Разбираем по слогам

Продолжение. Начало в №47-49

В 2020 году депутаты, словно спохватившись о забытом, внесли в Закон «Об образовании в РФ» статью «Общие требования к организации воспитания обучающихся». Точнее, не статью, а вставку (12.1) в статью 12 (введена ФЗ от 31.07.2020 №304‑ФЗ), убогую, ни о чем не говорящую, формально обязывающую лишь к разработке программ воспитания, что делалось и до того. Почему же на восьмом году жизни закона в голову депутатам (а может, и не им) пришла мысль назначить ответственным за воспитание школу, а не семью и общество?

Любая поправка вызвана обстоятельством, которое нельзя было учесть при перворождении закона. Либо коллективной забывчивостью депутатов, во что не хочется верить. Либо их низким профессионализмом, что просто пугает. Возможно, и озарением министра, на которого внезапно снизошло знамение.

Сидевшая тогда «на хозяйстве» министр образования и науки РФ Ольга Васильева в выступлении на канале НТВ (май 2019 г.) поделилась сокровенным: «Агрессия в школе волнует сильно, когда из общественного сознания, нашего бытового сознания, даже просто языка ушло такое всеобъемлющее понятие, как воспитание». И завершила, как выстрелила: «Воспитание должно быть ежесекундное». Министры – люди осторожные, никогда не говорят со своих слов. Что у правительства на уме, то у министра на языке.

Кто забыл в стране о воспитании и раздул агрессию в школе, Васильева не сказала. Как и не вспомнила о статье 2 «Основные понятия» закона, где воспитанию изначально был отведен приоритет в образовании. Забвение можно объяснить давно замеченной необязательностью исполнения законов в России. Либо ошибкой в законе, наделением школы превышающими ее миссию и потому неисполнимыми задачами. Оттого закон и не работает.

Медленно и вдумчиво прочитаем только часть формулы закона: «Воспитание – деятельность, направленная на развитие личности, создание условий для самоопределения и социализации обучающихся…» (ст. 2, п. 2). Дочитать до конца – все равно что углубиться в темный лес и вовсе потерять дорогу. Поэтому разберем пока только начало, но «по слогам».

Сведенные воедино ключевые слова «самоопределение» и «социализация» несовместимы, ибо обозначают принципиально разные процессы и стоящие за ними цели. Первое непредсказуемо и субъективно, второе регламентированно и целенаправленно. Самоопределение – акт обретения свободы, торжество индивидуальности, иногда и эгоистичной, протестной, даже экстремальной, наказуемой. Социализация (синоним – адаптация) есть вынужденная интеграция в социум, признание полной зависимости от среды, способ выживания человека в окружающем его обществе. Иногда дается такое сравнение: если выживание животных обеспечивается стадными инстинктами, то человеку для нормальной жизнедеятельности необходима социализация. И инстинкты, и социализация порождены необходимостью выживания.

Заданные законом целенаправленность и единство воспитания не могут привести к самоопределению, неизбежно разойдутся с избранной человеком целью – у кого-то немного, у кого-то радикально, до противоположности. Как провозглашенные кем-то ценности с мировоззрением отдельной личности или социальной группы (иначе откуда берется оппозиция?), как общее для людей строение тела с отпечатками пальцев одного человека. Потому каждого из нас и называют субъектом, что мы все разные. Так устроен мир, кто этого еще не заметил, достоин сочувствия.

Разумеется, в реальной жизни человек присоединяется к той или иной социальной группе или политической партии, но и в ней сохраняет свою индивидуальность, способность покинуть ее из-за разногласий. Домашний каприз ребенка – это попытка выхода из условий семьи, ультиматум подростка – из правил группы или класса, протест взрослого – из навязанного ему образа жизни. Все это и есть самоопределение.

Высшая форма самоопределения – гражданская, включающая сделанный человеком идеологический выбор. Но понятие «идеология», которому посвящена целая статья Конституции (ст. 13), в образовательном законе вообще отсутствует, его страшатся в министерстве, им пугают классных руководителей, отчего программы воспитания урезаны до бытовых рекомендаций поведения в школе и дома.

Утрата человеком связи с идеологией равнозначна утрате связи с гражданским обществом. Понимаем ли все мы, что наш главный гражданский акт – выборы различных органов власти – основан преимущественно на идеологических оценках участвующих в них кандидатов и политических партий? Выпуск из школы не подготовленной к гражданским обязанностям молодежи есть прямое нарушение Конституции о праве и способности граждан «участвовать в управлении делами государства» (ст. 32). Участвовать, чтобы управлять и даже изменять государство через установленные Конституцией формы. И это тоже самоопределение – идеологическое.

Теперь о социализации, и тоже «по слогам». В отличие от самоопределения она может осуществляться через указанную в законе «деятельность, направленную на развитие личности», всегда носящую принудительный характер. Существуют ускоренные способы социализации, в их числе просвещение, которое тоже несвободно. «Смирнее наших студентов в мире нет: сказано – политучеба, пальто с вешалки не выдавать, и никто не уйдет», – пишет Александр Солженицын в публицистическом эссе «Образованщина». О принудительности школьного образования и говорить нечего – закон обязывает, жизнь требует, родители наказывают.

В процессе социализации возможны только временные отклонения от установленных правил, так школьник пропускает урок или солдат сбегает в самоволку, но оба потом возвращаются. Тот, кому узки и неприемлемы рамки социализации, уходит в самоопределение, чаще без возврата: пополняет ряды оппозиции, протестных движений или, как крайний вариант, эмигрирует из страны.

Если абстрагироваться от времени, примененную депутатами в законе примитивную формулу «деятельность, направленная на развитие личности» вполне можно приложить к царскому, советскому и даже к рабовладельческому обществам. Там воспитание тоже было основано на принуждении к социализации и воспринималось как норма, ибо «кому-то быть рабами и полезно, и справедливо» (Аристотель). Напомним, рабами тогда могли быть учителя, актеры, литераторы. В обмен на социализацию им позволяли жить.

Теперь формула социализации вписана в поправку закона о воспитании, где ее целомудренно прикрыли фиговым листком самоопределения. Причем самоопределяться предлагается «в интересах человека, семьи, общества и государства», которые объективно противоречивы. В 1961 году лидер страны Никита Хрущев обещал: «Через 20 лет мы построим в основном коммунистическое общество», где будет гармония интересов всех с каждым. Формула закона подходит и под такое несбывшееся обещание.

Известный политолог Георгий Сатаров, в прошлом помощник президента Ельцина, ныне профессор РАНХиГС, вообще не признает понятия «государственный интерес», потому что «государство – это корпорация, создаваемая гражданами для производства общественного блага». Для лучшего понимания предложим сравнение: ориентировать воспитание на интересы государства – это все равно что в школе принять за эталон интересы директора, который тоже временщик. Воспринять подобное сравнение сложно, но придется.

Звучит крамольно, уж извините, но, двигаясь по мысли Сатарова дальше, надо подвергнуть сомнению право на воспитание не только у государства, но и у педагога. Учителя тоже не святые и не пророки, чтобы позволять им воспитывать себе подобных. Диплом педагога, мандат депутата, как и статус государственного служащего, выдается без указания на право воспитания.

Еще одно сомнительное требование закона состоит в самоопределении исключительно в рамках «духовно-нравственных ценностей и принятых в российском обществе правил». Почему только российских? Мир становится все более открытым, интернет-окно есть в каждом доме, мировой опыт априори богаче любого национального. Мысль о самоопределении на общечеловеческих ценностях в законе даже не упомянута. Закон закрывает окно в мир. Подобное чревато казусами, один из которых произошел не так давно.

На заседании Совета по правам человека в декабре 2021 года двое его членов – Николай Сванидзе и Александр Асмолов – призвали президента Путина «исправить чудовищную ошибку, связанную с выпадением из календаря события, которое изучают школьники: Международного дня памяти жертв холокоста». Призыв был услышан и поддержан. Однако, строго следуя букве закона, международные ценности не должны входить в перечень изучаемых российскими школьниками. Президент ошибся или не прав закон?

Предложив единую формулу «создание условий для самоопределения и социализации», законодатель попал в расставленную им самим ловушку и толкнул туда учителя. Думающий педагог, углубившись в омут законодательных понятий, будет в растерянности и недоумении: воспитывать надо только до уровня социализации путем целенаправленного развития личности или разрешается создавать условия для самоопределения, сбрасывая с учащегося мешающие этому государственные скрепы?

Депутаты переиграли себя, увлекаясь приставкой «само», представляя ее как уважение к личности и демонстрируя лишь показную «свободу публично пользоваться собственным разумом» (Кант). Формула воспитания в действующем законе – мертворожденная, жить ей не суждено. А воспитательная поправка (12.1) смотрится как декорация, подделка под Конституцию.

Игорь СМИРНОВ, доктор философских наук, член-корреспондент РАО