Право на свободу. Оно дается тому, кто готов доказать это делом

В редакцию позвонили из Зеленограда. «Знаете ли вы, – спросил звонивший, – что в нашем городе начальник управления образования чинит препятствия для перехода на финансовую самостоятельность, а тех, кто перешел, стремится вернуть в лоно централизованной бухгалтерии?» Нет, мы об этом не знали и удивились рассказанному очень сильно. Как же так: в Зеленограде устанавливают свои порядки? Почему? Словом, мы сразу решили докопаться до истины.

Игорь Коробецкий, начальник Зеленоградского окружного управления образования, отпираться не стал.

– Да,- сказал он спокойно,- все так и есть. Когда меня назначили начальником учебного управления, в городе хватало тех, кто перешел на самостоятельный баланс, и поначалу меня это очень обрадовало.

Дело в том, что сам Игорь Александрович слывет опытным экономистом от образования, поскольку успел поработать и в министерстве, и в тогдашнем Перовском районном отделе образования столицы, и в Норильске, где не только создал школьный комплекс из пяти образовательных учреждений, но и опробовал новую экономическую модель хозяйствования подобного бюджетного подразделения. 42 зеленоградских образовательных учреждения, пустившиеся в финансовое плавание в условиях рыночного шторма, вызвали пристальное внимание Коробецкого практически сразу, как он появился в городском управлении. Никакого камня за пазухой по этому поводу у него не было, просто хотел поближе и поподробней все изучить, возможно, что-то подсказать, в чем-то помочь. Стал разбираться, и… Вот тут-то неожиданно произошло невероятное.

Новый начальник учебного управления, как показалось, ни с того ни с сего предложил всем, за исключением десяти образовательных учреждений, вернуться в централизованную бухгалтерию. Школы, которые уже начали осваиваться в новой для себя ситуации, буквально испытали шок. Одни называли Коробецкого ретроградом и бюрократом, другие подозревали, что не просто так, ох совсем не просто так начальник возвращает их под свое начало. Третьи просто обиделись: «Ну как же так? Нас уговаривали, убеждали, мы долго сомневались, потом решились – и на тебе!»

Все эти упреки и подозрения я на одном дыхании пересказала Игорю Александровичу. Он спокойно закурил и начинал объяснять:

– Да, я это сделал. Кому-то это кажется странным. А не странно ли, что директора, решившие быть самостоятельными, в большинстве случаев не могли это реализовать на практике? Берешься за гуж, будь добр – сдюж! А вот этого как раз и не было. Когда самостоятельные учебные заведения стали проверять разные комиссии, обнаруживалось столько огрехов, что оставлять все так, как было, стало просто невозможно, поэтому 32 директора и вернулись под сень централизованной бухгалтерии. Можно меня подозревать в чем угодно, но дело в том, что мне как раз проще было бы иметь дело или со сплошь самостоятельными в финансовом отношении учебными заведениями, или со сплошь несамостоятельными. Тогда бы мы играли по единым правилам в рамках одной Зеленоградской городской образовательной сети.

Сегодня у меня десять самостоятельных и сто несамостоятельных учреждений, разные правила, разное отношение, разный стиль работы руководителей. Могу сказать только одно: десяток оставшихся на самостоятельном балансе – это те грамотные директора, которым я полностью доверяю, которых поддерживаю как могу, потому что понимаю, как им трудно приходится.

Ну что ж, вполне резонное объяснение. А что думают по этому поводу сами директора? С этим вопросом я отправилась в 842-ю школу, которой руководит очень уважаемый в Зеленограде человек – Светлана Чарина, не первый год избираемая коллегами на пост председателя совета директоров.

– Не знаю, у кого хватило совести дать вам такую информацию о Зеленограде, – сверкнула очками Чарина. – Ведь мы же все на виду, Зеленоград такой компактный город, что опыт каждого (как и промах) становится достоянием всех. Но директора, конечно, очень четко делятся на тех, кто работает сам, а кто с централизованной бухгалтерией. Дело в том, что эти две группы по-разному относятся ко всем вопросам, связанным с финансово-хозяйственной деятельностью. Самостоятельные директора не только довольно хорошо разбираются во всех вопросах, но и стремятся к получению новых знаний, ловят всю информацию, которая касается и экономики вообще, и экономики образования в частности. Ну посмотрите на мой стол – на нем ведь литература не только педагогическая, но и экономическая, я читаю все эти книги, и мне уже никто «лапшу на уши» не повесит, потому что вникаю в то, во что раньше не вникала. «Несамостоятельные директора» многие вопросы не рассматривают, за них все профессионально решает централизованная бухгалтерия, так что лишних забот они на себя не берут. Но знаете, я убеждена, что финансовая самостоятельность помогает по-иному выстраивать отношения с окружающим миром, становиться иным управленцем, думаю, мои «несамостоятельные коллеги» в конце концов тоже придут к этому, будут учиться, повышать свой профессиональный уровень, смогут стать самостоятельными. Не случайно многие из нас, несмотря на большой объем работы, получили второе высшее образование по специальности менеджер образования в Московском городском педуниверситете, жизнь заставила

Разворачивать формулу «жизнь заставила» Светлана Чарина предложила с директором гимназии № 1528 Татьяной Слесаревой. Почему с ней? Да потому, что Слесарева известна не только в Зеленограде как очень опытный управленец с большим стажем работы. Но ведь стаж штука весьма коварная, человек привыкает работать в одних условиях, и его очень трудно подбить на то, чтобы перейти на иные. Что же заставило Слесареву отказаться от того, к чему привыкала годами?

– Именно жизнь и заставила, – смеется Слесарева. – Раньше мы занимались в основном педагогикой, учебно-методической деятельностью, жили у государства как у Христа за пазухой. Особой роскоши не было, но финансирование получали пристойное, точно в срок, ремонтировали здания по графику, у директора о многих вещах голова не болела. И тут вдруг рынок, новые экономические отношения, новые законы, которые к тому же не всегда исполняются. Было от чего впасть в ступор. Зеленоград всегда с большим воодушевлением откликается на все новое. Нам кинули лозунг, призвали всех быть самостоятельными, мы согласились. Комитет образования организовал учебу, мы получили необходимые знания на старте, а затем нужно было разбираться с тем, как реально стать самостоятельными.

Вот это и было самым трудным.

Какие сложности возникли? Во-первых, трудно найти хорошего бухгалтера. Вот почему тех, кто такого специалиста не нашел, вернули в лоно централизованной бухгалтерии. Могу сказать, что мне повезло, у меня в школе хороший бухгалтер, который дает мне нужные комментарии к законам, к правилам, инструкциям, помогает быть увереннее. Я советуюсь с бухгалтером не только по экономическим, но и по многим хозяйственным вопросам, ведь по образованию я педагог, решения очень часто принимаю, руководствуясь житейским опытом, а сегодня для грамотного решения этого мало, требуются профессиональные экономические, управленческие знания. Во-вторых, школе сегодня нужны подчас иные кадры, чем прежде. Я, скажем, пригласила на работу выпускницу экономического факультета МИЭТа, и она вместе с бухгалтером уже решает кадровые вопросы, исходя из новых требований, предъявляемых опять-таки жизнью, окружающей действительностью, современным менеджментом. Ну а в-третьих, нужны иные законы, позволяющие справедливо оценивать и оплачивать труд учителя. В каждой школе свой контингент учащихся, иногда попадаются очень сложные дети, но учитель независимо от этого будет получать столько же, сколько и его коллега, работающий с детьми отобранными. У нас гимназия, дети подготовленные, учителя могут работать творчески, воплощать все свои идеи. Но рядом с нами 909-я школа, где контингент сложнейший, учителям работать трудно. Однако у нас в гимназии педагоги имеют надбавку, а в 909-й специфика труда учителей никак не учитывается. Нормативное финансирование пока еще – понятие во многом эфемерное, не учитывающее, сколько и каких детей мы обучаем, значит, хорошие кадры удержать очень сложно.

При слове «кадры» я тут же вспомнила о том, что именно зеленоградским директорам Москва доверяет работу на городском и российском конкурсах «Учитель года». Иными словами, и наши люди трудятся в этом замечательном городе. Так неужто они мне «по знакомству» картину не прояснят? И я направилась к директору школы № 1913 Виктору Копцеву, человеку скромному, но знающему, как говорят его коллеги. Копцев ничего от меня скрывать не стал:

– У меня за три года сменились три главных бухгалтера. Не потому, что со мной им работать было труднее, чем в префектуре, куда их сманили. Экономика образования – дело трудное, взять специалистов в этой области мне негде, поэтому стараемся воспитывать и обучать их сами. А тот, кто прошел обучение в школе, потом на вес золота и в государственных, и в коммерческих структурах. Удержать такого специалиста очень трудно, потому что сманивают большой зарплатой, перспективой роста, а в школе рост не предполагается. Это одна из самых больших трудностей. А есть еще другие. Например, финансовая самостоятельность требует от меня изучения законов, а применительно к нашим ситуациям многие из законов оказываются недееспособными. Но, видимо, мало кто из законодателей разбирается в образовательном праве. Как, впрочем, и в нормативном финансировании. Законодатели все сводят к выплатам зарплаты работникам образования, а норматив должен учитывать и содержание школы, и многое другое. Мы самостоятельны, но чересчур много есть в нашей деятельности ограничений. Однажды я встречался в телестудии Останкино с академиком Ю.А.Рыжовым, в воздухе витала идея подушевого финансирования, и меня очень интересовало, каким будет нормативное финансирование. Ответов на интересующие меня вопросы я не получил тогда. Не получаю их и сегодня.

Например, к 1 сентября в школе комплектуются классы по такому принципу: в каждом должно быть не менее 25 учеников. Но чтобы открыть второй, нужно иметь минимум 50 учащихся. Приходится писать письма вышестоящему руководству, чтобы разрешило открыть класс с наполняемостью 22-23 ученика. Начальство разумное, разрешение дает, но идет при этом на заведомое нарушение. Мы оказываемся виноватыми перед всеми, в любой момент нас могут наказать, но учителю-то не все равно, сколько детей в классе – 22 или 32. Мне кажется, учителя нужно поощрять дифференцированно. Если он берет на себя иную нагрузку (не в часах, а в работе с переполненным классом), то это должно отражаться на его вознаграждении. Это я к тому, что норматив должен обязательно это учитывать.

А что касается жалобщиков, которые обратились в «Учительскую газету»… Жаловаться на Коробецкого, наверное, можно, начальники всем угодить не могут. Однако он дает нам действительно полную свободу, помогает, как может. И это неоспоримый факт. Например, Игорь Агапов, директор 1151-й, создает школьный комплекс из нескольких школ, и именно Коробецкий оплачивает реализацию этого масштабного проекта. Так что слова о том, что свободы в Зеленограде нет, неправда. Свободы как раз столько, сколько ты можешь на себя взять.

Напоследок еще раз заглядываю к Коробецкому, который, как ни странно, не спрашивает меня, с кем встречалась и кто мне что говорил. Он закуривает очередную сигарету и мечтательно так произносит на прощание:

– Будут у меня хорошие бухгалтеры, чтобы в каждое учреждение дать, будут директора, которые будут соответствовать новым требованиям, распущу централизованную бухгалтерию, будем жить по-новому. А пока…

На том и расстаемся. Всю дорогу меня мучит нереализованное желание: пригласил бы в свою школу тот жалобщик, с которого началось расследование, может быть, сумели бы выяснить, почему у него никак не получается перейти на самостоятельную финансово-хозяйственную деятельность, объяснить, что дело не в начальниках, в каждом из нас…