Путешествие от педвуза до школы

Римские имена и мрачная российская школьная действительность – вот что бередит уже какую неделю умы простых зрителей, учителей, журналистов и чиновников. Молодой и смелый режиссер Валерия Гай Германика вместе с командой сценаристов – Наталья Ворожбит, Вячеслав Дурненков, Иван Угаров, Вадим Леванов, Нелли Высоцкая, Юрий Клавдиев – создали радикальный сериал про подростков «Школа», приуроченный к началу Года учителя.

Часть 1. «Три» с плюсом

Так ли все беспросветно в наших школах? Зачем нам это показывают, вернее, зачем и почему показывает это Первый канал в прайм-тайм? Как подобного рода «реализм», показанный по телевидению, повлияет на тех самых старшеклассников? Кто же виноват? И что теперь делать? Все эти вечные и не очень вопросы я задала студентам третьего курса филфака Московского педагогического государственного университета.

3 года назад они сами сидели за партами: прошло достаточно времени, чтобы повзрослеть и изменить взгляды на жизнь, но недостаточно, чтобы школьные годы сильно поблекли в памяти. Несмотря на то что все серии, вышедшие к сегодняшнему дню, посмотрела только я, обсуждение получилось оживленным и небесполезным для всех участников.

Как и в 9-м «А» классе, повседневная жизнь которого показана в сериале, в группе оказались самые разные студенты. Девушка Мариам, приехавшая с семьей в Москву в четырехлетнем возрасте, считает, что сериальный образ подростка с Кавказа сделан очень точно. Мариам вспоминает, что в школе ей тоже занижали оценки, она чувствовала «особое» отношение к себе учителей. «Но, конечно, далеко не все учителя были такими», – спохватывается девушка. Другая студентка признается, что в школе она резала вены и вела себя не лучше героев сериала, однако после 9-го класса «пришла в себя».

Мнения студентов

Да, в девятом классе подростки находятся в таком состоянии, когда они становятся просто идиотами, достучаться до которых очень сложно. Плещут гормоны, девочки еще пишут записки друг другу, а им уже хочется заниматься сексом, и в фильме это все показано довольно точно. Так же, как и отношения детей с родителями, ведь актеры, судя по интервью с ними, играют сами себя.

Странно, что девушка, играющая роль внучки учителя истории и желающая ему смерти, признается в своем сходстве с героиней. Положительного героя в сериале нет, но, может, он и не нужен в фильме, настолько приближенном к документальному кино.

Студенты рассуждают: «Всегда хочется посмотреть что-то такое… ну… плохое! Да кто бы это смотрел, если бы там показывали только добрых и нормальных подростков?!» Эту реплику можно оставить без комментариев…

Преподаватель группы Наталья Валерьевна высказала интересную мысль: «Так как фильм снят с точки зрения недавних подростков, то учителя и вообще взрослые там служат, скорее, фоном или декорацией. Да, сериал имеет право на существование, только нужно показывать этот фильм для более взрослой аудитории в ночное время. И воспринимать его как артхаус или даже панк. Но вообще-то на современном телевидении, а особенно в Год учителя, хотелось бы увидеть современные фильмы, снятые в традициях картин о школе, ставших классикой, – «Доживем до понедельника», «Большая перемена».

Студенты ушли каждый со своими выводами: единственный молодой человек в группе Иван горел желанием познакомиться лично с Валерией Гай Германикой, горячо доказывая всем нам, что это будущий кумир молодежи, кто-то с облегчением сказал, что больше сериал смотреть не будет, а несколько девушек решили и дальше следить за развитием сюжета. Все они серьезно задумались над вопросом: что же хотел донести до зрителя режиссер? Пока ответа на этот вопрос мы не нашли, но впереди еще чуть больше 60 серий.

Мне стало понятно, что если не все, то очень многие молодые люди моего поколения, то есть студенты и недавние выпускники вузов, вдруг после просмотра нескольких эпизодов сериала начали вспоминать все самое неприятное, даже мерзкое, сопровождавшее наши «школьные годы чудесные». Тут приходит на ум недавно перечитанный рассказ американского фантаста Рея Брэдбери «Детская площадка», главный герой которого с ужасом вспоминал свое детство и боялся за маленького сына, которому нужно было идти на страшную детскую площадку играть с беспощадными и бездушными детьми. В результате мистер Андерхилл меняется с сыном местами (на то она и фантастика), и последней подслушанной нами мыслью этого самоотверженного джентльмена становится: «Да ведь это же ад, сущий ад!» В рассказе вполне убедительно описаны этот «ад» и детская жестокость. Боюсь, что, будь я на месте современного мистера Андерхилла, после просмотра сериала «Школа» тоже захотела бы спасти своего ребенка от учеников, учителей и себя самой.

Мы можем дружно воскликнуть: «Не верим! Так не бывает! Не может быть вся школьная реальность окрашена в серые тона, мы и наши дети живем не в таком мире!» Но нам ответит со страниц своего блога сценарист Юрий Клавдиев: «А у нас другой мир. Другая реальность… Что-то меняем. К лучшему, неизменно и правильно. Вечно и яростно, как весенняя капель, неотвратимо и совершенно напрочь, как самоубийственная атака в кромешной тьме ночной переправы. И это наши образы и персонажи находят живой отклик в неокрепших душах сегодняшних школьников. Им они нравятся. Они с ними будут жить. В 2012 году на Земле останутся только сверхлюди. Такие, как мы».

Непонятно, какие же все-таки люди останутся на Земле к 2012 году, по мнению сценариста. Как в «Школе»? Что и как собираются менять создатели сериала? Зрителям показан пример для подражания или «вредные советы»? Скрытую камеру можно установить в разных местах, к примеру, в театральной гримерке, на сцене театра, в фойе или даже в дамской комнате. И картинка будет, представляете, разная. Как метко заметил один из блогеров, название сериала можно заменить на более подходящее – «Школа. Вид с черного входа». Потому что с задачей показать современную школу всесторонне и объективно авторы пока справляются на троечку по пятибалльной шкале, возможно, с плюсом за смелость и откровенность. Удивляет нежелание (или неспособность?!) видеть мир не только в оттенках серого, находить разные цвета.

Наверняка в реальной школьной жизни ситуации бывают и похуже, чем в сериале, но бывают и праздники. Те же самые сериальные сложные, курящие, пьющие пиво и зажимающие одноклассниц по углам подростки, поставленные в ситуацию действительно сложного жизненного выбора, могут показать себя совсем не так, как думают сценаристы. И только тогда можно будет понять, какие же они люди на самом деле. Но хорошее-то показывать сложнее, и любовь в школе есть разная, дружба есть, только для такой картины другой талант нужен… А пока оценка у сериала удовлетворительная и остаться на второй год в 9-м «А» режиссеру не грозит, но и медаль за объективность и общественную полезность, увы, не дадут.

Часть 2. Школа о «Школе». Инструкция по непослушанию

В одном из эпизодов нашумевшего сериала «Школа» к ученикам 9-го «А» класса приходит журналист. Он говорит ребятам, что хочет написать об их классе, на самом же деле корреспондент пытается выяснить, почему на собственном юбилее учителя истории довели до инсульта.

Ситуация частично повторилась в ЦО №1497, когда я приехала туда поговорить с учителями и учениками разных классов. Это не первый мой и даже не пятый рабочий визит в различные школы Москвы за последние несколько лет, вот только после просмотра сериала к детям я заходила с опаской. А вдруг тут можно получить по лицу от старшеклассника, как это произошло с корреспондентом в том телефильме?

Но вот передо мной открылись двери школы. Первым, кого я увидела, была рыдающая девочка, на вид как раз из девятого класса, две молодые учительницы успокаивали ее, как могли. Пока охранник заносил в журнал мои паспортные данные, девочка успела рассказать, что ее сильно обидела мама. И к кому обратилась за помощью и поддержкой девочка? К тем самым учителям, которые показаны в сериале не очень-то отзывчивыми, если говорить прямо, то даже зачерствевшими людьми. Знающими, кстати, свой предмет на уровне сценаристов.

Среди сбивающихся в кучки в коридорах школы подростков я пыталась усмотреть сериальные типажи – новенького Епифанова, местную красавицу Ольгу Будилову, милую и даже добрую Иру Шишкову, «эмо» Аню Носову, мечтающую о смерти дедушки. И если девочек, увлекающихся стилем «эмо», в школах полно, то к своим дедушкам и бабушкам они, надеюсь, относятся иначе. Есть девчонки на каблуках, в коротких юбках, при макияже… Многие ли похвастают, что в школе они были другими?

Но посмотрим на них «в деле», то есть на уроке. 11-й класс, информатика, первый урок, молодая учительница, пока ничто не выдает в них ребят и «училку» из сериала. «Обычные дети, такие, как мы!» – пожимаю я плечами. Может, рано радуюсь?

На протяжении всего урока ученики интереса к моей персоне не проявляют, хоть и не знают, что за посторонний человек пришел к ним в класс. Никакой надежды на выкрики с места и провокации. Совсем рядом со мной болтают два мальчика, но они, скорее, похожи на каких-то бестолковых птенцов, которым обязательно нужно потеребить стул, похихикать и обсудить свои важные темы. Мальчишки разговаривают настолько тихо, что слышу их только я, да и определения при этом в тетрадь записывают безропотно.

Ребята с учительницей обсудили базы данных, отложили в сторону учебники, отошли от компьютеров и могут поговорить со мной. При упоминании сериала «Школа» класс немного оживился, но так как (ради чистоты эксперимента) их никто не предупредил, что надо смотреть сериал, то любителей телевидения находится не так и много. Зато некоторые видели фильм Валерии Гай Германики «Все умрут, а я останусь», снятый ранее на ту же тему.

Сразу же звучит голос мальчика с первой парты: «Я эту муть смотреть не собираюсь, у меня других дел полно!»

Я начинаю задавать вопросы, они отвечать.

– Ребята, а вообще в школах такое есть? Вы так и живете, как показано в сериале?

– В сериале слишком много халатности и развязности, в нашей школе такого нет. И не было у нас ни в 9-м классе, ни сейчас. Я даже не знаю таких людей, у которых все действительно так, можно назвать это беспределом.

– Не понимаю, из-за чего такой шум вокруг сериала, ничего такого там не показывают. В жизни это есть. Не во всех школах, но точно есть, я даже не удивилась.

– А может, вам показывают свое собственное отражение, и вы боитесь признать, что все это так? Я вот видела, как кто-то бегает курить за территорию школы к гаражам.

– И что? И уроки прогуливали в 9-м классе, выпить могли. Это в сериале не самое страшное! Мы такими жестокими не были никогда!

– Как вы думаете, на ваших ровесников или на тех же самых девятиклассников сериал повлияет? Министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко сказал в одном из интервью, что «эпатировать публику – это одно, а эпатировать неокрепшие души – несколько другое. К сожалению, у нас люди часто любят пообезьянничать, а вот толкать их на это, считаю, не стоит».

– Мы сериал не смотрим, а ученики класса 6-го спокойно могут это смотреть в шесть часов вечера. И легко могут перенять манеру поведения оттуда. Наверное, режиссер снимает для того, чтобы школьники поняли, как выглядят со стороны, но героям будут подражать, это точно сказано!

– Мне кажется, что Первый канал сделал сериал таким, чтобы люди просто смотрели. Если бы они изобразили обычную школу, то кто бы это смотрел? Неинтересно! А так они утрировали и получили зрителя вместе с бесплатным пиаром.

– Кто-то из героев вызывает вашу симпатию или антипатию?

– Девочка-отличница ничего так, реальная. Только вот мама в 9-м классе к воротам не стала бы ее провожать, так не бывает.

– Новенький Епифанов сначала показался каким-то моральным уродом, а сейчас ничего. Он же матери помогает, а это дорогого стоит.

– Самая неприятная героиня – внучка учителя истории, ненавижу таких людей! В жизни такие бывают, но смотреть на ее поведение с бабушкой и дедушкой просто противно.

– В «Школе» показаны не только ученики, но и учителя. Как они вам?

– Учительница физики вообще какого-то легкого поведения, а литературу ведут так, как будто для третьего класса! У нас, конечно, намного сильнее учителя.

Меня тоже удивили учителя, а образ учителя истории Носова, получившего по сюжету звание «Учитель года», даже поразил. Я общалась с учителями, действительно победившими в таком конкурсе, это люди совсем другой формации, как раз таких креативных и интересных людей должно стать больше после реформы образования.

В разговоре с учениками прозвучали разные мнения, вплоть до того, что сериал снят только ради денег и режиссер «головой не думает». Некоторые признавали, что такими сериалами их уже не удивить, бывает и похуже, часть учеников решила досмотреть все серии, руководствуясь при этом разными причинами («Смотрю и радуюсь, что в моей жизни все не так!»). Только одна девочка скачивает серии из сети «Интернет», как и я, а не смотрит по телевизору, остальные смотрят «по старинке». Всего я обошла несколько кабинетов, поговорила и с девятиклассниками. В каждом классе сериал смотрит примерно по 3 человека, потому что у детей есть и другие занятия. Они рассказывали мне, как ходят в кино, как катаются на коньках, «сидят в Интернете» и в конце концов просто учатся.

Ученики московской школы, скорее, были похожи на канадских подростков с улицы Деграсси (культовый сериал «Подростки с улицы Деграсси»). Думаю, что подобного рода многосерийный фильм гораздо больше подошел бы Первому каналу своей концепцией, только вот не Германике его снимать. Тот сериал запомнился социальностью, не навязанной, а органично встроенной в сюжет. У одного героя погибла семья, другая героиня стала матерью в несовершеннолетнем возрасте, третий покончил жизнь самоубийством. Темами сериала становились самые серьезные проблемы, смотреть это до сих пор интересно, хотя прошло уже много лет. После окончания съемок актеры, игравшие уже всем знакомых персонажей, ездили по Канаде и разговаривали с подростками о социальных проблемах, наркотиках и прочем. Страшно видеть, как дети признавались, что они алкоголики, очень страшно. Думаю, что встряска от показа такого документального фильма была не меньше, чем от «Школы». Но пользы точно больше было.

У Германики уже был фильм, «встряхнувший» общественность – «Все умрут, а я останусь». Он был нужен: органичная игра актеров, актуальность темы, псевдодокументализм и все тот же нарочито непрофессиональный стиль работы оператора, как будто снимает такой же подросток. Фильм честный, пронзительный, современным родителям не мешало бы его посмотреть. Но зачем было снимать, по сути, то же самое, только растянутое на 60 серий, до сих пор остается загадкой.

Учитель психологии и педагогики Тамара Валентиновна рассказала мне забавный случай, когда ее маленький сын попросил написать на обложке книги про Карлсона «Инструкция по непослушанию». Так, может, и на заставке сериала подпишем мелким шрифтом?