На чтение: ≈ 36 мин.Эта статья – приглашение к дискуссии. Авторы решили посмотреть, выехав в несколько регионов России, как живется школе в условиях продолжающихся уже не один год реформ. В нашей копилке – многие часы интервью и с руководителями образования на местах, и с простыми учителями. То были разные регионы, разные школы и разные люди, но все они говорили практически об одном и том же.
Наверху заявлена благородная цель – повысить качество общего образования. Но, как известно, в нашей стране слово часто расходится с делом. Поэтому у нас возникло много вопросов, на которые надо нам вместе срочно искать ответы:- Как сделать так, чтобы каждый федеральный, региональный и местный рубль давал реальную отдачу и тратился по делу?- Как избавить школу от нарастающего вала бумаг и бумажных показателей?- Как сделать так, чтобы основной задачей директора школы было повышение качества образования, а не борьба с драконами о семи головах, имя каждой оканчивается волшебным словом «надзор»?- Как сделать так, чтобы повышение оплаты труда учителя не означало автоматическое повышение нагрузки, как дать возможность учителю заниматься и с двоечниками, и с троечниками, а не только помогать лучшим выигрывать олимпиады и побеждать на конкурсах? За последние несколько лет расходы на общее образование в России существенно выросли, все субъекты Российской Федерации получили значительные федеральные средства, которые позволили оснастить школы современным оборудованием, немало школ отремонтировать и, главное, повысить заработную плату учителей. И на федеральном, и особенно на региональном уровне средства на все эти преобразования найти было нелегко, но деньги были найдены, зарплаты повышены, оборудование закуплено и ремонт во многих школах успел не только начаться, но и закончиться. Так, например, в Воронежской области, для того чтобы в 2013 году обеспечить среднюю зарплату учителей в 22348 рублей, пришлось не только увеличить субвенцию общеобразовательным школам на 450 млн рублей по сравнению с 2012 годом, но и использовать 1 млрд 25 млн рублей из областного резервного фонда. Отметим, что в это же время в целом по стране число учеников в общеобразовательных школах с 2001 по 2013 год сократилось на треть – с 20 до 13 миллионов человек, а средние расходы на одного ученика возросли в сопоставимых ценах более чем в три раза и сегодня составляют около 100 тыс. рублей на каждого. Однако, как известно, дьявол в деталях. И когда начинаешь разговаривать с людьми на местах, и директор новенькой городской школы, рассчитанной на 550 учеников, рассказывает, как он учит 930, а сельский учитель невесело говорит, чего стоит заработать премиальный балл к зарплате ценой 28 рублей, поневоле задумываешься, все ли мы правильно делаем, эффективно ли тратятся сотни миллиардов рублей на развитие образования в стране? Всегда школы в России были и в городах, и в селах, и в самых дальних деревнях, всегда система образования развивалась так, чтобы обеспечить право на образование всем гражданам страны. Но сегодня ситуация такова, что сельские и городские школы порой решают прямо противоположные задачи. И если директор городской школы все чаще думает о том, как ему открыть еще два первых класса в новом году, куда ему этих учеников посадить и где найти еще двух учителей начальных классов, то директор сельской школы считает каждого дошкольника и делает все возможное, чтобы в классы пришли ученики, ибо с каждой семьей, уехавшей в город, растет и вероятность того, что школу придется закрыть. В одной из малокомплектных школ не самого удаленного района Якутии директор и учителя взяли не так давно в свои семьи восемь приемных детей и сохранили тем самым это учреждение. Часто мы слышим критику в адрес Министерства образования и науки, в адрес региональных властей в связи с закрытием сельских школ. Основной аргумент: закрывая школу, мы убиваем деревню, заставляя семьи уезжать. Десятки собеседников и в деревнях, и в районных центрах, и в больших селах, и в малых городах убедили нас в том, что это не так. Деревня умирает без работы, и работы этой на селе становится все меньше. Есть в Воронежской области Хлебородненская средняя общеобразовательная школа. Школа рассчитана на 165 учащихся, сейчас здесь 66 учеников и 15 дошколят. Все здесь неплохо: и учителей хватает, и зарплата у них хорошая, и оборудование все новое, и население местное школе всем помогает. «Но нет у нас особых перспектив, – говорит директор. – Хозяйство у нас сильное, современные технологии внедряем, новую технику закупаем. Там, где раньше было десять тракторов, теперь один, и доярок нужно вместо пятидесяти всего пять. Вот и тянутся наши люди в район, сначала работу находят, а потом и сами перебираются. Всеми силами стараются к тому времени, как ребенок подрастет, и квартиру в Воронеже купить, чтобы и учился в городе, и работал». Директор Малоянгорчинской основной общеобразовательной школы в Чувашии говорит о том же: «Школы уже в деревнях закрыли, детей подвозим, но все равно их все меньше и меньше, нет у нас работы, практически нет сельского хозяйства, до города ехать не очень близко, вот и перебирается туда народ. И потому, даже несмотря на высокие зарплаты, на меры социальной поддержки, молодые учителя в село работать не идут». В Кировской области каждый молодой учитель, который решил работать на селе, получает 100 тыс. рублей подъемных, и ипотеку ему по льготной цене предлагают, и служебным жильем обеспечивают. Однако для выпускницы вуза уехать из города в деревню – это значит, несмотря на относительно неплохую зарплату, получить тяжелую работу, отсутствие сверстников и друзей в радиусе несколько десятков, а иногда и сотен километров и совершенно непонятную перспективу. И потому школа держится за ветеранов, повышая нагрузку, развивая внутреннее совместительство (это когда биолог ведет еще и химию, и географию, и музыку), но, главное, выводя заработок учителя на требуемый «сверху» уровень. Сегодня средний возраст учителей в разных регионах примерно одинаков – около 50 лет. И практически в любой школе учителей пенсионного возраста в два раза больше, чем молодых специалистов. И тут нам снова придется поговорить о деньгах. Обучение ребенка в сельской школе стоит существенно дороже, чем в городской. В регионах, где применяется расчет бюджета на основе подушевого финансирования, разница может быть и в полтора раза, и в два, и в три. Но все чаще регионы возвращаются к принципу финансирования сельских школ по класс-комплектам, и тут разница может быть еще больше. Казалось бы, что же в этом плохого? Конечно, в этом нет ничего страшного, если мы будем думать и говорить про каждую конкретную школу в отдельности. Но в реальной жизни, если мы где-то платим много, значит, где-то придется платить мало. И если у замечательного сельского учителя три выпускника 11-го класса, то у его коллеги в областном центре их уже как минимум 25. И если у них примерно одинаковое количество часов, то и зарплата примерно одинаковая, а вот работа получается разная. Все городские школы Якутска работают в две смены, во всех классах больше 30 учеников, и изменить эту ситуацию может только строительство новых школ. Но в Якутске для этого надо инвестировать 1 млн рублей в расчете на одного будущего ученика. И в результате денег на то, чтобы все школы работали в одну смену, в республике нет. Есть ли у этой проблемы решение? Или решений должно быть много и разных – для Якутии и для Кабардино-Балкарии, для Чувашии и Кировской области? Ибо цель не в том, чтобы построить новую школу или сохранить старую, но почти пустую, а в том, чтобы дать детям образование, достойное и отвечающее требованиям не только сегодняшнего, но и завтрашнего дня. По всей стране произошло увеличение оплаты труда учителей. Ради этого кроились региональные бюджеты, сокращались совместители, увеличивалась учебная нагрузка, вводились системы премирования педагогов. Сегодня учителя – одни из самых высокооплачиваемых бюджетников, а в селах очень часто просто люди с самой высокой зарплатой. Показателен пример Хангаласского улуса (района) Якутии, где все дети, которые учатся в сельских школах, относятся к категории малообеспеченных, кроме детей учителей. Удалось ли нам за это время так же существенно увеличить качество образования? Судя по официальным докладам руководителей региональных органов управления образованием, статистике ЕГЭ, результатам международных тестов – не очень. Зато удалось построить и в целом по стране внедрить систему мотивации учителя, направленную на ясный, видимый результат: сколько в классе отличников, сколько участников и победителей олимпиад, как много раз учитель выступил на разных конференциях и как часто смог повысить свою квалификацию. Однако при этом стало очень важно и в какой школе учитель работает. Если это гимназия или лицей, то в класс придут хорошие ученики, у образовательного учреждения будет коэффициент к подушевому финансированию где 1,15, а где и 2,0. И соответственно фонд оплаты труда выше, чем в простой школе через дорогу, да и денег на учебные расходы останется побольше. Сейчас такие гимназии и лицеи переполнены, туда детей везут со всех концов города, и попасть в такую школу не легко. В Якутске, например, существует рынок прописки в микрорайоне, закрепленном за Якутской городской национальной гимназией. В Новочебоксарске родители в первый день приема документов в гимназию занимают очередь с ночи и дежурят под дверями школы. Конечно, очень хорошо, что в каждом регионе, в каждом крупном городе есть такие школы. Плохо только, что их не более 10% от общего числа общеобразовательных учреждений. И дети, которые в эти школы не попали по самым разным причинам, имеют высокий шанс получить уже другое по качеству образование. Отметим, что в крупных городах такое разделение школ в силу загадочных причин все чаще и чаще совпадает и с условным разделением районов города на центральные и периферийные районы новостроек или кварталы хрущевок из пятидесятых годов прошлого века. Важно и то, что в таких периферийных школах остаются не только не самые лучшие учителя, но и концентрируются совсем неблагополучные ученики. У каждого из них своя история и свои проблемы, и каждый из них требует повышенного внимания и большой заботы. Но из этой типовой проблемной школы уже ушло много учителей, и родители, кто мог и хотел, постарались забрать детей в другие школы. Сократилось число учеников, упало подушевое финансирование, и директор вынужден сокращать штат, чтобы как-то удержать учителей: завуча по воспитательной работе, психолога и воспитателей групп продленного дня. Да и оставшиеся учителя, чтобы как-то заработать премиальные баллы, всеми силами пытаются подтянуть лучших оставшихся учеников, не обращая внимания на остальных. И не помогают выскочить из этой воронки ни десятки компьютеров, ни мультимедийные проекторы, ни даже интерактивные доски. А с досками и другим современным оборудованием в школах как раз совсем неплохо. Кое-где на селе число школьных компьютеров уже больше количества учеников, а интерактивных досок больше, чем классов. Важно лишь, что, оснастив школы на федеральные деньги современным оборудованием, мы забыли про сами школьные здания. А они все чаще и чаще требуют ремонта, и уже совсем не косметического, а самого капитального. Так, например, в Кировской области практически все из 614 школ требуют замены кровли, окон, старых труб, систем отопления. Большинство из этих школ были построены более 30 лет назад по советским стандартам и проектам, с огромными окнами, плоскими крышами, и снег, которого тут наметает по нескольку метров, плюс морозы под 40 градусов эти здания не пожалели. Область смогла за годы реализации приоритетного национального проекта «Образование» отремонтировать 100 школьных зданий, но теперь этот источник иссяк, и где взять примерно по 30 млн рублей на ремонт каждой из оставшихся школ, в регионе пока не знают. Похожая ситуация и в Якутии, где от школы до школы порой несколько сот километров, и школы эти были построены из дерева давным-давно. А вот тут проявляются другие аспекты модернизации образования. И нет им числа, и имена их похожи и заканчиваются волшебным словом «надзор». Так вот Государственный пожарный надзор Республики Саха (Якутия) потребовал, чтобы все деревянные здания школ в регионе, которые, как известно, стоят на вечной мерзлоте и дают возможность детям учиться при -50 0С, должны быть оштукатурены и обшиты железом. Что и делается. Только вот оказалось, что вечная мерзлота деревянные дома на лежках выдерживает, а вот оштукатуренные и обшитые железом уже нет. И пошли школы трещинами, и стали в окнах лопаться стекла, а крыши проседать и ломаться. Теперь большинство из этих школ надо закрыть и построить новые. Вообще в любом регионе в любой школе для любого директора борьба за само существование школы с различными надзорами не прекращается ни на минуту. Есть в Воронеже Учебно-воспитательный комплекс им. Киселева – это и школа, и детский сад, и школа дополнительного образования, своя столовая. В общем, большое и хорошо работающее образовательное учреждение. Итак, с начала нового 2014 года эту школу проверяли семь разных организаций:- Государственная инспекция по труду смотрела на то, как директор соблюдает трудовое законодательство;- Роспотребнадзор проверял, как соблюдаются многочисленные санитарные нормы и правила, какова наполняемость классов и уровень освещенности в коридорах;- Государственный пожарный надзор проверял, насколько школа соответствует новым правилам противопожарной безопасности, принятым 2 апреля этого года; – Россельхознадзор в рамках своих полномочий проверял, как школа и ее столовая обеспечивают качество и безопасность крупы, применяемой для приготовления каши детям на завтрак;- Федеральная служба финансово-бюджетного надзора проверяла, как школа использовала федеральные средства для закупки оборудования в 2013 году;- Контрольно-счетная палата региона проверяла, как школа расходовала средства регионального бюджета;- ну и Департамент образования и молодежной политики Воронежской области тоже не забыл про школу со своей плановой проверкой. И каждая из этих проверок – не один день работы нескольких школьных руководителей: директора, завучей, бухгалтеров и многих других. Очень часто требования надзорных органов неисполнимы, они противоречат друг другу, и почти всегда у школы просто нет денег на их выполнение. А неисполнение требований – это штрафы и на организацию, и на ее руководителя. Самая лучшая школа в райцентре Слободской Кировской области была построена местными купцами 168 лет назад. Это красивое капитальное каменное здание с метровыми стенами, теплыми окнами и широкими дверями. Но не знали купцы в 1846 году, что дверные проемы надо было делать на два вершка (8,9 см) шире, чтобы пожарник школу не грозился закрыть, ибо не соответствуют двери со 2 апреля 2014 года новым требованиям противопожарной безопасности. И судится теперь директор школы с грозным ведомством и доказывает, что никак в историческом здании невозможно дверные проемы расширить. Борьба с терроризмом тоже очень важна. Но когда грозное ведомство, отвечающее в нашей стране за эту борьбу, требует все школы и забором огородить, и тревожную кнопку куда надо вывести, сложно объяснить ему, что в якутской тундре вокруг кочевой школы забор построить непросто, а до ближайшего участкового пол-локтя по карте и кнопку эту самую выводить просто некуда. И строят директора кочевые заборы и кнопку куда-то выводят. Как писал классик, «страна наша богата, порядку в ней лишь нет…». Но история на этом только начинается, ибо в каждой школе по требованию тех же компетентных органов Якутии надо поставить турникеты и оборудовать систему доступа в школу по электронным картам. Наверное, это правильно. Но правильно и то, что по требованию органов, отвечающих за противопожарную безопасность, эти турникеты надо убрать, так как загораживают они пути эвакуации. И только наш российский суд спасает директора 5-й школы города Якутска имени Кривошапкина от неминуемых санкций и штрафов либо от одних ведомств, либо от других. На этом фоне новые таблички на стенах всех 814 воронежских школ с указанием времени работы образовательного учреждения выглядят невинной мелочью, реализованной по требованию местного Роспотребнадзора. Как же мы без времени работы и приемных часов школы раньше жили? Кто ответит на простые вопросы: – Почему все проверки в школах нельзя проводить один раз в год, в порядке подготовки к новому учебному году? – Почему изменения в требованиях к школам, принимаемые на федеральном уровне, не подкрепляются соответствующими бюджетными ассигнованиями? Кстати, о расходах. Любопытно, как школы тратят те 5% своего бюджетного финансирования, которые у них остаются после выплат заработных плат? Конечно, очень просто и строго в рамках Федерального закона №44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд». Отличная новая школа в поселке Анна Воронежской области оснащена по последнему слову образовательной мысли. Тут есть все – от пресловутых турникетов на входе до новейшего 3D-принтера. Замечательная немолодая учительница физики заводит в лаборантскую и показывает свои сокровища. Полки забиты, но больше всего она гордится тем, что «спасла» из старого здания школы комплекты демонстрационных приборов и других важных в преподавании физики лабораторных инструментов. «Эти служат еще с давних времен, а вот этих хватает на один учебный год», – заметила и протянула большой демонстрационный термометр. Мы взяли его в руки, и тонюсенькое железное основание тут же промялось в руках. Директор школы вздохнула и поведала о том, что, закупая для новой школы оборудование по 44-му ФЗ, они были вынуждены взять то, что дешевле, а не то, что лучше. И такие истории довелось услышать во всех школах, во всех регионах. Хотя, конечно, там, где речь идет о стройке и реконструкции, бывает еще интереснее. Как же радовался директор МБОУ «Покровская средняя школа №1», когда узнал, что Республика Саха (Якутия) выделила из своего бюджета 15 млн рублей на возведение пристройки к школе, которая позволит немного разгрузить помещения и работать уже не полностью в две смены! Еще больше радовался директор, когда узнал, что и местный муниципалитет добавит недостающие 2,5 млн, с тем чтобы уже первого сентября 2014 года дети учились и в новом здании. Не знал только директор, что конкурс на право строительства этого самого пристроя выиграет фирма, у которой, кроме лицензии на строительные работы, вообще больше ничего нет. Пробовал директор что-то с этим сделать, но Федеральная антимонопольная служба удержала от любых необдуманных шагов. И теперь стройка, конечно, идет, и победитель конкурса выступает просто как посредник, но к 1 сентября у школы нового здания уже точно не будет. Искушенный в госзакупках читатель, конечно, вспомнит статью девять 44-го Федерального закона, которая прямо так и называется – «Принцип профессионализма заказчика». Думали ли разработчики о том, кто и как будет повышать квалификацию директоров и завхозов 45 тысяч российских школ в области государственных закупок? Понимали ли они цену издержек, которую приходится платить нам с вами, как добросовестным налогоплательщикам, за соблюдение всех норм и положений этого закона? Конечно, необходимо повышать квалификацию всех работников образования, в том числе и в области государственных закупок. Но не только в этой сфере. Повышение квалификации в образовании – это отдельная и достаточно большая система, которая существует во всех субъектах Российской Федерации, только работает она по-разному. Мы не будем касаться в этой статье содержания образования, новых программ и новых методик, поговорим лишь о том, как учителя – и молодые, и с большим опытом – их осваивают, кто и как им в этом помогает и что мешает. Средний возраст российского учителя приближается к 50 годам, а стаж – к 25. И конечно, не всем учителям просто освоить компьютер и мультимедийный проектор как инструмент показа презентаций, а не вывода текста на экран. Не все могут запросто объяснить, что такое проектный подход и почему он так важен. Но очевидно одно: у многих учителей появился очень ясный и понятный стимул учиться, осваивать новое и работать лучше. И когда перед руководством образования в регионе встает задача переподготовить в сжатые сроки тысячи учителей, приходится предпринимать нестандартные усилия, направленные на системные изменения. Например, в Воронеже создан областной Центр развития образования и мониторинга образовательной деятельности. Он обеспечивает всю методологическую поддержку внедрения новых образовательных стандартов, создавая для этого сеть базовых школ в каждом районе области. Именно эти школы первыми осваивают новые стандарты и берут на себя обязательства заниматься подготовкой педагогов окрестных школ. Школы становятся базовыми, только выигрывая конкурс, получая как победители дополнительное финансирование из бюджета. Это позволяет решить много задач, приблизить подготовку к учителям и доверить ее практикующим педагогам. Кстати, в тех регионах, где подготовку кадров возложили на существующий многие лета Институт повышения квалификации, столкнулись с новой проблемой. Из учреждений, занятых поддержкой образования, массово уходят люди. Уходят в школы простыми учителями, прежде всего из-за зарплаты. В Якутске в Институте педагогики Северо-Восточного федерального университета профессор, доктор наук получает 40 тысяч рублей, а учитель высшей квалификации в школе – больше 80 тысяч. И это не единичный пример, а системная проблема, которую на уровне субъекта Федерации не решить – университеты, да и педагогические институты у нас учреждения федеральные. Важно давать возможность учителям повышать свою квалификацию и вне своего региона, а это уже совсем другие деньги. И можно порадоваться за тех учителей, которые в эти программы попадают, и за тех, кто часто тратит на повышение квалификации и свои деньги. В нашем рассказе до сих пор мы не упоминали очень важный аспект – систему управления общим образованием. В нашей стране, как хорошо известно, построена жесткая вертикаль власти, и вертикаль эта работает. Только вот не всегда можно управлять маленькой сельской школой из далекого центра. И на местах многие это понимают. Но многие, наоборот, считают, что именно муниципальное подчинение образовательных учреждений и есть источник всех бед. И у тех и других есть свои аргументы и своя логика принятия решений. Сегодня в России бюджетная система устроена таким образом, что в подавляющем большинстве муниципалитетов России более 90% всех расходов на образование – это субвенция из регионального бюджета. При этом в большинстве субъектов Российской Федерации расходы на образование в свою очередь формируются из субвенций из федерального центра, а иногда и прямо финансируются за счет дефицита регионального бюджета. Соответственно и каждой школе муниципалитет из своих средств покрывает только расходы на коммунальные платежи и иногда оплату труда технического персонала. При этом директор муниципальной школы нанимается главой муниципалитета и формально региональному органу управления образованием не подчиняется. Часто для школы вышестоящий орган управления – это контролер и еще раз контролер, ну и потом источник средств, иногда дополнительных к подушевому финансированию. Редко где встретишь ситуацию, когда муниципальные органы, да и региональные, не только контролируют все в школе, но и оказывают ей системную помощь и поддержку. А такая поддержка очень нужна – и в закупках, и в юридических спорах, и в повышении квалификации, и во внедрении новых образовательных технологий. Только очень часто нет у руководящих органов на это ни сил, ни средств. И еще, очень многие задачи, которые надо решать в области общего образования, лежат за пределами этого сектора. Кто может точно посчитать, взвесить все за и против и решить, что выгоднее – содержать три маленьких сельских школы или построить одну хорошую дорогу между деревнями и подвозить учеников? Кто может решить вопрос с организацией дистанционного обучения, если во всем районе нет ни одного провайдера высокоскоростного Интернета? И таких вопросов возникает много, а ответы на них даются далеко не всегда. Можно и дальше делиться нашими наблюдениями о том, как реализуется школьная реформа на местах. Но газетная площадь ограниченна. Важно другое: мы еще раз убедились в том, что реальный успех приходит только тогда, когда в нем заинтересованы (в т. ч. экономически) не только высоколобые реформаторы, но и педагогическое сообщество, ученики и их родители, местные власти. Увы, пока такой ситуации, судя по всему, добиться не удалось. Отсюда и те неуды, которые по многим предметам получает школа. Выход видится только в одном: давайте публично и гласно обсуждать реально складывающуюся, а не отлакированную для высокого начальства ситуацию. Комитет гражданских инициатив готов принять в этом самое активное участие. Досье «УГ»Комитет гражданских инициатив создан 5 апреля 2012 года по инициативе экс-министра финансов Алексея Кудрина. Среди членов комитета много известных политиков, экономистов, деятелей науки и культуры.Основной целью комитета они провозгласили создание объединения профессионалов, совокупный авторитет которых поможет донести гражданские инициативы до любого уровня власти.Поддержку деятельности комитета осуществляет специально созданный для этой цели Фонд Кудрина по поддержке гражданских инициатив (Фонд), зарегистрированный Минюстом 24 апреля 2012 года. Фонд проводит для комитета научно-исследовательскую, информационно-аналитическую и консультативную работу, оказывает помощь некоммерческим и общественным организациям в реализации их гражданских инициатив. Средства Фонда составляют имущественные взносы и пожертвования российских физических и юридических лиц.Подробную информацию о Комитете гражданских инициатив можно найти на сайте www.komitetgi.ruЕвгений ГОНТМАХЕР, Антон ЛОПУХИН, эксперты Комитета гражданских инициатив
Выбор читателей
Комментарии