На чтение: ≈ 21 мин.Ребенок, когда рождается, еще не осознает себя как личность. Даже не просто как личность, а как отдельное от мамы существо. Да и мамы он еще не осознает. Для него ни она, ни он еще не существуют. Есть только отдельные ощущения, связанные с взаимодействием, и, напротив, самостоятельными действиями ребенка или матери в ситуации совместного бытия.
Постепенно они складываются в образ «Пра-мы», который становится основой для осознания себя и другого человека. При этом мама выполняет волевую, а ребенок – остальные функции будущей личности: мотивационно-потребностную, аффективно-оценивающую и др. Самое главное – без мамы ребенок не может существовать как целостность. Без нее он обездолен, лишен своей «доли» в бытии и судьбы в мире. «Мама важнее президента» – так формулируют свое ощущение значимости роли мамы в своей жизни школьники. И хотя с момента их рождения и первых шагов прошло достаточно времени, чтобы отделить себя от образа мамы и родителей, тем не менее это ощущение доверия и безопасности, значимости остается практически на всю жизнь.Это ощущение лежит в основе самосознания многих людей совершенно разных наций. И тем не менее они по-разному переживают его на разных этапах своей жизни. Не секрет, что в американской культуре оно связывается с осознанием нужды в дистанцировании от фигуры матери и отца, родительского влияния. Кстати, интересно, что исследования в области небезопасно-сопротивляющегося отношения некоторых детей к матери как варианта аномального поведения в младенчестве впервые были проведены именно там. Тем не менее в более старшем возрасте такое поведение признается вполне нормальным. Родители со своей стороны считают такую независимость правильной: дети выросли и должны жить отдельно и самостоятельно.У нас, в России, такое отношение хотя и может декларироваться, но не признается правильным ни со стороны повзрослевших детей, ни со стороны постаревших родителей. У нас всегда «яблоко от яблони недалеко падает», «дети остаются детьми даже до старости», «уважающий отца и мать доживет до старости». Эти выражения во многом отражают ценностные установки людей, связанные с их принадлежностью не только к традициям и культуре, но и религии, в первую очередь христианству и мусульманству. Это ощущение кровного родства и связанного с ним единства лежит в основе ощущения совместного бытия – со-бытия. На этом ощущении зиждется и русское жизнечувствие – как ощущение общности бытия тех народов, которые населяют Россию. Для нас ее земля – это общий дом, где все мы братья и сестры одной матери. Ее бытие – это наша жизнь: ее проблемы, беды и муки – наше со-бытие, ее победы и достижения – наши судьбы. Поэтому судьба России может быть понята только через судьбы ее людей. С другой стороны, их судьбы, несмотря ни на что, – это судьба России.В этом отношении очень важно понимать значение слова «судьба» – «суд ба», «суд Бога». Это оценка веса, доли бытия каждого из нас в общей судьбе – времени и пространстве, в котором мы живем. Поэтому так мучительно интересно и страшно становится каждому из нас, когда мы читаем или слышим очередные «разоблачения», связанные с влиянием «незначительных людей» на исторические события в стране или «перевертышами» в интерпретации «незначительных явлений» и описанием их роли в судьбе народа. В контексте русского жизнечувствия здесь не может быть незначительного – «так на роду было написано». С другой стороны, у нас есть устойчивое мнение, что каждый человек в этой общей многородовой и тесно переплетающейся истории («тесен мир» – так у нас говорят) сам по себе незначителен, что мы ничего не можем изменить и сделать тоже ничего не можем, поэтому это и не нужно пытаться делать. Дескать, зачем? Если будет нужно, история сама войдет в твою жизнь и изменит ее. Мы же должны «отвечать перед Богом» своей судьбой, точнее, верой в свою судьбу и оценкой своего отношения к жизни. Ориентацией на нравственные заповеди, на систему ценностей, которые обеспечивают устойчивость и значимость для нас, нашего бытия в мире: ценностей общего переживания, познания и созидания, как людей, живущих соборно в стране, в которой бытие одного неотделимо от бытия другого. Поэтому мы охотно выслушиваем чужие проблемы и даем советы, «лезем не в свои дела» и «становимся затычками» не в своих проблемах. На уровне жизни отдельного человека все это, может быть, и допустимо. Однако когда речь идет о влиянии отдельного человека на то, что выходит за пределы пространства его бытия и жизни – например, на другой социальный и общественный уровень, вплоть до уровня государства, это снова кажется недопустимым. Нет у нас воли на то. Это функция матери – той, которая оберегает и охраняет нас, создает ощущение безопасности и целостности личности, значительности. В качестве такой воли традиционно в России выступает власть – общественная или политическая.Власть должна защищать нас и создавать ощущение порядка – доверия и уважения к ней. Поэтому у нас отношение к начальникам и руководителям очень часто совсем не деловое. У нас будет признан хорошим тот, кто будет выполнять функции отца или матери. Пусть он лучше будет строгим, но справедливым – прямо по «Домострою», чем безвольным и неуверенным в себе, хотя и добрым. У нас всегда авторитарный стиль ценился выше, чем либеральный. Поэтому рано или поздно, но на неуверенные действия руководителя появляются возгласы из народа о том, что такая власть нам не нужна. Вместе с тем такая уверенность, умение выполнять волевые функции делегированного народом общего «Пра-мы» присуща немногим современным политикам. Потому что здесь недостаточно хотеть власти и умения с нею управляться. Здесь должно быть признание богоизбранности – умения брать на себя ответственность за судьбу вверенного тебе народа и его историю.С этой точки зрения интересна статистика, которая свидетельствует о том, что самым популярным политиком в России с 1999 года стал Владимир Путин, что он на протяжении уже многих лет входит в десятку самых влиятельных людей мира. Ощущение его харизматичности признают многие. Поэтому считают необходимым либо признать его право на власть, либо требовать уйти. И то и другое объяснимо. И каждый из нас по-своему относится к этому явлению. Однако вызывает тревогу другое. В Интернете, в СМИ в последнее время появляется много резких, критических замечаний в его адрес, которые можно расценивать уже не как отдельные настроения негативно настроенных против существующей власти людей, а как искусственно нагнетаемую волну. Волну против Путина как реального претендента на пост президента России. Мы привыкли воспринимать такие «волны» как стратегические действия в пиар-войнах, и они не имеют достаточного влияния на наше жизнечувствие, ощущение значимости происходящих событий для своей жизни и судьбы России. Однако когда такие волны совпадают с периодами колебаний нашего отношения к жизни и изменениями в ощущении ее стабильности или нестабильности, безопасности или небезопасности, тогда мы склонны терять ощущение уверенности в себе и правильности своих действий (или бездействий) и намеченного пути. Как говорил М.Лермонтов, мы не знаем, чего хотим, но точно знаем, чего не хотим. Такая ориентировка на образ-цель как неправильную цель, которую следует избегать, как раз и не позволяет увидеть правильную цель. Мы становимся зависимыми от действий, связанными с определением неправильности нашего жизненного пути. Раздражаемся, критикуем и осуждаем, злимся и стараемся делать наоборот, вплоть до того, что можем поступать назло (разве не с такой мотивацией в декабре 2011 года некоторые шли на выборы?). Однако хорошо, что пока не унываем (хотя такие настроения уже существуют в обществе), потому что уныние лишит нас жизненных сил и заберет возможность изменить свою жизнь и судьбу России. Такие изменения возможны только тогда, когда мы будем осознавать себя единым целым – народом, имеющим свою судьбу и свой путь. Между тем именно этого ощущения, касающегося основ русского жизнечувствия, нас сегодня пытаются лишить. Ощущения необходимости единства и сохранения равновесия, устойчивости. Не важно, кто и почему этого добивается, специально или непреднамеренно, важно другое: почему мы считаем нужным этому настроению, этой установке подчиняться? Все чаще ловим себя на ощущении, что вокруг все плохо, а будет еще хуже, что в настоящем почва уходит из-под ног, потому что все, что делаешь, обессмысливается в следующую минуту или на следующий день: все, оказывается, было неправильным, а что было правильным – неизвестно. Реформы касаются не только отдельных сфер и систем, но и отношений – ценностных установок, они затягиваются, становятся хроническими. Конечно, жить в эпоху перемен сложно, но не потому, что все вокруг меняется к худшему, а потому что мы теряем ощущение стабильности, уверенности в себе и как следствие доверие к миру. Мы приходим к выводу, что все наши действия, мысли и чувства никому не нужны, мы попадаем в ситуацию социально-исторического вывиха из судьбы России, оказываемся вне ее поля развития, она перестает быть мамой и становится мачехой, чужой – «этой страной». «В этой стране никогда не будет порядка», «в этой стране не ценят чужие таланты» – таких высказываний каждый из нас встречал на своем жизненном пути немало. Мы осуждаем свою страну, как будто она подсудимая в зале суда. Тогда она, как осужденная, берет на себя вину и становится для нас тюрьмой, из которой хочется бежать далеко-далеко. И бегут…Что же происходит с теми, кто остается? Им жизненно важно найти козла отпущения и объявить на весь мир, что он виноват во всех бедах России. Тогда их судьба изменится и они снова будут жить хорошо. Когда – вспомните нашу историю – Россия умела жить хорошо, не одним днем или несколькими годами? Как только мы выходили на новый уровень развития, позволяющий начать жить хорошо, то либо получалось, как всегда, либо мы начинали жить еще лучше, и в итоге кризис традиционного воспринимался русскими людьми как одно из времен года. Это тоже одна из характеристик русского жизнечувствия. Как пишет Е.Князев, цитируя Ф.Ницше, мы привыкли «жить опасно», балансируя на грани кризиса и мирного, спокойного пути развития. Чувство кризиса и опасности – часть нашего мироощущения. Мы пытаемся делить мир на своих и чужих – тех, кто за нас или против нас. Первым безоговорочно доверяем, вторым ни за что не поверим, даже если они говорят правду. Такое эмоционально-экспрессивное отношение не делает нашу жизнь легче, но делает ее значимой для нас, создает впечатление насыщенности и защищенности: мы находимся в своей, понятной для нас системе координат. В этой системе координат страшнее всего «быть с чужими» и «быть ненужным для своих». Поэтому невольно ранят предвыборные лозунги о том, с кем мы или против кого мы. Нас делят как поле, которое нужно скоро засевать. И мы соглашаемся с тем, что должны выбирать между партиями или лидерами, как будто этот выбор – выбор между своими и чужими. Выбор, который подчеркивает нашу нужность кому-то или ненужность, причастность судьбе России или непричастность.Между тем мы – каждый из нас – отвечаем только за свою жизнь и за свое отношение к ней, к событиям, которые в ней происходят, к событиям, неразрывно связанным с судьбой страны или, как нам кажется, не связанным с ней. Если мы не связаны, то и переживать за нее нечего. Только потом странно слышать о том, что у России нет прошлого и нет будущего: потому что в прошлом мы постоянно раскаиваемся и жалеем о нем, а в будущее не верим и боимся его как угрожающего нашему нестабильному благополучию. Если так, то у нас нет и настоящего: мы его не принимаем, не желаем принимать, потому что воспринимаем его как ужасающую действительность. В таком мрачном, точнее помраченном, настроении духа очень хочется найти что-нибудь жизнеутверждающее.В качестве такого начала выступают сегодня, согласно результатам опросов, ценности здорового образа жизни (при этом большинство считают себя больными или не вполне здоровыми) и материального благополучия – как суррогат счастья, иллюзия жизнеутверждения. Многие хотят на это место поставить семейный уют и любовь, но при этом признают свои семьи неустойчивыми, а отношения – несчастными. Таковы результаты опросов 18-летних и 30-летних граждан России. Особенно удивительно: за этот период любовь по шкале ценностей смещается со второго на предпоследнее место. Это отражается на системе ценностей и ценностных ориентаций детей. Наши дети на вопрос о том, какими они хотят быть, отвечают, что хотят быть здоровыми (около 60%), красивыми или умными (по 30%), чтобы потом… хорошо зарабатывать. Остальные 10% хотят быть добрыми. Не будем их порицать. Интересно другое: дети «хотят быть», а взрослые «считают себя», «кажутся себе». У первых бытие и возможность его изменения стоят на первом плане, у вторых бытие как явление признается недействительным, несуществующим, несбывшимся. Вот на этой границе – границе взаимодействия между жизнечувствием детей и взрослых как жизнечувствия русских людей – нужно остановиться. Как однажды заметил В.Зинченко: душа оформившаяся «приводит в движение» душу оформляющуюся через со-переживание и со-чувствие, со-бытие – это касается «творения истории», судьбы России на уровне передачи ценностей от одного поколения к другому. Точнее, словами И.Бродского, сбывшаяся душа приводит в движение душу оформляющуюся. Такая передача и ее влияние на судьбу России похожа на безумную компасную стрелку, о которой писал О.Мандельштам в «Разговоре о Данте»: «Дрожащая компасная стрелка не только потакает магнитной буре, но и сама ее делает». Мы можем влиять на судьбу нашей страны через детей, которых воспитываем, и людей, в жизнь которых входим «чаянно или нечаянно», своим отношением к тому, что происходит, к своему прошлому, настоящему и будущему – к судьбе России. Это отношение вменяется нам в ответственность – в ответ человека на свою долю, свою судьбу. Поэтому давайте осторожнее и аккуратнее относиться к ней. Мы можем менять ее, если поймем, что нам нужно. Нам нужны мир в душе и единство между собой – в семье и на работе, в обществе и государстве? Давайте их сохранять. Нам нужны ценности, позволяющие обрести устойчивую систему координат и свое место в мире, понять свое предназначение и миссию как народа? Давайте их искать, если потеряли. Давайте их создавать, чтобы почувствовать свою значимость и роль в истории. Никто не может заставить нас делать то, что мы не считаем нужным. Поэтому давайте перестанем делать НЕНУЖНОЕ: разрушать основы своего жизнечувствия и потом страдать от того, что сами себя сделали несчастными! Давайте поступать просто – жить и сопереживать, помогать друг другу, чтобы почувствовать себя более значимыми и любимыми, нужными и счастливыми, а не ждать, пока вместо нас это будут делать другие. Тогда мы наконец станем свободными от сожаления о сделанном или несделанном и будем радоваться настоящему. Так, в русском языке как показателе русского жизнечувствия есть выражение «опростать ведро» – оно означает «вылить воду», освободить его, сделать «простым». Такое умение сделаться простым означает лишение всего, что было ненужного, чужого, не-своего. Умение обрести себя и понять себя. Это очень важно для будущего каждого из нас и возрождения России, позволяющего не только реализовать русское жизнечувствие, но и свой путь, свою судьбу среди других народов.Давайте начнем это делать прямо сегодня. И тогда проблема выбора и выборов станет простой и ясной!Наталья МИКЛЯЕВА, заведующая кафедрой педагогики и методики дошкольного образования Московского гуманитарного педагогического института
Выбор читателей
Комментарии