Рыбка из горного хрусталя

Осенью этого года вышел последний альбом «Циники» группы «Обе Две». Катя Павлова, автор песен и основательница группы, говорит, что уже давно никак не соотносится с тем детским несерьезным названием, которое появилось в нулевых, когда две сестры – Таня и Катя – решили записывать песни (шлягер тех времен – «Моя любовь – это спирт»). Катя сейчас важная певица, мать, жена поэта Евгения Горона (Евгений – номинант премии «Лицей», надо понимать!), а Таня давно занимается прекрасным театром «Игра» в Екатеринбурге. Концептуально «Обе Две» уже давно нет, есть Катя и Дима Емельянов, а до Димы было еще несколько составов. Многие музыканты держатся за личный бренд, трясутся над именем, боятся, что злые толстые и лысые продюсеры отберут у них все, а Катя вознеслась, записала отличную пластинку, ей можно быть хоть «Одна Одиночка» или, например, «Много Мало», главное, как писал философ Владимир Бибихин, безумствовать, писать стихи, смотреть на звезды. О лебедином альбоме «Обе Две», группы, которая, подобно коту Шредингера, существует и не существует, – в материале «УГ».

Любовь в этом альбоме близка к цветаевскому пониманию: «Это боль». Любишь девочку, значит, «слезы вытираешь ей» и «раны зализываешь». Но если в «Поэме Конца» лирический герой (да сама Марина, конечно) через все полотно текста пытается довести любовника (от слова любовь) до слез, испытывает его, то Катя Павлова же, наоборот, страдает сама, считает себя «хуже всего» и одновременно «лучше всего», превозносит и тут же уничтожает мужчину. Любовь – что-то странное и магическое, а еще «страшное». «Работа души» и «работа ума». А еще «богатый словарь»: ну да, в некоторых песнях есть и правда прекрасные строчки, например: «Я все вся тремор: пляжный зонтик на ветру» – метафора, которая редко встречается в песенной лирике.

Лирическое «я» Кати – сексуальная девчонка-панк («Циников» по жанру сама певица определяет как «мрачный литературный панк»), роковая женщина, русалка, которая соблазняет рыбака (второй альбом «Обе Две», к слову, называется «Дочь рыбака») и убивает его. Сначала: «Я тебя даже не выбирала, я тебя даже не искала» («Стендап»), то есть за любовь бороться не пришлось, страдать не надо, а вот он – мужчина – «опять принц», само по себе все произошло. Потом: «Я никого так не обожала» («Невеста»). Я это хорошо понимаю: если кого-то любишь, отменяешь всех предыдущих мужчин и женщин, даже если их был миллион, спокойно сидишь в ресторане, ешь пасту карбонара, смотришь в глаза, говоришь: «Я никого так не обожала, ты первый человек, которого я по-настоящему люблю». А он верит. Гладит по голове, целует, жить без тебя не может. А потом ты «пьешь его кровь с безлактозным молоком». Друзья, понимаете, какая красивая строчка? В современном мире пост- (или уже мета?) модернизма это называется «панч» (недавно узнал, что это яркая часть в каком-либо произведении). У Пушкина, скажем, панч можно найти в самом начале «Евгения Онегина»: «Мой дядя самых честных правил», потому что это прямая реминисценция из басни Крылова, у которого «Осел был самых честных правил».

Альбом «Циники» (название – прямая отсылка к роману Мариенгофа) про любовь во время страшных времен. «Мальчики закончились» к финалу, например, представляет собой danse macabre (фр.) – «танец смерти», жанр, который появился в Средние века. Это одновременно и бегство от смерти, и пляска с ней. Катя поет: «Мрак, мрак», а музыка все тревожнее, одновременно веселее и быстрее, такая, что хочется пуститься в безудержный танец и рыдать, рыдать, рыдать.

Эта пластинка писалась последние два года, но в отличие от многих других музыкальных работ новых времен она не про мир, а про себя в этом мире. В «Рыбке» Катя, например, поет о том, что у нее не получается написать песню. С поэтами такое часто бывает, когда у них ничего не пишется, они рождают стихи со строчками: «Не могу написать стихотворение, муза меня покинула». Я такие вещи не так уж и люблю, но «Рыбка» мне кажется одной из «гвоздевых» – ключевых – песен, без которой альбом не получился бы таким хорошим. Тут чистая поэзия: «Я нема // Рыбка из горного хрусталя». Эта песня заключительная в альбоме. И очень правильно. Получается почти кольцевая композиция: в «Стендапе» Катя говорит, что она «хуже всего», а в «Рыбке» признается, что не боится быть «плохой, неудобной». И вот путь к принятию себя пройден. Можно выдохнуть, сыграть тур, полежать на кровати, придумать новое название группе, ведь «Обе Две» тоже закончились, и жить дальше.