Пришел – построил – воспитал. И это вы называете свободой?

Объявили кофе-брейк, и делегаты педагогической конференции наводнили буфет. Седовласый профессор, чьим докладом закончилось первое отделение, неспешно потягивал эспрессо за столиком в углу.

Позвольте, неужели вы действительно верите в то, о чем сейчас рассказывали? – неожиданно прозвучал над его ухом вкрадчивый голос. Обернувшись, докладчик увидел перед собой пожилого мужчину в дорогом сером костюме. – В полную свободу учителя, в отсутствие внешних рамок…Седовласый с твердостью проповедника пробасил в бороду:- Безусловно, верю. Ибо кто есть учитель, как не творец, свободно определяющий судьбы зависящих от него детей? В классе, своей маленькой вселенной, он подлинный демиург. Вспомните Макаренко – вот наглядное воплощение созидательного начала педагога: пришел – построил – воспитал. Наша свобода заключается во власти над невинной душой: если не мы, кто вочеловечит ее? Только мы, учителя, засеем это пустое поле зернами знаний, заботливо отделенными от плевел, заполним tabula rasa письменами. Ученика мы вооружим словом. Вы знакомы с гипотезой лингвистической относительности? Согласно ей слово, а не бытие определяет сознание. И наши воспитанники будут познавать мир сквозь призму языковой картины, которую дадим им мы.- И это вы называете свободой? – собеседник скептически сощурил зеленый глаз. – Вообразим на секунду, что бюрократические ограничения в виде учебного плана попросту исчезли. Внесет ли учитель литературы в программу книгу аморальную, хоть и хорошо написанную? Выпустит ли на конкурс чтецов ученика с «Гаврилиадой»? Самоограничение, возразите вы. А вам не приходило в голову, что сегодня образование ориентировано в основном не на познание, а на формирование из ребенка высокоморальной личности? Ты можешь Байрона не знать, но гражданином быть обязан. Вот что связывает учителя по рукам и ногам.- А что вы предлагаете? Предоставить неокрепшему уму доступ к голым фактам, не объяснив, как их использовать? Все равно что вручить ему текст «Улисса» без комментариев Хоружего. Раскрыть перед ним звездное небо и лишить внутреннего нравственного закона. Боюсь, такая практика подходит лишь тем, кто достаточно силен, чтобы найти свой путь. Но есть и те, кто собьется с дороги. На кого ляжет ответственность за их поломанные судьбы? На учителя. В его руках настоящее и грядущее. Не великодушнее ли вложить в сердце ученика огонь, чтобы освещать ему путь во мраке?- Вложить огонь или избитые, затертые до дыр истины? Ваш выращенный в колбе гомункул отправится в самостоятельную жизнь, полный не своих – ваших идей и взглядов! Избавьте ребенка от необходимости выбирать, лишите его тернистого пути познания (и самопознания!) – и вы получите не личность, а жалкий слепок с собственной натуры. Создав ученика по образу и подобию своему, вы обрекаете его на вечный комплекс неполноценности. Вероятно, искусство педагога и состоит в том, чтобы соблюсти хрупкий баланс между свободой и самоконтролем, между путем пастыря или путем искусителя (в хорошем смысле, конечно). Выбор за вами.Юлия ИГУМНОВА, учитель русского языка и литературы гимназии №1306