Продолжение темы

При формировании десятых классов некоторые школы берут порой на себя роль ОТК, забывая, что подобный контроль предназначается не для живых людей. И что “брак” этот в основном на их, учительской, совести. Куда им, “забракованным” школами, податься, кому поведать печаль свою?

“Моего сына отсеяли, не взяли в десятый класс…” Примерно так в эти дни, когда школа формирует свои десятые классы, начинается чуть ли не каждое второе письмо, присланное в редакцию.

О девятиклассниках, незаконно выброшенных школой, мы уже писали (“УГ” ## 17, 19). Сегодня, откликаясь на ваши письма-жалобы, мы продолжаем этот грустный рассказ.

Тяни-Толкай

– Итак, берем всех, но кое-кому посоветуем подумать, потянет он или нет программу десятого класса, – так начал заседание педсовета директор школы # 45 Владимир Дубовицких.

– Это таким, как Гайнанов, подумать?

– Да и его жаль – сирота. Куда он пойдет?

И тут переступил порог директорского кабинета родитель с вопросом:

– Если Радик не поступит в техникум, может вернуться в школу?

– Он такой необщительный, маленький. Год будет к техникуму привыкать. Да и в учебе его надо постоянно подталкивать. Пусть остается, – посыпались советы…

А дальше шли хорошисты и отличники с заявлениями и аттестатами. Их зачисляли в зависимости от желания в класс гуманитарный или математический. Кстати, первый пользовался большим спросом. И никаких спорных эпизодов не возникало, так что невольно подумалось: не генеральный ли прогон “спектакля” про педсовет? Не может быть набор в 10-й класс без сучка и задоринки.

В эту школу привела меня жалоба родственницы одного из выпускников 9-го класса, которому якобы было в ультимативной форме заявлено, что делать ему, троечнику, в школе отныне нечего. Пришлось пытаться поступать в техникум.

Я спросила классную руководительницу Н.А., почему с ее подопечным обошлись так круто.

– Да что вы, я, наоборот, уговаривала мать, чтобы мальчик остался… – и она посмотрела на меня честными глазами.

– Троечников отсеиваете? – напрямую задала вопрос директору школы.

– Своих из микрорайона берем всех без исключения. Конкурса аттестатов нет. Да, мы предлагаем слабому ученику подумать, потянет он или нет среднее образование. Если убеждения не действуют, берем его на свой страх и риск.

– Наверное, вы заинтересованы открыть больше классов, чтобы у учителей была полная нагрузка?

– Однозначно.

Когда я отыскивала эту школу среди типовых многоэтажек, вызвались меня проводить ребята лет по 15-18. Один из выпускников прошлого года сказал, что, если бы не замолвил за него словечко физрук школы, в 10-й класс его бы не взяли. На педсовете решающим было мнение учительницы М., которая иначе, как “одноклеточные”, к успевающим на тройки не обращалась. Та же история и у нынешнего десятиклассника. Если бы не спортивные данные, не видать ему среднего образования. Счастливчик не захотел назвать свою фамилию, поскольку ему еще год учиться.

– Как объяснить эти несообразности? Ученики говорят, что отбор в 10-й класс есть, а учителя и вы, Владимир Иванович, уверяете, что нет.

– Дети по-своему воспринимают наши советы.

Вышла я из школы с противоречивым чувством. Господи, дай знать, кто из них прав – ученик или учитель? Разговоры-то идут без свидетелей. Одно ясно, что дыма без огня не бывает, как и то очевидно, что никто из учителей никогда не признается, что отправил Васю или Петю… в ПТУ. Вот и возникает невольная ассоциация с неким сказочным уродцем Тяни-Толкаем. У него две головы и четыре лапы. Кто кого перетянет: закон и здравый смысл, которые всегда на стороне детей, или амбиции и конъюнктурные соображения учителей, которые, сортируя детей на пороге 10-го класса, полагают, что приносят им пользу.

Добровольцы из ОТК

О том, больше или меньше желающих получить среднее образование в школах Самарской области, я поинтересовалась у начальника Главного управления образования Ефима Когана.

– Ученик по окончании 9-го класса должен осознавать, какова его будущая карьера, с чем связана, с каким уровнем образования. Если выпускник готовится в вуз, то должен идти в 10-й класс. Если преследует другие цели, не менее значимые и карьерные, может предпочесть профессиональное училище или техникум.

У нас принято считать, что карьера непременно связана с высшим образованием. Сейчас мы пытаемся развеять этот миф прошлых лет, доказав, что карьера каждого – его личная возможность и потенция. Надо соизмерить свои силы. Поэтому у детей должна быть возможность после 9-го класса начать профессиональную подготовку. Но мы никому не отказываем при поступлении в 10-й класс. В прошлом году создалась такая ситуация, когда вдруг количество девятиклассников вышло за пределы мест в десятых классах и профучилищах. И мы увеличили число мест. Ни один девятиклассник не остался на улице, даже если он не блистал успехами в учебе. Там же, где в образовательных учреждениях существует конкурсный набор, правила игры мы не меняем.

Припоминаю высказывание Владимира Дубовицких о том, что в общеобразовательной школе куда комфортней учиться, чем в престижной с конкурсным набором. Нет той нервотрепки, которая сопровождает все годы богоизбранного ребенка в школах с углублением и специализацией. Он там все время находится в страхе: вдруг не успеет, не отличится, не освоит предмет, не заплатит… А качество обучения, по мнению Владимира Ивановича, порой того и не стоит.

Да, по другим правилам играют в специализированных образовательных учреждениях. Отбраковка там идет каждый год, а не только перед десятым классом, что еще трагичней. Звонит мне в корпункт мама отчисленного семиклассника из школы # 30, которая одновременно является лицеем информационных технологий. Еще не все привыкли к новому статусу, а отбраковка идет полным ходом. И “второсортный” мальчишка по уставу вынужден покинуть стены школы-лицея. Никого не волнует, что ему здесь хочется остаться и что он так тяжело переживает свою участь, что маме пришлось вести его к психиатру за помощью.

Я посоветовала плачущей маме сходить к директору школы-лицея господину Лебедеву, дабы ознакомиться с уставом и поговорить по-доброму о своем ребенке. Если же дело не выгорит, дать понять директору, что он нарушает права ее сына, а потому она добьется его восстановления через суд. Хотя, сознаю, безнадежное это дело советовать родителям обращаться в суд в таком случае. Даже если суд защитит ребенка, учителя ему создадут невыносимую жизнь.

Не раз в прессе Маргарита Леонтьева, начальник Управления общего среднего образования Минобразования РФ разъясняла, что не должно быть отбора в школы ни с углубленным изучением иностранного языка, ни с гимназическими классами и рекомендовала родителям отстаивать права детей, попранные педагогами. Правда, для этого не мешало бы знать Закон “Об образовании”.

Произвол администраций школ по отношению к желающим учиться в 10-м классе был заложен в самом Законе “Об образовании” 1992 года. В 1996 году эта норма была снята поправками, но не все школы, к сожалению, учли этот факт. Иначе, как следует относиться к тому, что отсев учащихся после 9-го класса с тройками в аттестатах стал, к примеру, в школе # 63 нормой? Оля была вынуждена покинуть свою школу с математическим уклоном два года назад. В этом году успешно закончила другую. А мама волнуется: подрастает младшенькая. Не постигнет ли и ее участь сестры?

Речь здесь идет о нормальных детях, а не с интеллектуальными отклонениями. Может, только не из престижных семей, а потому не готовых нанять репетиторов, чтобы ребенок соответствовал стандарту данной школы. Но своеобразное ОТК в лице педсовета, выбраковывая детей, снимая сливки, таким образом избавляется от брака в своей работе. Отвергнутые дети стекаются в соседние школы того же района города. В данном случае – в школы # 13 и # 15. Недаром школу # 13 народная молва окрестила “школой для беженцев” – для тех самых учеников, от которых избавились другие. Плохо, что такое творится под сенью закона и при попустительстве органов управления образованием. Хорошо, что такие школы есть, где ребенка не просвечивают, точно лучами рентгена, на его пригодность к учебе. Для этого существуют экзамены – переводные и выпускные.

Моя младшая дочь как раз и закончила эту школу единственным полноценным беженцем из Крыма. Класс ее напоминал “сборную солянку”. Некоторые ученики появились за полгода и даже за одну четверть до выпуска. И все же я не жалею, что не отдала дочь в школу # 63. Я избавила ребенка как минимум от комплекса неполноценности.

Сказка про белого бычка

Не раз на совещаниях приходилось слышать о том, что выпускникам 9-го и 11-го классов надо выбирать профессию в соответствии с запросами рынка труда. Однако прихотливый вкус рынка распознать бывает не так-то просто. Тогда, говорят, следует обучать детей прагматизму непосредственно на школьной скамье. Дать основы профессии, сориентировать на грубую реальность, что существует за окном, – в этом ли задача школы? Можно дискутировать. Но вопреки предлагаемому прагматизму у девятиклассников вдруг прорезался интерес к среднему образованию. Если в 1996 году в 10-й класс шли 57 процентов учеников, то в 1999-м – 64.

Причины повышенного интереса девятиклассников к продолжению обучения в стенах школы разные. Мне довелось пообщаться с ними в школе-лаборатории # 121, и вот что они поведали. Большинство оставшихся в 10-х классах до сих пор не выбрали себе профессии, поэтому дают себе два года на раздумья. Кого-то устраивает гуманитарная и экономическая подготовка, которая стоит по две тысячи в год и дает шанс поступить в вузы.

Хотя многие девятиклассники намерены поступать в лицеи, колледжи, училища. Согласитесь, в мотивациях детей так мало прагматизма… А не парадокс ли то, о чем говорит директор этой школы Татьяна Моргунова:

– Если бы ребенку, выбравшему рабочую профессию после 9-го класса, были гарантированы работа и оплата, то почему бы ее не освоить? А пока дети оказываются выброшенными в жизнь. Они получают среднее образование, чтобы затем поступить в вуз. В училищах и техникумах хитро придумано: самые престижные профессии платные. А дети, даже со средними способностями, с малым достатком, предпочитают именно эти профессии, потому что они востребованы.

Вот и выходит, что девятиклассники порой обречены получать среднее образование в школе. Деваться им некуда. Детей и родителей больше греет перспектива, что за два года что-то изменится к лучшему. Идущие же на поводу у спроса на среднее образование школы берут даже тех, у кого в аттестате записано “3”, а в памяти учителя – “2”. А оттого, к примеру, в школе # 15 на осень в 10-х классах остались 7 учеников, а одиннадцатиклассник в школе # 45 получил на руки вместо аттестата зрелости справку.

Подобные издержки, видимо, неизбежны. Такова уж планида у педагогов – тащить на себе и этот неподъемный груз по спасению проблемных, неуспешных в учебе по объективным показателям детей. Как говорится, альтернативы нет: не пополнять же этим детям армию маргиналов, и без того многочисленную.

Но не везде тщетны попытки вывести в люди троечников. Этому способствуют и они сами. В старших классах их мотивация к обучению более ярко выражена. На педсовете в школе # 45 одному мальчику посоветовали серьезней относиться к учебе в 10-м классе.

– Само собой, – пробасил он, – теперь мне это и самому надо.

В школе # 121 из семнадцати учеников 11-го класса только один сдал английский на тройку, а ведь пришли в свое время в 10-й класс преимущественно “махровые” троечники. Рискнули педагоги и не прогадали, открыв гуманитарный класс. Жаль стало поставлять лицеям и колледжам своих детей. Задумались 4 года назад педагоги и, как сказала заместитель директора по учебно-воспитательной работе Вера Халаева, стали узнавать спрос учеников на специализацию в обучении. Проводили и профдиагностику с помощью психолога. В итоге создали 3 профильных и один общеобразовательный классы. В этом году заявлений в юридический класс что-то нет. А в общеобразовательный их стало больше.

Школа будущего

Так назвал самарскую политехническую школу # 177 заместитель начальника ГУО области Владимир Рыжков. Уникальность ее в том, что это школа третьей ступени. Кроме среднего образования, она дает специальности кондитер, портной, секретарь-референт, к которым тяготеют девочки. Есть там и чисто мужская специализация – автодело. И все же это не ПТУ, а школа, в которой учатся преимущественно “отбракованные” другими образовательными учреждениями выпускники девятых классов.

Как это ни удивительно, но именно профессиональный уровень у многих стимулирует интерес к учебным дисциплинам. Кто намерен получить профессию, а значит, свидетельство с присвоенным разрядом, а не пресловутую справку, тот подтягивается в учебе.

Шесть лет назад в окраинном Куйбышевском районе Самары, где нет ни ПТУ, ни техникумов, решили закрыть учебно-производственный комбинат с хорошей технической базой. Желающих завладеть зданием было много, но роно его отстояло и создало здесь политехническую школу с семью десятыми и семью одиннадцатыми классами. Нужда в такой школе назрела. Об этом говорят не только результаты работы педколлектива, но и ознакомившиеся с опытом ее работы директора школ, заведующие роно.

Чьи проблемы решает единственная пока в таком роде школа в области? Тех девятиклассников, кто рад получить специальность неподалеку от дома, тех, кому не нашлось места в обычной школе. Но есть тут и проблемные в криминогенном плане подростки. С помощью психолога и социального педагога в школе создан механизм их социальной адаптации и социальной защиты.

Школа становится на ноги. Поступить в нее желающих все больше. Шлют своих гонцов Новокуйбышевск и Чапаевск – соседние города. Не потому ли, что выпускники и работу находят, и в вузы поступают все чаще? А ведь, судя по аттестатам счастливчиков, не на что особенно им было рассчитывать в перспективе.

Верен оказался расчет на то, чтобы меньше было “бесхозных” детей. И все же таковые по объективным ли, субъективным ли причинам есть. Не от добра порой идут несовершеннолетние работать, а чтобы прокормить себя и семью. Вот и молодеют школы рабочей молодежи. “Христа ради, отпустите моего сына в ШРМ”, – просит порой мамаша за единственного в семье кормильца из восьмого класса. Работают или нет ученики, администрация на это закрывает глаза. Да, большинство из них работают, но без трудовых книжек – лет-то им сколько! – подсобными рабочими, грузчиками на рынках. За то им наше взрослое спасибо, что не пошли по неправедному пути, за то, что после работы еще к учебникам тянутся…

Для полноты картины в освещении данной проблемы приведу такой факт. В общеобразовательной школе # 145 прижился класс “выравнивания”, где за плату ведутся дополнительные занятия по основным предметам для слабоуспевающих учеников. Наверное, это не панацея, но как удачную попытку в арсенале иных средств, дающих шансы на успех, использовать ее можно. А шансы на среднее образование надо давать всем способным его получить детям, ведь троечные знания отнюдь не обязательно обернутся столь же малоуспешной способностью плодотворно жить. Мы знаем иные примеры. Вот и вновь возникает навязчивый вопрос: на каком основании тетеньки и дяденьки с дипломами педагогов берут на себя миссию вершить судьбы ими же недоученных детей, сортируя их туда-сюда, взяв за критерий качество обученности?! Миссия-то у школы иная – давать обязательное качественное образование. И это уже дело самих выпускников девятого класса, как они им распорядятся в меру своих способностей и устремлений.

Галина СЮНЬКОВА

Самара