Просчет командира – солдатская жизнь Поэтому курсантов учат не ошибаться

Генерал-лейтенант Сидоренко начинал с Камышинского командно-технического училища. Лейтенантом попал на Урал. Закончил академию. Служил в Забайкалье. Возглавлял Рижское высшее военно-политическое училище, потом Серпуховское высшее военное командно-инженерное училище Ракетных войск. В феврале 1998 года назначен начальником Управления военного образования Министерства обороны РФ.

– Анатолий Савельевич, несмотря на все трудности будущей профессии, мальчишки штурмуют суворовские училища. Конкурс там не для слабонервных – 20-25 человек на место. А насколько престижны военные вузы? Какие специальности выбирает молодежь?
– Хотя интерес к военной службе несколько снизился, конкурс в наши вузы в среднем 2-3 человека на место. Больше всего желающих поступить на гуманитарный, экономический, финансовый и медицинский профиль. Традиционно высокий конкурс в Рязанском институте Воздушно-десантных войск, в автомобильных и строительных военных институтах.
– Что включает система военного образования?
– Строго говоря, в России не одна, а несколько таких систем. Военно-учебные заведения, помимо Минобороны, имеют Федеральная пограничная служба, Внутренние войска МВД, Федеральная служба безопасности, некоторые другие министерства и ведомства, где законом предусмотрена военная служба. Каждая из этих систем действует в соответствии с общим для всех законодательством в области образования и обороны, на основе единого Типового положения о высшем военно-учебном заведении.
– Но, наверное, у каждой системы есть свои особенности в организации, содержании обучения. Под вашим началом вузы, где готовят офицеров для Вооруженных Сил. Сколько их в России?
– Сейчас в Министерстве обороны 55 высших военно-учебных заведений, в том числе 36 институтов, 11 университетов и 8 академий. Кроме того, 16 вузов имеют филиалы.
Наши вузы предлагают юношам больше двухсот специальностей, необходимых армии и флоту. Свыше 56% из них – это командный и командно-инженерный профиль, 36% – инженерно-технический и около 8% – гуманитарный, юридический, экономический, медицинский.
– В гражданском вузе можно запросто пропустить день-другой, в военных такие вольности не проходят…
– И совершенно оправданно. Ошибка, допущенная гражданским инженером, может сказаться на производстве, но просчет военного руководителя – это человеческая жизнь. Тут цена разная. Поэтому мы должны научить основательно. Ведь что такое “три” по профессии? Это “два” в боевой обстановке. Такой человек в тяжелых условиях растеряется и поставленную задачу не выполнит. Отсюда жесткие условия получения военного образования: ограниченная свобода передвижения, четкий распорядок дня, униформа, проживание в казармах и общежитиях, помимо занятий 3-4 часа ежедневной самостоятельной работы под контролем преподавателей.
– А сколько выпускников военных учебных заведений остаются в армии?
– Практически все выпускники прибывают в войска. Однако в процессе службы по разным причинам увольняется большое количество офицеров, в том числе молодых в возрасте до 30 лет. Многих теряем и на этапе обучения. Есть люди, которые идут в военные вузы, чтобы уклониться от службы в ВС, а заодно получить за госсчет основы высшего образования. Отучившись 3-4 года, они в одностороннем порядке разрывают контракт и не несут за это никакой ответственности. Деньги налогоплательщиков выбрасываются на ветер. Ведь чтобы приносить пользу государству, эти люди могли бы получить на “гражданке” более дешевое образование.
– Сказывается несовершенство действующего законодательства?
– И финансовые проблемы. Государство ведь тоже не всегда соблюдает все условия контракта. Положим, приезжает офицер к месту службы, где ему должны выделить жилье, но этого не происходит. Он разрывает контракт и потом выигрывает дело в суде. В Америке после года обучения с курсантом заключают контракт. В случае ухода он обязан возместить стоимость обучения. Мы тоже предлагаем законодательно установить материальную ответственность за разрыв контракта. Тогда в военные вузы пойдут только те, кто сознательно связывает свою жизнь со службой.
Россия готовит более фундаментально и практиконаправленно. Это главные достоинства нашей системы. И поэтому она востребована. На платной основе мы выпускаем специалистов для Китая, других стран Азии и Африки. А по схеме взаимозачетов – для СНГ.
– Как вы относитесь к тому, что нахимовские и суворовские училища стали элитными? У них теперь другая социальная функция: они отбирают лучших из лучших.
– У нас 16 суворовских, нахимовских училищ и кадетских корпусов. Набор – 200 человек в год. Образование, которое получают там ребята, как я уже сказал, очень дорогое. Поэтому стоит четкая задача: готовить на этой базе высокообразованных и всесторонне развитых юношей, будущую элиту Вооруженных Сил. Мы не можем превратить суворовские училища в дома для беспризорных. Эту функцию могут решать школы-интернаты для ребят из неполных, малообеспеченных семей, по организации учебного процесса аналогичные кадетским корпусам. И такие интернаты появились, например, в Москве. Столичное правительство планирует открыть их в каждом округе.