Русский без границ

В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо свое, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.

И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине…

Это стихотворение Гумилева знают большинство читателей «Учительской газеты». Очень красиво, возвышенно и со смыслом один из самых ярких поэтов Серебряного века упаковал в рифмы идею важности языка и ценности слов.

Но, как известно, у любой медали наличествует обратная сторона. Она имеется даже у призеров зимних Олимпийских игр 2022 года в Пекине. А в нашем случае эта обратная сторона относится к обсценной лексике, которая в сегодняшней русской литературе играет довольно существенную роль. Разговоров о нецензурных словечках и недопустимости аннексии ими языкового суверенитета книжных государств ходит чуть ли не больше, чем разговоров о курсе рубля по отношению к доллару. И именно поэтому книга Жанны Андриевской «Сила русского мата» будет полезной для каждого человека, интересующегося историей своего родного языка. В нашем случае – русского.

«Кто такая Жанна Андриевская?» – в недоумении поморщите вы лоб, перебирая фамилии «звезд» российского шоу-бизнеса. Нет, это не девушка Моргенштерна, не протеже Прилепина, не приемная дочь Дмитрия Быкова и не внучка Юрия Полякова. Она всего лишь публицист, кандидат наук, доцент и автор популярного блога о русской культуре, истории и этнографии, а также докторант Южного федерального университета. Но книга, выпущенная ею, – исследовательский деликатес с шоколадным кремом отличных иллюстраций и сливками глянцевой бумаги. Просто подержать такое издание в руках – уже удача. Спасибо издательству «Феникс», его сотрудники потрудились на славу!

Поэт Вадим Шефнер писал:

…Словом можно убить, словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать, и предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить.
Но слова всем словам в языке нашем есть:
Слава, Родина, Верность, Свобода и Честь.

«Но когда же русский человек начал ругаться (браниться, материться)?» – задается вопросом Андриевская. И тут же дает ответ: «К сожалению или к счастью, мы никогда об этом уже не узнаем точно».

Самая популярная версия до сравнительно недавнего времени была такой: грубо браниться русских научили татаро-монголы. Этой версии придерживался, к примеру, Максим Горький. Каким же тогда образом бранно-матерные слова от золотоордынцев перешли в речь русичей? На этот счет имеется две версии.

Первая – завоеватели вели себя невыносимо, пленным приходилось защищаться от постоянных стрессов и трудностей крепким словцом, что также имело устрашающий эффект для противника. В общем, почти как «ура», только с обратным эффектом.

Вторая – резкие слова появлялись в языке, возвращаясь из стана врага вместе с пленными русичами. В доказательство этой версии приводится тот факт, что в монгольском, как и в некоторых других азиатских языках, сочетание, звучащее как слово, нередко заносимое на профили гаражей и состоящее из трех букв, встречается слишком часто.

В одной из работ Владимира Даля упоминается, что «акающие русаки» (рязанская, тульская, орловская, тамбовская местности) – первые сквернословы, чего нет в окающих говорах. Владимир Даль полагал, что именно северорусские территории более устойчиво сохраняют традиционную культуру и национальный русский уклад. Он утверждал, что матерщина «мерзка, непристойна и скверна». Вот что можно обнаружить в словаре Даля: «Скверна – это мерзость, гадость, пакость, все гнусное, противное, отвратительное, непотребное, что мерзит плотски и духовно, нечистота, грязь, гниль, тление…»

В поисках отправной временной точки брани были исследованы и топонимы. На основе источников XV-XVI вв. выявлено около 70 названий, образованных от бранной лексики. В списке имеются волости Елда (Углический уезд), Залупицы (Вяземский уезд), деревни Бздихина поляна, Пердуново, Мудищево… Более подробный перечень вы найдете в книге.

Во второй половине XX – начале XXI в. в районе Новгорода были найдены сенсационные археологические находки, более чем убедительно подтверждающие теории лингвистов о том, что русичи и до начала XIII века активно использовали слова, ныне называемые матерщинными. В пример приводится одна из самых нашумевших грамот под номером «955». Выписка из этой древней «поэзии» приведена в книге, дублировать не буду. Но вот что интересно: само слово «брань» первоначально обозначало битву. И только спустя период в несколько веков оно стало характеризовать негативное взаимодействие, ссору. Этому способствовало активное внедрение христианства с комплексом запретов и попыткой наведения порядка во всех сферах человеческой жизни…

Чем еще вкусненьким попотчует нас Андриевская? Из книги можно узнать этимологию многих бранных слов: «негодяй», «мерзавец», «потаскун», «сука», «сволочь». Согласитесь, если знать историю и понимать, когда и как появилось слово или в какой период истории приобрело негативный оттенок, отношение к возникновению таких слов приобретает характер понимания и принятия. Запрет нередко приводит к противоположному эффекту, а если школьнику или студенту объяснить всю подноготную его речевых изысков, такой человек часто освобождается от привычки разбрасываться острыми словечками направо и налево.

Читаем у Андриевской в главе «И сука не без крюка»: «Традиционно культурологи, лингвисты и этнографы интерпретируют русский мат как ритуализированную речь во время различных обрядов. Религиозные и фольклорные ассоциации матерных слов имеют разную предысторию. Так, Б.Успенский предположил, что именно собака является одной из инкарнаций самого дьявола, что нашло отражение в общеславянской мифологической формуле «песье отродье, сукин сын».

Хочется также коснуться главы «Дураками свет стоит». Меня всегда интересовала этимология слова «дурак». Эта лексема возникла не ранее XVII века, и ее авторство приписывается протопопу Аввакуму, который с большим скепсисом относился к любителям излишних философствований, считая таковых носителями бесовской мудрости. А само слово образовано от праиндоевропейского корня -dur- («кусать», «жалить»). Видимо, поэтому первоначально дураком считался укушенный, затем сошедший с ума от укуса, а далее и вовсе безумный.

Любопытно, что на Руси скоморохом мог стать только тот, кто пережил укус гадюки. Это подтверждает обряд, который проводили на посвящении в скоморохи. А скоморохов традиционно соотносили с дураками. Как мы видим, смысловая цепочка праиндоевропейского корня слова выдержана до более позднего времени.

Определенно, труд Жанны Андриевской достоин внимательного прочтения. Я уверен, что страницы ее книги не только обогатят багаж знаний читателя, но и доставят ему массу эстетического удовольствия!

Жанна Андриевская. Сила русского мата: бранные истории. – Ростов-на-Дону : Издательство «Феникс», 2022; серия «Удивительная Русь». – 115 с.