Ремень – не метод воспитания. Усыновили – делаем, что хотим?

Все хорошо помнят историю, которая произошла с трехлетним Артемом, жившим в приемной семье. Мама до этого потеряла собственного сына и теперь вымещала свое горе на приемном. Мальчика привезли в больницу со следами жестоких побоев на лице. А приемные родители утверждали, что ребенок упал с лестницы, а потом вылил на себя горячий чайник.

Представители органов опеки, узнав, что мальчика в этой семье избивают, вместе с милицией пытались вмешаться, но не могли проникнуть за высокий забор вокруг дома, а хозяева его даже пытались спустить собак на непрошеных гостей. И в ХХI веке, к сожалению, мы продолжаем жить по пословице «Мой дом – моя крепость». А это значит, что никто не должен знать, что происходит за ее стенами. Дети – и родные, и приемные – совершенно бесправны. Этот и другие примеры обсуждались на недавно прошедшей пресс-конференции «Ущемление прав ребенка в России», которая состоялась в РИА «Новости». Директор Федерального института развития образования Александр Асмолов в своем выступлении особо подчеркнул, что приемные дети по-прежнему бесправны, остаются незащищенными. И ситуация не улучшается. Нельзя отдавать их на усыновление, не установив, насколько психологически совместимы ребенок и его будущие родители. А для этого в системе усыновления должна быть психологическая служба. Также необходим специалист, который стоял бы на защите прав детей, а их проблемы решали бы семейные судьи. А пока никто не несет ответственности за усыновленных детей, за их здоровье, жизнь и за то, как соблюдаются права ребенка в семье. Отделы опеки не справляются со своими обязанностями. Они считают основным своим долгом лишить родительских прав на ребенка, забывая, что это мера крайняя. Она возможна лишь после того, как работа с семьей не дала положительного результата. Приемные родители уверены: «Мы усыновили ребенка, значит, можем с ним делать что хотим, в том числе и наказывать». Но ведь приемные родители получают за воспитание таких детей зарплату, у них идет трудовой стаж. И факт усыновления – это, по существу, договор между государством и приемной семьей. Так должно быть, а сегодня никто не несет ответственности за насилие над приемным ребенком, за отказ от его воспитания и возвращение обратно в детский дом. О насущной потребности создания в обществе благоприятной среды для решения детских проблем говорила Марина Гордеева, председатель Фонда поддержки детей, находящихся в трудной ситуации. Она имела в виду и тех детей, которые живут в родных семьях, и тех, у кого конфликт с законом, и в особенности сирот и инвалидов. Что-то уже делается. Запущен единый номер телефона доверия для всей России – 8-800-2000-122, созданный в рамках общенациональной информационной кампании по противодействию жестокому обращению с детьми. Телефон оказывает экстренную психологическую помощь детям и их родителям. К движению «Россия – без жестокости к детям» присоединились целые города и отдельные регионы в целом. Публичные люди, в том числе певцы и актеры, участвовали в акции «Ремень – не метод воспитания». Право ребенка быть услышанным часто нарушается. При разводе родителей его мнение не учитывается. По сложившейся судебной практике детей оставляют с матерью даже в тех случаях, когда отец имеет преимущество и в желании, и в возможности воспитывать свое дитя. Одна мама, разведясь с мужем, увезла двух девочек жить в Испанию. Отец запротестовал. В России состоялся суд, который прошел почти молниеносно. И хотя девочки хотели жить с отцом (старшей исполнилось десять лет), суд решил оставить их у матери. Александр Асмолов считает, что в России нужно создать «детоцентрализацию», то есть жизнь детей должна быть в центре постоянного внимания и заботы государства, общества и родителей.