На чтение: ≈ 17 мин.Продолжение. Начало в №4-9
Самих учеников просят написать о своем отношении к позиции автора. Во-первых, тут то же обстоятельство: по отрывку судить о целом невозможно. Но есть и другое.
Сначала, в первые годы, ученик должен был аргументировать свою позицию ссылками на прочтенные книги и свой личный опыт. За это давали три балла. Теперь аргументация не нужна, а стоимость своей позиции снижена до одного балла. Остается перепевать авторский текст. Как, впрочем, во многих вариантах, где сам ученик достаточно далек от того, что ему предлагают.
В новой модели ЕГЭ по русскому языку 2022 года девять текстов о Великой Отечественной войне. Тут, как вы понимаете, главное в самой сути задания.
Начнем издалека.
В 1976 году я послал Василю Быкову журнал со своей статьей, в которой я рассказывал об уроке по его военной повести «Обелиск». Туда были помещены и сочинения моих учеников по этой повести. Быков ответил открыткой: «Всегда приятно встретить единомышленника, это теперь не так уж часто встречается. Поэтому издалека жму вашу руку. Будьте здоровы и счастливы. Спасибо. Быков».
А через какое-то время я был в Минске. Позвонил Быкову в Гродно и прилетел к нему. Он утром пришел ко мне в гостиницу. Расскажу только о начале нашего разговора. Очевидно, вопрос, который я ему тогда задал, как говорится, завел его.
– Зачем приехали?
– Мне, во время войны школьнику, трудно сказать вам, прошедшему войну, то, о чем бы я хотел спросить. Я боюсь, что слова эти покажутся вам кощунственными, что вы меня не поймете.
– Не бойтесь, пойму.
– Во всех своих книгах вы говорите, что именно во время войны полностью проявляется суть человека и что испытание войной – высшее испытание человека. А вот я много лет работаю с человеком безупречной фронтовой биографии. В сорок первом он выходил из окружения, в сорок первом, когда нещедро давали награды, получил свой первый орден от самого Калинина. Он, кстати, ваш однополчанин и, по его словам, переписывается с вами.
– Да, я его хорошо помню.
– Он понимает, что происходит в стране, в народном образовании в частности, но молчит и даже поддакивает начальству.
– И правильно делает.
– Так почему же люди, безупречно мужественные на войне, теперь стали другими? Как это можно объяснить?
– Очень просто. На войне было за что идти в огонь, рисковать, жертвовать и умирать. А во имя чего теперь? И потом на фронте человеку на обдумывание поступка были даны минуты, а то и секунды. А сейчас месяцы и долгие годы. Годы трезвого размышления переубедят кого угодно. …
Мне уже было пора на самолет в Минск: в тот же день я должен был поездом возвращаться в Москву. Быков пришел еще раз проститься. Мы уже прощались, когда вошла дежурная и, удостоверяясь, что я ничего казенного не прихватил с собой, стала пересчитывать полотенца, простыни, наволочки. Быков стоял, низко опустив голову. Ему было стыдно. За что? Он-то при чем? Потом я прочту, что все люди делятся на тех, кому стыдно, и тех, кому не стыдно…
2 декабря 1984 года Центральное телевидение показало «Балладу о солдате» Григория Чухрая. Страна готовилась к сорокалетию Победы, фильм отмечал свое двадцатипятилетие. Заранее договорились, что фильм будут смотреть все ученики старших классов.
А накануне три класса, в которых я работал (два десятых и один одиннадцатый), сдали мне домашние сочинения о том, как война прошла через их семьи. Только несколько человек не могли написать такое сочинение. Это было самое лучшее сочинение из всех, которые были написаны моими учениками почти за 70 лет моего учительства.
Приведу лишь три эпизода из этих сочинений. Три эпизода, потому что сочинения учеников убивает отсутствие реальных жизненных впечатлений.
«Мой дед был кузнецом. Самая русская и самая мужская профессия. Ничего особенно он не делал: только с четырех утра и до неопределенного времени стоял у наковальни. Работать с женщинами было нелегко. Вплоть до того, что отчаявшиеся вдовы называли его тыловой крысой. А что он им мог ответить? Знал, что каждая женщина думает: «Почему не мой муж (сын, любимый)?» Сохранились заявление деда с просьбой отпустить на фронт и отказ».
«Зимой, когда на полях работы становилось меньше, часть женщин отправляли на лесозаготовки. Бабушка рассказывала, что деревья пилить русской пилой было очень тяжело. Болели руки от непривычной работы. После, обрубив сучья спиленного дерева, к бревну привязывали веревку и тащили его по снегу, затем поднимали это дерево на верх штабеля. Ныло все тело, каждый сустав болел от перенапряжения».
«Когда дед приехал домой по дороге на фронт после госпиталя, буквально на час, то увидел следующее: дети худые, жена устала, на ногах не стоит. Мой отец рассказывал, что хотя он был маленький, но запомнил в тот день одно: когда деда посадили за стол и дали ему щи из лебеды, то он ел, хвалил, а у самого текли слезы, когда он смотрел на детей. Он говорил: «Как вкусно…» А сам плакал».
На обсуждение «Баллады о солдате» приехал Григорий Чухрай (у меня тогда училась его внучка). Я показал ему сочинения. Потом он прислал мне письмо:
«Взволновало меня то, что ваши ученики, сами того не сознавая, показали, как глубоко, как органически живет в них память о прошедшей войне. Некоторые шедевры из их сочинений взволновали меня до слез. Какие точные, какие емкие детали отобрала народная память! (Например, то, как отец ел суп из лебеды, хвалил, а сам плакал. Такое не придумаешь, хоть проглоти перо!)
Задания, которые вы дали для них – для них лично, – помогли призадуматься, что значит для них (для них лично) история их страны. Многие из них поняли, что она не абстракция, что она восходит к ним от родителей, а от них перейдет к детям…»
А в 2014 году все кончилось страшным провалом. В 2014‑м вернули итоговые сочинения в 11‑х классах. На первое из них была заявлена тема войны. Никто не подумал о том, что темы объявили в конце августа, писали в первых числах декабря, а по программе истории и литературы Великая Отечественная война изучается во втором полугодии.
Началось массовое учителями и репетиторами натаскивание на это сочинение. Это была профанация дорогого и святого. Хотя выдавалось все за патриотическое воспитание.
Потом я прочту, что напишут рецензенты Высшей школы экономики на сочинения о войне:
«Стереотипность мышления характерна для абсолютного большинства работ. Плагиат присутствовал практически везде. Сплошные клише, без тени сомнения. И гордая самоуверенность, что, повторив неоднократно понятия «патриотизм», «духовность», «нравственность», автор обречен на положительный результат.
«Общий результат многих работ – уход от конкретной темы к абстрактным рассуждениям, явное использование заготовок, неумение как-то эти заготовки развернуть в нужную сторону, использовать, а не бездумно копировать. Особенно это касалось тем, связанных с войной».
«Как строилось типичное сочинение о войне? Вступление: «война – это непроглядная тьма и одиночество, голод и смерть, это бессилие и боль». Желание говорить «покрасивше» присутствовало в каждой из таких работ: чем больше пафоса, тем лучше! Словесная шелуха скрывала шаблонность мысли и отсутствие своего взгляда на произведение. Дальше во вступлении обязательно сказано о том (относится это к темам или нет – это не важно), что «наша задача – помнить о войне».
«Рассуждения учеников часто демонстрировали стремление вписаться в беспроигрышные «правильные» трактовки произведений. Если писали об Андрее Соколове – обязательно с акцентом на том, что жестокость войны не убила в нем гуманность. Смысловых полутонов или авторских сомнений словно бы не слышат – редко задумываются о том, насколько неоднозначны смогут быть мотивы тех или иных поступков».
Я понимал, что у этой задачи существует только одно решение (после того как на страницах «Учительской газеты» я рассказал подробно, как я занимался со своими учениками, я получил письмо: «Неужели в нашей стране найдется хоть один учитель, который вот так будет готовить к сочинению?»). Я сказал директору школы, что берусь подготовить два класса (своего выпускного у меня в том году не было) к этому сочинению. Я занимаюсь с двумя классами одновременно по два урока в неделю в один день. Занятия добровольные, бесплатные. Главное условие – я не буду ничего говорить о том, как нужно писать сочинение. Никакого натаскивания, никаких заготовок, только одно: живые чувства, размышления, обсуждения, личный отклик на прочитанное и увиденное, уход от стереотипов и схем.
Моя программа: я покажу два фильма – «Иваново детство» Андрея Тарковского и «Балладу о солдате» Григория Чухрая. Мы обратимся к трем прозаическим произведениям – «Судьбе человека» Шолохова, «Сашке» Кондратьева, «Сотникову» Быкова. Мы сравним «Песню о родине» 1935 года (слово «родина» писалось с маленькой буквы) Василия Лебедева-Кумача со стихами Константина Симонова 1941 года «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…» и «Родина». Напишем сочинение по стихотворению Александра Твардовского «Я знаю, никакой моей вины…» и сравним две редакции этого стихотворения. Я буду просить учителя литературы этих классов ставить в журнал пятерки, полученные на всех этих моих занятиях, только пятерки.
Сравнивая «Песню о родине» и стихи Симонова, я хотел показать, как война меняла характер патриотизма, который, оставаясь советским, все больше становился русским.
«Нет для нас ни черных, ни цветных». А какие есть?
В стихотворении Симонова – Русь, Россия; девять раз звучит слово русский: русская земля, русская мать, русская женщина.
В слове родина корень род. Родина – это то, с чего все началось, откуда все пошло, это то, что было, память о прошлом, это наши предки. Ничего этого в «Песне о родине» нет. Там только радостный сегодняшний день. У Симонова другое:
Как слезы они вытерли украдкою,
Как вслед нам шептали: – Господь вас спаси! –
И снова себя называли солдатками;
Как встарь повелось на великой Руси…
Слезами измеренный больше, чем верстами,
Шел тракт, на пригорке скрываясь из глаз:
Деревни, деревни, деревни с погостами,
Как будто на них вся Россия сошлась…
Отсюда «деревни с погостами», отсюда «Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся // За в бога не верящих внуков своих». Характерно изменение пейзажа. В «Песне о родине» повторяется один мотив: «много в ней лесов, полей и рек». Вблизи ничего не видно.
У Симонова «клочок земли, припавший к трем березам», «далекая дорога за леском», «песчаный берег с низким ивняком», «горсть земли», «пядь земли» (так назовет потом свою повесть Григорий Бакланов), «безымянная высота» (о ней потом сложат песню) – это не сужение понятия родина, а расширение и обогащение его. Отметим, что и в известном приказе наркома обороны Сталина от 28 июля 1942 года №227 будет тоже сказано именно о клочке земли: «Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности».
После самостоятельной письменной работы всем своим ученикам, которые увидели Русь, Россию, русскую женщину и русскую мать, которые отметили «древни с погостами», «как встарь повелось на великой Руси», я поставил пятерки. А называлось это эпитетами или как-то по-другому, меня в данном случае не интересует. Мне важны смыслы, а не этикетки.
Известно ли нашим ученикам, как у нас относились к своим пленным? Не знаю… Но, читая «Судьбу человека» Шолохова, они должны понять, почему так важно было тогда показать пленного как воина и борца.
Вот почему на занятиях, где шла речь о «Судьбе человека», я показал своим ученикам эпизод из фильма Алексея Германа «Проверка на дорогах». Фильм много лет не выпускали на экран. Может быть, и за тот эпизод.
Белоруссия. Партизаны приготовили взрыв моста через реку. Уже прикрепили к мосту взрывчатку, уже подвели провода к берегу. Но взорвать мост они хотят в тот момент, когда по нему пойдет немецкий состав с офицерами, солдатами и военной техникой. Все ждут этого момента. Командир отряда (его играет Ролан Быков) сидит, опустив свои больные ноги в ведра с горячей водой. И в это самое время в кадре показывается огромная баржа. На ее носу немцы ставят пластинки. А на барже тысячи наших военнопленных.
– Нажми! – кричит комиссар отряда.
– Там же наши!
– Какие наши?! Там пленные!
Но командир отряда не нажимает на кнопку. Мост взорвут уже после того, как состав пройдет на другой берег.
Лев Айзерман
Выбор читателей
Комментарии