Реальная педагогика

Есть просто политика, а есть реальная политика (realpolitik). Термин этот в последние десятилетия стал особенно популярен, хотя в обиход его ввел еще в XIX веке немецкий канцлер Отто фон Бисмарк, до него нечто подобное использовал в Средние века итальянский мыслитель Никколо Макиавелли, а вообще история термина уходит корнями в глубокую древность. Суть в том, что реальная политика при решении вопросов государственной важности предлагает отказаться от любых морально-этических и идеологических соображений в пользу исключительно практической целесообразности. Потому как цель оправдывает средства. Такое творится сплошь и рядом. И не в последнюю очередь именно из-за этого политику считают грязным делом, хотя, если бы все были принципиальными, мир уже давно бы сгорел в термоядерном пекле.

А мне кажется, что давно пора ввести термин «реальная педагогика». Потому как назрело. Ведь то, о чем говорят с высоких трибун, пишут в учебниках, докладывают на съездах и даже порой вещают на педсоветах, очень часто расходится с тем, кто происходит на практике. С одной стороны, красивые слова про любовь, уважение, причинение зла и насилия, с другой – действия, совершенно не подпадающие под определение «гуманно-педагогические», но, странное дело, имеющие куда больший эффект. Хотя и не всегда.

Вот свежий пример. В Ленинградской области некий мужчина получил от своей 12‑летней дочери сообщение, что одноклассник «лезет к ней в трусики». При этом в телефонный разговор вмешался тот самый мальчик, который бесстрашно пригласил отца приехать к нему и разобраться, пообещав его «нахлобучить всей толпой». Разъяренный отец, примчавшись на место, надавал парню тумаков.

Одни эту историю преподнесли как произвол и беспредел, дескать, где это видано, чтобы взрослый избивал чужого ребенка, заведомо слабого, да такого надо лишить родительских прав и упечь за решетку очень надолго! Другие же, наоборот, вступились за папу, сказав, что тот поступил абсолютно правильно, они бы на его месте сделали то же самое. Ведь если вот прямо сейчас мальчик поймет, что ему ничего не будет, почувствует свою безнаказанность, в дальнейшем из него вырастет откровенная сволочь, способная на все. В свою очередь девочка, увидев, что с ней могут поступить таким образом и ее обидчик не понес никакого наказания, при этом никто – ни другие школьники, ни учителя, ни родители, ни власть – за нее не вступился, получит тяжелейшую психологическую травму. И не исключено, что потом, затаив обиду, вполне может взять в руки оружие и попытаться восстановить справедливость совсем уже другим способом. Что мы наблюдали, как говорится, миллион раз.

Так вот, реальная педагогика в данном случае – это не попытки поговорить с распоясавшимся хулиганом на тему «ах, как нехорошо ты себя ведешь!», а готовность некоторых участников конкретных событий проявить жесткость при решении возникшей проблемы и нести за это ответственность. Да, с точки зрения опять же классической педагогики и действующего законодательства их могут обвинить (то есть обязательно обвинят!) в не­оправданной суровости и нарушении норм морали. Но давайте-ка спросим мнение обычных граждан, что они думают по этому поводу. И не окажется ли вдруг, что те самые нормы у нас какие-то странные, если защищают зло больше, чем добро? Достаточно почитать истории, которыми социальные сети просто забиты. «Мою знакомую маму 15‑летней девочки вызвали в школу «на ковер», мол, ее дочка избила одноклассника, разбила нос хорошему парню. – рассказывает MarinaL. – И ни за что! Оказалось, что причина была: мальчик долго дергал девочку сзади за бретельки лифчика и в конце концов порвал их. Та не стерпела и влепила ему со всех сил. Причем все это происходило на уроке на глазах у педагога, которому ученица уже жаловалась на одноклассника. Только почему-то учитель из всего этого сделал единственно правильный вывод – виновата девочка, а мальчик «просто шутил». Мама не согласилась с такой трактовкой и заявила, что расценивает это как посягательство на неприкосновенность своей дочери, а поведение педагога – как преступное попустительство. Директор сразу же переменилась в лице и предложила разойтись с миром».

То есть вместо того, чтобы осадить юношу, учитель предпочел не влезать в их отношения, мол, сами разберутся. А жертвой в итоге сделали, по сути, агрессора, который все и начал. Классика жанра! Но мне почему-то кажется, что тот парень с разбитым носом придет к правильным выводам: за домогательства можно крепко получить.

«Меня в школе тоже травили в свое время, – вспоминает Ultra­marine22813. – Доходило до того, что я приходил в школу с ножом в кармане и был готов пустить его в дело. Но как-то не решался дойти до конца. Поэтому прекрасно понимаю тех, кто все-таки пошел на это, потому как учителям максимально по барабану твои проблемы. Они все видят и все знают, более того, порой даже сами принимают участие в травле своих же учеников. А если ты попытаешься огрызнуться или дать сдачи, то на тебя же и наорут. Меня однажды на виду у всех побил парень, а педагог, вместо того чтобы выяснить, кто на самом деле виноват, обвинил меня, мол, а чего ты мимо него ходишь, ты же знаешь, что вот он такой. С другой стороны, а что реально может сделать учитель, даже если он видит, как один школьник измывается над другим? Тупо встать между ними? Но ведь постоянно стоять так нельзя. Позвонить родителям? Так они пошлют его куда подальше, ведь их сыночек никогда никого не обижает, вы наговариваете на него. Остается молчать и делать вид, что это все не его дело, пусть подростки сами между собой как-нибудь найдут общий язык».

Ну и где здесь педагогика? И где реальная педагогика? Как это ни грустно, в первом случае она работает лишь изредка, когда действительно находятся сильные учителя, педагогические коллективы, директора, которые способны общими усилиями создать обстановку, не допускающую насилия в любом его проявлении. Но таких, увы, слишком мало. Зато во втором случае вот она, глядите: жертва в какой-то момент просто дает агрессору такой отпор, что он потом может очень сильно пострадать. Или педагог, поговорив с агрессором с глазу на глаз, делает что-то, после чего тот становится как шелковый.

«Когда мои коллеги говорят о возвышенном, я постоянно привожу им в пример фильм «Умница Уилл Хантинг» с Мэттом Дэймоном в главной роли, – пишет Paedagogus. – Он играет молодого парнишку из трудной семьи, который обладает феноменальными врожденными способностями в математике, но абсолютно невоспитан, асоциален и изощренно издевается над всеми, кто ему пытается помочь. С ним соглашается общаться один психолог, Шон Мэгуайр (его играет Робин Уильямс), который недавно пережил личную трагедию – у него умерла жена. И Уилл, прекрасно зная об этом, всячески пытается задеть его за живое, за больное. Шон долго терпит, но в какой-то момент хватает парня за горло и таким образом показывает, что есть границы, переходить которые просто опасно. И тот вдруг понимает, оказывается, нельзя вытирать ноги о тех, кто молчит, ибо даже они могут за себя постоять! Но если бы Шон так не поступил, Уилл продолжил бы глумиться над тем, что дорого и свято!»

Закономерный вопрос: педагогичен ли поступок Шона? С точки зрения гуманной педагогики – нет, он должен был бы и дальше пытаться найти с парнем общий язык, не причиняя никакого насилия. С точки зрения реальной педагогики психолог все сделал правильно, более того, надо было раньше это сделать, не давая возможности юноше упиваться своей безнаказанностью.

«В пятом классе на меня свалилась волна буллинга. Первого сентября я пришла в очках, и понеслось: меня называли четырехглазой, слепухой, Катей Пушкаревой, очкозавром… – пишет Nadya. – Развлечения ради мальчики из класса отобрали у меня очки и кидали друг другу, я же даже не пыталась поймать – рост у меня «гномий», большая часть одноклассников были меня на две головы выше. А под Новый год мои очки и вовсе разбили, после чего повесили их на школьную елку в коридоре. Жалобы учителю, социальному педагогу и маме не помогали, все говорили примерно одно и то же: «Ты им нравишься, просто мальчики не могут свои чувства выразить иначе, вот и дергают тебя!»

С одиннадцати лет я пошла заниматься в стрелковый клуб. И каждый раз, целясь в мишень, я представляла там кого-то из своих обидчиков. Когда мне было четырнадцать, в классе появилась новая жертва буллинга – девочка с брекетами. Как только начали гнобить ее, я подсела к ней за парту и сказала, что вместе проще пережить весь этот бред.

В какой-то момент я перекипела. Мы сидели за первой партой, а двое задир сзади постоянно тыкали нам в спины ручками. Ника уже сто раз попросила так не делать и не лезть, а я… Я устала за эти годы. И в какой-то момент после очередного болезненного тычка повернулась и резко воткнула ручку в ладонь однокласснику. Насквозь. И с таким кайфом смотрела, как он корчится, как зажимает дырку в руке, у меня внутри будто ликовало все.

Конечно же, меня вызвали к директору, на комиссию, социальный педагог взывала ко мне со словами «неженка какая, подумаешь, ручкой спины коснулся!», мама одноклассника приходила и требовала, чтобы меня выгнали из школы, чтобы отправили в психушку, потому что я опасна и т. д. На мои попытки рассказать, как меня уже который год дразнят и достают, вообще никто не обращал внимания.

Но магическим образом после того случая все отвалили сразу же и от меня, и от одноклассницы с брекетами. Кстати, будь у меня тогда доступ к оружию, кто знает, в какой момент я бы вскипела до предела».

Теперь вы понимаете, что очень-очень многие люди прямо сейчас, в этот момент, находятся на пределе, и непонятно, что именно удерживает их от крайних мер. А виной всему наше бездействие, мы (учителя, родители, прохожие) видим несправедливость и пытаемся изобразить все как нечто либо не заслуживающее внимания, либо само собой разумеющееся, через что должен пройти каждый. Вот и получите: кто-то проходит таким способом. Но эта реальная педагогика нам почему-то не нравится, несмотря на то что она работает. А та, которая «нереальная», – нет. Наверное, потому что мы владеем ею лишь на словах и в мыслях.

«Я помню, меня вызвали в школу – дочь избила одноклассников, – делится историей NortonSM. – Пришел, спросил, что случилось, сказали, мол, она одного стулом огрела, другого ударила ногой. В чем дело? Дочь отвечает, мол, они приставали и мешали ей с подругой. Я говорю, ну вот же причина. Учитель негодует: «Но ведь можно было словами договориться!» Спрашиваю у дочки, пробовала ли она словами. Говорит, что пробовала, но они все равно не отстали. «Ну вот, – говорю, – протокол соблюден: было предупреждение, они не поняли слов, но поняли силу, я не вижу тут вины моей дочери, но вижу парней и понесенное ими наказание, вопрос закрыт, еще раз полезут, это повторится». По себе знаю, никогда не надо спускать на тормозах, буллинг – это серьезно, не надо молчать и делать вид, будто ничего нет. Если сразу не поставить наглеца на место, потом все может закончиться большой кровью».

Конечно же, всегда можно сказать, что любой родитель будет всячески отмазывать своего ребенка и говорить, что тот не виноват. Но ведь, странное дело, порой бывает, что и родитель оказывается прав. А мы с вами – нет. И его педагогика, реальная, оказывается более действенной, чем наша, оторванная от жизни.

…Напоследок еще один пример, который также вызвал в Интернете накал страстей. В одной из школ Нижнего Новгорода произошел вопиющий случай: один из учеников опубликовал видео, на котором разъяренная учительница на уроке орет на ребенка и трясет его. Ужас, как такого педагога вообще можно допускать к детям?!

А позже выяснилась предыстория. Оказывается, «бедный» и «невинный» мальчуган кидался в учительницу тухлыми крабовыми палочками. И когда нервы у женщины не выдержали, тут и вступили в дело «операторы», ради чего, кажется, все и было задумано.

Понятно, кто-то по умолчанию стал защищать школьника, мол, педагог вынудила его так поступить, кто-то встал на сторону учителя, тут же вспомнив, что в былые времена за такое исключали из школы.

Важно другое. В аналогичной ситуации (когда в школе Гомеля ученик налил на стул педагога клей, чем вызвал слишком резкую реакцию преподавателя) Президент Белоруссии Александр Лукашенко встал на сторону преподавателя и потребовал разобраться в ситуации, сказав, что сам он «голову бы отвернул щенку на месте учителя!». Его слова, конечно же, никак не укладываются в русло классической педагогики, на которой воспитывают поколения учителей. Однако они в данном случае выражают ту самую реальную педагогику, которую многие очень не любят, но она есть и работает. Наверное, к сожалению, потому что другой часто просто нет.

Иван ПОРТНОВ