких произведений необходимо понимание меры, чувство «порога восприятия», после которого ученик может просто замкнуться в себе, «отключив» самостоятельность восприятия и заменив ее скачанным из Сети текстом весьма посредственного сочинения. Если целью учителя является обязательно сданная работа, то тогда все «хорошо», видимость учебного процесса соблюдена (четыре тома «Войны и мира» прочитаны от корки до корки, главы из «Евгения Онегина» выучены и выразительно прочитаны, «Архипелаг ГУЛАГ» законспектирован). Но все это уже не литература. Классика… Она другая! Ведь даже в «Евгении Онегине» можно бесконечно долго говорить о предметной составляющей пространства романа: часы Breguet (850000 рублей в наши дни), ресторан «Талон» (существовал до весны 1825 года) и огромное количество незаметных в процессе «срочного» чтения деталей. Подобная детализация способна «подружить» ученика с произведением, и он, читая «Отцов и детей», увидит, что не зря лежит книга Масальского «Стрельцы» на камине во время разговора Павла Петровича и Фенечки: «…должно знать, как искони мятежные страсти волновали гражданское общество».Меня, как учителя литературы, в свое время заставили задуматься слова Андрея Битова: «Больше половины своего творчества я потратил на борьбу со школьным курсом литературы». То есть и со мной? А как же горящие глаза учеников, проникновенное чтение? И в какой-то момент стало понятно – никак. Ну не будет этого, если учитель не готов принять жалость десятиклассников к Свидригайлову («Преступление и наказание»). Как же так? Это же зло, причем очевидное. А получается, что далеко не… Объяснить перемещение Раскольникова в художественном пространстве романа с позиций физики и сказать, что «тело движется из пункта А в пункт В», – это то, что позволяет сделать произведение читаемым честно. И «тело» в данном контексте полностью соответствует своему лексическому значению: тело (физика) – материальный объект. И еще нечто, лишенное души.А еще литература легко интегрируется в любой предмет: Замятин, роман «Мы» – математика: «огнедышащим ИНТЕГРАЛОМ проинтегрировать бесконечное уравнение Вселенной»; «Обломов» – химия, Al (алюминий по своим физическим свойствам очень напоминает Обломова); «Преступление и наказание» – химия (Раскольников – водород (Н), Свидригайлов – F (фтор., c др.-греч. – разрушение)… Итогом становятся уроки-проекты, довольно сложные, но позволяющие показать естественность всего, что есть в литературе. Химические реакции и взаимодействие героев дают возможность задуматься о создании «Периодической системы литературных героев» (таблица по аналогии с менделеевской находится в стадии завершения).Читать классику нужно. И, оказывается, можно. Не то чтобы она «ум в порядок приводила»… Просто в литературе много того, что способно указать на наличие мира, разного, сложного, не ограниченного ничем. Может быть, поэтому мне нравятся сочинения, которые мои ученики присылают через социальную сеть vkontakte. Сочинения, может быть, и наполненные речевыми ошибками, снижающими баллы в ЕГЭ, но неизменно честные и поразительно яркие. Такие же, как наша классическая литература.Дмитрий ПАЛАГИН, учитель русского языка и литературы школы №14 с углубленным изучением отдельных предметовСергиев Посад
Выбор читателей
Комментарии