На чтение: ≈ 13 мин.Продолжение. Начало в N 17
Вся социальная политика цивилизованного, умного Запада стоит сегодня на принципах Штирнера: нет уравниловки, нет и подлого иждивенчества! Каждый, чуть ли не с пеленок, стремится к самоутверждению посредством труда и даже во сне не грезит “всесторонним развитием личности”. То, что мы привыкли клеймить как делячество, для них – высшее проявление духовности! У них нищим быть стыдно, у нас – это самое почетное звание, к которому нас приучила марксистская, советская власть. Что касается их нынешней благотворительности, то она просто шокирует – в хорошем смысле, конечно: добровольные пожертвования американских богачей составляют в год 300(!) миллиардов долларов, т.е. до десятка наших годовых бюджетов. Разве американские бедняки что-нибудь выиграли, если бы капитал жертвователей они поделили и проели? Разве они бы выиграли, если бы сделали своих богачей нищими, отобрав у них заводы и фабрики, превратив их в руины люмпенским управлением? Такие сомнения обосновывал Штирнер, пытаясь охладить “новаторский” и “инновационный” пыл коммунистов.
На эти сомнения “основоположники” и набросились как голодные волки на зайца, опрокинули на его голову всю свою “культурно-историческую” парашу: “Санчо (так они презрительно называли Штирнера. – В.К.) переживает здесь приключение с волшебным напитком, приготовленным Дон Кихотом из розмарина, вина, оливкового масла и соли; как рассказывает Сервантес в семнадцатой главе, Санчо, испив эту смесь, целых два часа подряд, в поте лица и с судорожными конвульсиями, извергал ее из обеих каналов своего тела”. Было у кого сталинским идеологам, особенно Жданову, поучиться “высокому штилю”.
Многие сочтут это эпатирующим парадоксом, а кое-кто даже кощунством, но лучшего рецепта от всеобщего педагогического (и не только педагогического) помешательства, чем тот, который предложил Штирнер, по-моему, не существует: “Можно ли бессмыслицу реформировать так, чтобы она превратилась в смысл, или следует просто отказаться от нее?”. Даже представитель “самого многочисленного класса людей” ответит правильно: “Баста! Наигрались. Наинноватились. Пора браться за науку. За труды Коменского, Локка, Песталоцци, Дистервега, Ушинского, Макаренко. Этой великолепной шестерки более чем достаточно, чтобы быстро справиться с любыми проблемами сегодняшней школы”.
Самое удивительное, что рецепт Штирнера полностью совпадает с рецептом Ленина. Он, как уже говорилось, “Немецкую идеологию” в глаза не видел, потому что с 1845-го по 1932 г. она, забытая и заброшенная, тихо лежала в архиве немецких социал-демократов и впервые была опубликована в 1932 г. уже в СССР, где и стала Библией “научного коммунизма”. Значит, гипнозу, который исходит от нее и поныне, не подвергался. Но если бы и подвергся, то наверняка без последствий – силой ума удался, пожалуй, еще больше, чем “гипнотизеры”. Все суждения Ленина по вопросу врожденности способностей привести не берусь, но те, которые полностью и навсегда снимают марксистскую порчу (и не только в педагогике!) представлю дословно, с удовольствием, а в известном смысле и со злорадством. Итак:
а) “Таланты НЕ РОЖДАЮТСЯ сотнями”;
б) “Действительно способные агитаторы и пр. выделяются “СЕРЕДНЯКАМИ” вовсе не слишком часто”;
в) “Всеобщий (в буквальном смысле слова) контроль за каждым шагом человека партии на его политическом поприще создает автоматически действующий механизм, дающий то, что называется в биологии “выживанием наиболее приспособленных”. “Естественный отбор” полной гласности, выборности и всеобщего контроля (а вовсе не “формирование”, “новообразование” или “развитие”.- В.К.) обеспечивает то, что каждый деятель оказывается в конце концов “на своей полочке”, берется за наиболее подходящее его СИЛАМ и СПОСОБНОСТЯМ дело, испытывая на себе самом все последствия своих ошибок, и доказывает перед глазами всех свою СПОСОБНОСТЬ сознавать ошибки и избегать их” (надо ли напоминать, что без реальной, оппозиционной государству 4-й власти, т.е. СМИ – такое немыслимо? – В.К.);
г) “Социал-демократия всегда и везде была и не может не быть представительницей СОЗНАТЕЛЬНЫХ (т.е. умных. – В.К.), а не БЕССОЗНАТЕЛЬНЫХ (т.е. неумных. – В.К.) рабочих. Не может быть ничего опаснее и преступнее демагогического заигрывания с НЕРАЗВИТОСТЬЮ (т.е. со скудоумием. – В.К.) рабочих. Если критерием деятельности брать то, что сейчас же непосредственно доступно в наибольшей степени САМОЙ ШИРОКОЙ МАССЕ (сравни с “наиболее многочисленным классом людей”. – В.К.), то придется проповедовать антисемитизм или агитировать, скажем, на почве обращения к отцу Иоанну Кронштадтскому (оголтелый националист-русофил. – В.К.)”;
д) “Ни в одном политическом или социальном движении, ни в одной стране никогда не было и быть не могло иного отношения между МАССОЙ данного класса или народа и НЕМНОГОЧИСЛЕННЫМИ интеллигентными представителями его, кроме именно такого: всегда и везде вождями известного класса являлись его передовые, НАИБОЛЕЕ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЕ представители (это соотношение элиты и остальной массы грубее всех попрал Сталин, что в конечном счете и привело к самой грандиозной трагедии в истории человечества.- В.К.). И в русском рабочем движении не может быть иначе (а кто-то все ищет “национальную идею” и “собственный путь”. – В.К.).
СПРАВКА: “Интеллигенция (от лат. intellegere – постигать, схватывать, быть знатоком – свойственная человеку духовная (т.е. нравственная. – В.К.), разумная СПОСОБНОСТЬ, в узком смысле – СПОСОБНОСТЬ быстро находить выход, решение в необычных обстоятельствах, правильно и быстро схватывать главное в положении вещей или процессе и вообще гибкость ума, приспособляемость, умственное любопытство, способность к быстрому мышлению и заключению. Степень развития интеллигентности различна, начиная с близкой к нулевой при идиотизме до непостижимо высокой у гения…”.
И последнее:
е) “Когда говорят, что опыт и разум свидетельствуют, что люди не равны, то под равенством разумеют равенство СПОСОБНОСТЕЙ или одинаковость физических сил и ДУШЕВНЫХ (т.е. нравственных. – В.К.) СПОСОБНОСТЕЙ людей. Само собой разумеется, что в этом смысле люди НЕ равны. Ни один разумный человек и ни один социалист не забывает этого”.
Если принять во внимание, что Макаренко даже в детстве отличался поразительной начитанностью, то мог ли он в зрелой юности, будучи “хорошо знакомым с трудами Михайловского, Лафарга, Маслова и Ленина”, предпочесть аргументам Штирнера марксистскую схоластику и стать сначала марксистом, а потом и сталинистом? И разве мог бы он, следуя по стопам марксизма и сталинизма, решиться на СВОЮ педагогическую и социальную революцию в колонии имени Горького и в коммуне имени Ф.Э.Дзержинского? Исключено на все 100 процентов! Исключено, ибо об этом свидетельствуют не только его теоретические выкладки, но многократно проверенные, достоверные ФАКТЫ.
Кто-то из особо удивленных, ошеломленных и шокированных непременно воскликнет: “Но как же так?! Ведь в его работах то и дело мелькают такие словосочетания, как “коммунистическое воспитание”, “марксистское мировоззрение”, “мудрые указания Сталина” и т.п.? А вы полюбопытствуйте, когда работы с этими “словосочетаниями” публиковались? Правильно: в 1937-1938 годах. А что у нас в эти годы творилось? Вы бы стали делать ссылки на Михайловского, Туган-Барановского, Железнова, Маслова, а уж тем более на Штирнера, когда, как кочан капусты, летели головы всех, кто когда-то был близок к Ленину? Когда вся страна покрылась ГУЛАГами, в которых заживо гнил весь цвет российской интеллигенции? Когда каждый третий (!) “советский гражданин” был стукачом НКВД?
Конечно, все эти “словосочетания” были спасительной дымовой завесой, чудовищно вынужденной, конъюнктурной риторикой, без которой мы вообще ничего бы не узнали еще об одном общечеловеческом гении. В свое время я проделал “тихий эксперимент”. Взял и потихоньку вычеркнул все эти “словосочетания”. И что же мне открылось? Я увидел, какой чистой и честной стала ПОДЛИННАЯ логика тех самых работ, публиковавшихся в указанные годы. Повторить этот “эксперимент” может каждый, и я настоятельно советую это сделать, чтобы не попасться на удочку Азарова и его компании.
Заодно, перечитайте “Педагогическую поэму”. Можно только удивляться “прорухе” советской цензуры, потому что вся эта книга нашпигована – почти без маскировки- антисоветчиной. В самом начале можно, к примеру, обнаружить, что любимым праздником в колонии имени Горького был день… Февральской революции! А уж какие поношения в адрес большевиков Антон Семенович вложил в уста легендарного “соучредителя” колонии Калины Ивановича Сердюка: даже глядя в текст, не веришь глазам. Думаю, что “виноват” Горький. Он был единственным редактором “Поэмы” (кстати говоря, ничего не правил), а “присматривать” за ним даже Сталину было неловко.
Что касается праздных болтунов и ученых дилетантов, то я, разумеется, не могу оспаривать их право на собственное мнение. Но во избежание новых конфузов, все же напомню гуманнейший смысл русской поговорки: очень это чревато “соваться в воду, не зная броду”. Особенно когда перед тобой не какая-нибудь “инновационная” лужа-лажа, а бездонный океан гениальности автора “Педагогической поэмы”.
Валентин Кумарин
(В следующем номере читайте другую статью Валентина Кумарина – Погибель “научных дидактов”).
Выбор читателей
Комментарии