На чтение: ≈ 20 мин.Для России, которая входит в международное образовательное пространство, сегодня крайне важно решить проблему сохранения собственной идентичности, традиционной культуры, русского мира. Об этом свидетельствует возрождение русской идеи как понятия, выражающего духовные ценности народа и его отношение к жизни, создание телевизионных передач типа «Русский взгляд» и открытие журнала «Русский дом», возрождение традиций русской школы, создание детских садов с этнокультурным (русским) компонентом образования. Вроде бы мы понимаем, зачем все это делается. Однако, к сожалению, очень часто не задумываемся, на каких основах – на каких ценностях – строим фундамент русского дома, русского мира. Между тем понятие «русские» всегда было прилагательным, то есть «прилагающимся» к системе традиционных ценностей, а не существительным, т.е. самодостаточным, независимым от них.
Мы всегда ориентировались на ценности Добра, Истины и Красоты, православной идеи веры, надежды и любви. При этом исторически получилось так, что Истина как воплощение евангельских заповедей ценилась у нас превыше всех других ценностей, «дороже денег», и проверялась, проходя через «огонь, воду и медные трубы», через духовные испытания человека и целого народа. Одним из таких испытаний оказалась «эпоха построения коммунизма», но ценности, присущие русскому народу, были использованы для построения системы коммунистического воспитания, а после ее разрушения выброшены на «помойку истории» вместе с ней. Поэтому не удивительно, а закономерно, что на место традиционной системе ценностей постепенно приходит другая. Пока это не очень заметно, мы все еще продолжаем считать себя «русскими» независимо от того, к какой национальности принадлежим. Между тем ситуация постепенно становится все более угрожающей.
Во главе системы ценностей становится не просто Истина или Правда, которую всегда искал русский человек на земле, а Успех. Успешными должны быть взрослые, если хотят благополучия своей семье, своей стране. Даже православные люди с принципами «милосердного самаритянина» вынуждены искать возможности быть успешными в обществе, сделать карьеру. При этом успех очень часто уже не ассоциируется с трудом, с преодолением трудностей и изменением себя, с духовным ростом, а с умением «достичь всего» малыми усилиями или вовсе не прилагая их, не ограничивая себя. Ограничение себя и тем более свободы выбора ребенка считается проявлением насилия.
Между тем система координат, в которой растет современный ребенок, начинает терять свой смысл: в ней есть положительная шкала («Что такое хорошо»), но отрицательная шкала («Что такое плохо»), можно сказать, деградирует. Она либо вообще изымается из арсенала средств педагогической оценки («Чтобы не унижать, не принуждать и не обижать ребенка как личность»), либо сохраняется в том виде, в котором была. В итоге она оказывается не сопоставима с положительной шкалой, формирует у детей ощущение фальшивости от соприкосновения с миром взрослых, вызывает невротические реакции, когда ребенок не справляется с противоречивой оценкой того, что он хочет, может и должен, становится несчастным. Поэтому еще в 4 года на вопрос о том, какими они хотят быть, дети отвечают, что стремятся быть «красивыми, добрыми», «хорошими человеками» и обязательно «любимыми» (и это правильно – они следуют общему принципу: «Если ты хочешь, чтобы я был хорошим, то люби меня»). Как ни странно, но воспитанники старших групп почему-то об этом уже не мечтают. Точнее, мечтают, но о другом.
В старшем возрасте они все чаще хотят быть похожими на своих родителей, потому что те выступают для них носителями идеальных человеческих качеств, о которых говорилось ранее. В то же время в оценочной характеристике родителей появляется ярко выраженный деятельный компонент: «Папа умеет починить все поломки», «Мама никогда не ругает», «Папа все покупает», «Потому что они умные, работают и зарабатывают деньги», «Папа учит учеников в школе и даже написал книжку» и так далее. В отличие от воспитанников других возрастных групп в данных характеристиках появляется описание не только того, как родители относятся к детям и наоборот, но и того, как к ним относятся окружающие («их уважают»). Между тем от 11 до 20% детей уже не хотят быть похожими на своих родителей. Чаще всего потому, что видят и осуждают качества их характера и особенности поведения, с которыми не желают мириться: «Папа и мама курят и выпивают, ругаются», «Очень часто ругаются», «Папа меня ругает», «Родители не живут вместе и ссорятся», «Они мне надоедают». К сожалению, достаточно редко, описывая себя в будущем, такие дети хотят стать «хорошими мамами и папами». В будущем они все хотят стать «счастливыми». У них очень чувствуется недостаток этого «счастья» – любви со стороны близких людей.
Остальные 80% еще надеются и даже уверены в том, что их можно любить за то, что они – «надежда родителей», слушаются взрослых, «умные» и «хорошо занимаются в саду». Некоторые из них «дружат и играют со всеми», «не обзываются и не дерутся», «умеют плавать и кататься на лыжах», «кататься на велосипеде, коньках и роликах», «лучше всех занимаются на физкультуре», многие – «хорошие и добрые», «не берут чужого» и «делают хорошие дела». Таков портрет «идеального» ребенка в восприятии самих дошкольников. Если же проанализировать заложенную в него систему ценностей, то окажется, что «быть хорошим» и «что-то хорошо делать» для детей – одно и то же. Они пока не дифференцируют оценку своей личности и поступков, своей деятельности. Именно на данном этапе ценности Истины и Добра начинают смешиваться с ценностями Успеха. Взрослые только способствуют этому: «Ты хорошо это сделал. Хороший мальчик», – говорят они.
Я не против того, чтобы успешность выступала в качестве одного из ориентиров поведения современных детей, однако они должны понимать ответственность за свой выбор между Добром и Злом, когда ставят перед собой задачи осуществления какой-либо деятельности, подбирают для этого наиболее эффективные средства и оценивают результаты. Успешность, на которую должно ориентироваться подрастающее поколение, должна иметь нравственные и духовные критерии оценки, а не сама быть таким критерием.
Проблема еще заключается в том, что сегодня понятие успешности накладывается в сознании людей на понятие силы, которую всегда ценили и уважали русские люди. Но сила эта, как подчеркивалось в народных пословицах и поговорках, была не столько физической, сколько духовной. Современные дети этого не знают: многие герои могут быть сильными и, кажется, что добрыми, а на самом деле совершать насилие, уничтожать все вокруг. Таковы Бетмен, Черепашки-Ниндзя и другие мультипликационные персонажи и герои художественных фильмов. Как сказала одна девочка, просмотрев мультфильм о том, как Том подружился с Джерри: «Они оба – злые. У них даже уголки рта не улыбаются. У нашего Чебурашки совсем не так». Некоторые дети чувствуют это несходство ценностных ориентаций, считают таких героев «чужими».
Однако идеал силы все-таки характерен и для них. Так, четырехлетние дети, отвечая на вопрос о том, почему они гордятся своей Родиной, сказали, что «здесь Кремль красивый», «здесь все сильное», «у нас есть Владимир Путин». То есть назвали то, что ассоциируется у них с силой и величием, властью. А среди знаменитых людей, прославивших свою страну, в первую очередь называли сказочных героев-богатырей. Из чего видно, что их привлекают личности, которые защищали их Родину, проявили свою силу и мужество, стали победителями. С другой стороны, – те, которые что-то сделали впервые «во всем мире», например, «Юрий Гагарин первым полетел в космос». Такой оптимистический «детский» взгляд характерен для всех воспитанников средних групп. Тут налицо интеграция представлений детей о силе и об успешности. При этом отмечу, что Иванушка-дурачок, герой русских народных сказок, тоже стал таким идеалом. Не потому, что глуп, «дурачок», а потому, что имеет духовную силу, позволяющую ему выйти победителем в тех ситуациях, когда проигрывают сильнейшие. Иными словами, для детей младшего дошкольного возраста характерен традиционный для русской культуры взгляд на силу и успешность.
Для воспитанников старших групп сила и успех – уже не равнозначные понятия. Поэтому они ориентируются уже не на народных героев, где одно сопутствовало другому, а на тех, кто успешен в реальной, современной им жизни и карьере. Они все чаще усиленно готовятся быть успешными взрослыми и с радостью демонстрируют свои успехи в обучении счету, чтению и письму, иностранным языкам и компьютерной грамотности.
Мало того, точно так же успешно осваивают они разделы, связанные с формированием социальных, нравственных и духовных представлений. Действительно, в процессе формирования каждого из компонентов воспитанности детей старшего дошкольного возраста преобладает положительная динамика, кроме, как показывают результаты наших исследований, двух случаев:
– Отрицательная динамика (на 18,5%) наблюдается в развитии содержательного компонента воспитанности детей старшей и подготовительной к школе групп. При качественном анализе выясняется, что это происходит за счет снижения следующих показателей: переживания положительного эмоционального отношения к окружающему миру и уважения к историческому прошлому родной страны.
– Отсутствие динамики наблюдается в развитии деятельного компонента, что связано со снижением таких показателей, как реализация эмоционально прочувствованных и осознанных знаний в собственной деятельности и в меньшей степени бережного отношения к родной природе и труду других людей.
Между тем сформированность ценностей, характерных для русской культуры, всегда проверялась именно на отношении подрастающего поколения к своей семье, труду и своей Родине, ее природе. Таким образом, формирование основных векторов взаимоотношений детей с другими людьми, рукотворным миром (как результатом человеческого труда) и природным миром в рамках искаженной системы координат тоже оказывается нарушенным.
В итоге наши дети, по всем статистическим данным, более умные и образованные, чем их сверстники еще 20 лет назад, обладают и более низкой восприимчивостью (на уровне 40%) к педагогическим воздействиям взрослых – членов своей семьи и педагогов ДОУ – и отзывчивостью на данные воздействия. Таких среди современного поколения 40%.
У оставшихся 20% отмечается средний уровень (на уровне 67%), у 30% – высокой (на уровне 80%) восприимчивости и отзывчивости на педагогические воздействия взрослых, готовности к принятию педагогической помощи. Последних особенно отличает отношение к труду, к обществу, другому человеку и самому себе на основе ценностей традиционной культуры. При этом 66,6% педагогов свидетельствуют, что дети имеют свою точку зрения, могут ее отстаивать, но не нарушая чувства собственного достоинства людей, принадлежащих к другой нации, национальности или веры.
Результаты данной диагностики наглядно свидетельствуют о том, что воспитанники детских садов, вошедшие в третью дифференцированную группу, обладают большими возможностями для того, чтобы способствовать в дальнейшем сохранению русской культуры, русского мира, действительно стать патриотами своей Родины. Это не означает, что дети из первой дифференцированной группы в чем-то хуже своих сверстников – они не оказались в таких условиях, где патриотические качества являются востребованными в ходе организации педагогического взаимодействия с ними, лежат в основе решения целого комплекса задач воспитательно-образовательной работы с детьми и их родителями.
Так, мониторинг патриотической воспитанности, проведенный в Москве и регионах РФ в 2002-2007 гг., показал, что самые высокие показатели самооценки воспитателей ДОУ касаются компонента общей культуры (80%), самые низкие – отношенческого компонента (64%) или методического компонента (71%) педагогической компетентности. Однако уровень общей культуры взрослых не может быть условием для сохранения традиционных, окрашенных национальной спецификой, культурных ценностей и традиций.
Качественный анализ результатов мониторинга показал, что таким условием является высокий уровень проявлений отношенческого компонента, активности взрослых в сохранении и трансляции взрослыми данных ценностей. Разница в сформированности отношенческого компонента особенно очевидна при сравнении соответствующих показателей у воспитателей обычных детских садов и садов с приоритетом этнокультурного и духовно-нравственного компонента воспитания. Она составляет 10% у педагогов и 20% – у родителей воспитанников. При этом выяснилось, что чем выше уровень отношенческого компонента у родителей, тем выше он у воспитателей.
Второе условие – уровень методической компетенции родителей и воспитателей в области приобщения детей к традиционной культуре и патриотического воспитания. Разница между педагогами составляет 18%, между родителями воспитанников -31%. При этом оказалось, что чем выше уровень методической компетенции воспитателей, тем он выше у родителей детей дошкольного возраста. Обратных закономерностей не выявлено.
Таким образом, содружество родителей и воспитателей выступает основным фактором сохранения русской культуры, русского мира. При этом особенностью данного содружества является одновременное и взаимосвязанное развитие каждого ребенка и всего детского коллектива в целом, родителей и воспитателей как единого педагогического сообщества. Естественно, что это требует не просто деятельностного подхода к организации их взаимодействия, но и использования современных активных форм и методов обучения (анализа проблемных ситуаций, развивающих тренингов, работы в паре, ресурсного круга, обсуждений в группе и экспертной оценки и др.). Однако в погоне за эффективными методами и формами обучения, новейшими образовательными технологиями воспитывающие взрослые… забывают про самих детей. Потому что ориентируются на результат, в первую очередь на обеспечение, как сейчас говорят, «равных стартовых условий для поступления ребенка в школу», на реализацию их прав на образование.
Между тем самое главное право, реализации которого от них ждут дети, – это право на любовь. Если они будут знать и чувствовать, что их любят, это и будет самым главным условием сохранения русского мира. Как сказал один мальчик в ходе нашего опроса: «Меня любят мама и папа, и я люблю их. Они любят свою Родину – как я могу не любить ее?!»
Выбор читателей
Комментарии