«С какой ноги мне с вами танцевать?..»

Это тот редчайший случай, когда у человека нет профессионального призвания. Есть призвание творческое — просто творец. Поэтому, рассказывая о таком явлении как Денис Сорокотягин, сложно начать с чего-то конкретного. Может быть, с биографических данных? Денис Андреевич Сорокотягин родился в 1993 году в Екатеринбурге. В 2011 году окончил Свердловский мужской хоровой колледж (пианист), в 2015 — выпускник Екатеринбургского государственного театрального института, кафедра музыкального театра, мастерская К.С. Стрежнева. Сейчас Денис — режиссёр, актёр, композитор, музыкант, поэт, писатель, певец, автор учебных пособий для детских музыкальных школ. Три спектакля, им поставленные, которые я посмотрел за последние полгода, оказались «попаданием в яблочко», потрясением и радостью.

Про спектакль «Маленький принц. Полёт в одном действии» с легендарной Еленой Камбуровой мы писали. Он был поставлен Денисом Сорокотягиным в прошлом году, в период самоизоляции, репетиции шли в Zoom. В итоге мы имеем пронзительный философский спектакль про одиночество, хрупкость жизни человека и целой планеты.

От творческого союза режиссёра и Елены Камбуровой хочется ожидать следующих подобных удач.

Спектакль «СТИХИйный XXI век» поставлен в совершенно иной стилистике. Это экспериментальный проект по поэзии и прозе современных российских авторов.

Не знаю, были ли другие спектакли по поэтическим текстам наших современников, авторов XXI века, мне доводилось бывать только на чтецких программах. Возможно, это первый подобный театральный опыт вообще. Денис Сорокотягин предпринял попытку через эти тексты понять, что сейчас происходит в жизни, в литературе, осмотреться и «приземлиться» — нащупать почву, на которой стоим.

Большая часть авторов, стихи и прозу которых читали-играли актёры в спектакле, полагаю, известны неширокому кругу любителей современной словесности: Анна Русс, Ольга Седова, Дана Сидерос, Александр Дельфинов, Дина Крупская, Андрей Кириллов, Елена Заостровцева, Елена Долгопят. Из поэтов, которые на слуху у интересующихся, — Вера Павлова, Вера Полозкова, Дмитрий Воденников, Борис Рыжий. Есть два монолога Михаила Жванецкого.

Центральный текст, который в итоге даёт понимание всего, что происходит в спектакле, это верлибр самого режиссёра про историю любви, которая продолжалась более полувека и не закончилась со смертью одного из любящих друг друга людей. Эту пару играют заслуженные артисты России Вера Бабичева и Александр Бордуков, текст которого тоже играется в постановке.

Первая половина спектакля — круговорот людей, мечущихся в сиюминутных страстях. Одна героиня говорит: «Я недавно провела опрос в Инстаграм: какие литературные герои вам снятся?» Другая начинает свой рассказ: «Моя подруга пишет замечательные посты…» Прозаичность жизни отражается в стихах, которые очень близки к прозе и по форме (без рифмы или с очень простой рифмой) и по содержанию (назывная, «бытовая» поэзия). В реальности не чувствуется Бога, его нет и в стихах. И кажется, что так безнадежно завершится спектакль и жизнь его героев.

Но надежда есть! В самом конце стихов, в паузах, в тишине. Сначала появляется человеческое тепло, как предвестие перехода от быта к надбытовому — я его ощутил, когда прозвучал ещё один верлибр Дениса Сорокотягина «Не забыть». Эти стихи хороши и сами по себе, не как часть спектакля — удивительно тонки и нежны. Как будто в суетном хаосе спектакля и жизни произошла остановка, и кто-то положил тебе тёплую ладонь на сердце. С этого момента в героях появляется Душа. На первый план окончательно выходит главная тема — тема Любви и Достоинства. Вечные темы, которые в нашем веке заслонены мелочной суетой. В иные времена люди теряли любовь и человеческое достоинство в пылу войн, революций, репрессий. Сейчас для нас угроза иная, казалось бы, не такая страшная, но, может быть, более коварная — не заметишь, как быт, стремление к своему благополучию, спокойствию сделает из тебя подлеца.

Как всегда спасает Любовь. История давних влюблённых продолжается, они ведут диалог, находясь по разные стороны границы жизни и смерти. Эту любовь не остановит и ковидный карантин — все кладбища закрыты. И всё равно Она будет приходить к Нему каждый день.

В конце спектакля все разобщённые герои собираются вместе на сцене. Они поют, по-человечески согревая друг друга. И это уже не жертвы своих страстишек, это Люди.

После спектакля хочется понять, в чём причина такого сильного эмоционального воздействия. Отдельные произведения, образующие драматургическую ткань повествования, не произвели бы такого эффекта, как все вместе. Причём, есть подозрение, что и иная комбинация тоже бы не имела такого успеха.

Вероятно, дело в том, что режиссёр не комбинатор, не конструктор своего спектакля. Он его «вырастил» вместе с актёрами. Вырастил из мелкотемья вечное. Автоматически вспоминаются хрестоматийные строки Анны Ахматовой:

«Когда б вы знали, из какого сора

Растут стихи, не ведая стыда…»,

и менее известное — из письма Марины Цветаевой Вере Буниной: «Все они хотят жить: действовать, общаться, «строить жизнь» – хотя бы собственную (точно это – кубики! точно так – строится! Жизнь должна возникнуть изнутри – fatalement – т. е. быть деревом, а не домом».

Так и настоящий спектакль — растёт.

Знаю, что молодых зрителей — студентов Московского академического художественного училища (МАХУ) отделения графического дизайна «СТИХИйный XXI век» уже вдохновил на создание одноимённой серии плакатов, хотя премьера спектакля была только в январе.

Третий спектакль в постановке Дениса Сорокотягина, который можно увидеть сейчас, — моноспектакль «Аккомпаниатор». Идея спектакля по одноимённой пьесе Марселя Митуа возникла у него ещё во время учёбы в театральном институте.

Это история о «вечном» втором, который завидует первому. На сцене только фортепиано и Люсьен Люк в исполнении самого Дениса Сорокотягина — в прошлом певец-танцор, ставший аккомпаниатором у знаменитого певца.

В начале спектакля «закадровый» голос и повторы текста, как в фильмах Киры Муратовой, погружают в напряжённую атмосферу и задают некий мрачный ритм: «Три удара гонга. Занавес закрыт. Ещё три удара. Занавес поднимается. Сцена погружена в полумрак, но луч прожектора освещает место у микрофона. В глубине справа за роялем сидит аккомпаниатор. Пауза. Пауза. Пауза. Три удара гонга. Занавес закрыт. Ещё три удара. Занавес поднимается…» В самой пьесе таких повторов нет, как нет и запоминающихся музыкальных номеров, написанных Денисом Сорокотягиным. И в целом, моноспектакль получился объёмнее и богаче пьесы-монолога — богаче и в области смыслов, и в области интересных деталей, которые надолго остаются в памяти. Даже название этой публикации — строчка одной из песен из этого спектакля.

Аккомпаниатор Люсьен Люк то ли убил, то ли не убил певца. Тот то ли умер сам, то ли всё-таки выйдет сейчас на сцену. Ответа мы не узнаем. Зато все мы, хотя бы отчасти, узнали в аккомпаниаторе себя, узнали свои мысли, которые посещают иногда всех. Опять же вспомнилась Кира Муратова, которая умела показать зло, не как постороннее, чуждое, инфернальное, а как самое обычное, обыденное, даже можно сказать, невинное, пока не перешло от мысли к делу.

Лет десять назад в Театре музыки и поэзии под руководством Елены Камбуровой шёл замечательный моноспектакль «Никто» с Ириной Евдокимовой в постановке Владимира Михельсона по повести Нины Берберовой «Аккомпаниаторша». Названия похожи, основная движущая сила героини Сонечки Антоновской та же — зависть. Один из эпиграфов к постановке — цитата из Жюля Ренара: «Чтобы преуспеть, надо творить подлости или шедевры. На что из двух вы более способны?» И Сонечка, не будучи способной творить шедевры, решает мстить своей благодетельнице-певице, хочет стать ей необходимой, незаменимой, а потом предать. Чтобы в её понимании справедливость восторжествовала. Но даже это ей не удаётся, она всё равно — Никто. Героине не симпатизируешь, она вызывает презрение.

А вот Люсьен Люк не вызывает неприятия, скорее — жалость, но жалость не брезгливую, а сопричастную. Может быть, потому что он вышел со своей завистью, злобой, душевной болью к людям — зрителям, и им открылся — исповедался. Этот спектакль как таблетка, приводящая в чувство, переводящая подсознательные тёмные импульсы в сферу сознания и дающая облегчение.

И, наверное, самое главное — от всех трёх таких разных спектаклей испытываешь пронзительную радость оттого, что:

«Так редко поют красиво

В нашей земной глуши…»