«Пожарные» меры не помогут. Работой с молодежью должны заниматься профессионалы

Государственной молодежной политики в России нет, и в ближайшее время вряд ли она появится. Именно к таким грустным выводам невольно приходишь, когда наблюдаешь потуги управлений и департаментов по молодежной политике Министерства образования и науки РФ разобраться и понять, какой же функционал должен присутствовать в их работе. А еще проще – чем же необходимо заниматься, чтобы оправдать немалые бюджетные средства, направляемые на их содержание.

Как правило, внешне это выражается в создании неких глобальных проектов, которые, по мнению их авторов, должны кардинально изменить отношение государства к молодежи и ее проблемам, а заодно так повлиять на самосознание самой молодежи, чтобы она стала «готовой к противостоянию политическим манипуляциям и экстремистским призывам, поиску новых нестандартных индивидуальных вариантов построения своей жизни…». Затем эти документы обнародуются и разработчики с тихой грустью наблюдают за тем, как их проекты, дойдя до очередной непреодолимой инстанции, благополучно умирают. Так случилось с проектом новой государственной целевой программы «Молодежь России». Такая же судьба, по всей видимости, уготована решениям Второго Всероссийского студенческого форума. Все давно забыли о межведомственной программе «Студенчество России», одобренной в свое время делегатами первого форума и Правительственной комиссией по делам молодежи. И уж тем более не вспоминают о широком общественном обсуждении, которое бурлило вокруг Концепции государственной молодежной политики. Не знаю, кому помешало слово «концепция», но в этом году на свет появился новый национальный проект под громким названием «Стратегия государственной молодежной политики в Российской Федерации». Ну, стратегия, так стратегия.

Мы еще много лет назад говорили со всех доступных трибун о том, что одна из острейших проблем, не позволяющая эффективно реализовывать молодежную политику в Российской Федерации, – это отсутствие самого понимания того, что же такое молодежная политика. На мой взгляд, сегодня ситуация характеризуется отсутствием единого нормативного документа (законодательного акта), устанавливающего базовые нормы, определяющего сущность государственной молодежной политики, социально-правовой статус молодежи как особой социальной группы населения, компетенцию федеральных органов исполнительной власти в данной области.

Авторы Стратегии пытаются убедить нас в том, что именно этот документ и должен стать тем фундаментом, на котором вырастет здание новой молодежной политики. В настоящее время идет процесс, называемый разработчиками «широким общественным обсуждением». Мне удалось побывать на одном из «круглых столов», организованном Министерством образования и науки РФ, участниками которого стали лидеры общероссийских, международных и межрегиональных общественных объединений. В своих выступлениях лидеры молодежных организаций дружно говорили о том, какой это замечательный документ, открывающий российской молодежи дорогу в светлое будущее. Меня очень заинтересовала эта монолитная поддержка довольно сомнительной по своему содержанию Стратегии, и я ломал голову, чем это вызвано. Ответ оказался довольно прозаичным и ожидаемым, стоило только внимательно прочитать документ до конца. Но обо всем по порядку…

Чем же вызвано желание создать очередной нетленный труд, призванный решить молодежные проблемы? Оказывается, дорогие читатели, тем, что Стратегия предвидит или, если хотите, предвосхищает «…изменения, происходящие в сфере организации жизнедеятельности российского общества и государства. Важнейшие из грядущих изменений – переход к самоорганизации общества». Вот так, не больше и не меньше. Это я не сам придумал – это из текста Стратегии… То есть, как я понял, – зачеркиваем всю многолетнюю историю становления государства Российского, тяготы «переходного периода» и приступаем к реализации очередной новации. Все что могли, организовали, теперь будем самоорганизовываться. Все чем занимались – неправильно, теперь пойдем верной дорогой, спасибо, авторы нам ее благосклонно указывают. Далее во введении, как у классика – «смешались в кучу кони, люди…» Здесь и критика существующей системы образования, и анализ демографической ситуации, и недоумение по поводу социальной пассивности молодых людей, и проблемы здоровья нации и еще много всего, что, по мнению авторов, «…выдвигает требования по выработке нового стратегического подхода к молодежной политике».

Молодежная политика должна стать политикой приоритетов. То есть целиком мы ее не осилим, а выберем несколько основных направлений (по какому принципу – непонятно). А почему всю-то не осилим? А потому что масштабы задач, которые ставятся перед Стратегией, – грандиозны, а ресурсы «объективно ограничены». Цинично это звучит!

Стратегия говорит о том, что приоритетными должны стать направления, которые обеспечат молодежи возможности для самостоятельного решения возникающих проблем. Вот тебе и раз! Да наша молодежь всю свою сознательную жизнь занимается тем, что решает проблемы. Значит, задача Стратегии – указать неразумной молодежи на широчайшие возможности, а дело молодежи – воспользоваться ими и ничем себя не обидеть. Причем ставка делается именно на личный, индивидуальный успех каждого отдельно взятого молодого человека, а от успеха каждого якобы сформируется процветание страны в целом.

В качестве одного из приоритетов рассматривается «информирование молодежи о потенциальных возможностях развития в России и ее вовлечение в социальную практику». Причем речь идет об информировании молодых людей с помощью интерактивных подходов и новейших коммуникационных технологий. Откуда взяться этим технологиям в средней полосе России, в сельской школе – непонятно. Но авторы четко указывают, что основными участниками проектов, связанных с развитием навыков информационной культуры, станут молодые люди в возрасте от 13 до 18 лет, то есть школьники. В рамках реализации первого из приоритетов планируется выполнить несколько проектов, в том числе «Новый взгляд», где будут пропагандироваться ценности российского общества и та самая «мода на успех», о которой я уже говорил.

Второй из приоритетов – развитие инновационной активности молодежи. Авторы предлагают формировать лидерские качества у молодых людей, которые в этом заинтересованы. И приоритетом номер три выступает помощь в интеграции молодежи, оказавшейся в трудной жизненной ситуации. И вы знаете, дорогие читатели, на бумаге вроде бы все выглядит красиво – и цели, и задачи, и предлагаемые шаги по «реализации и достижению»… Но не отпускает чувство, что все это мы с вами уже проходили.

От нового документа потягивает нафталином и безысходностью, потому что интуиция подсказывает – жизнь молодежи кардинально не изменится. А интересна Стратегия, по большому счету, тем многочисленным детским и молодежным общественным организациям, которые под ее реализацию будут получать вполне конкретные финансовые ресурсы. И пусть нас не обманет заявляемый как четкая структура громоздкий и неповоротливый институт наблюдателей, операторов и оценщиков под названием общественно-государственный Совет. Вы знаете, что это такое? Общественно-государственный Совет – это орган, который будет осуществлять общее руководство всем ходом выполнения Стратегии. А ввести туда планируется «каждой твари – по паре» – представителей государства (кто это такие, Стратегия умалчивает), видных общественных деятелей, представителей социально-ответственного бизнеса (тоже непонятно, что за зверь), общественных организаций, Федерального собрания. Далее на страницу перечисляется функционал этого совета. Я попытался прикинуть, сколько необходимо трудиться, чтобы реализовать этот функционал, и пришел к выводу, что всем людям, которые войдут в Совет, придется оставить свое постоянное место работы и заниматься только реализацией Стратегии. Чего стоит один только посыл о разработке и утверждении концепций, технических заданий общенациональных проектов. И, заметьте – ни слова о профильных специалистах, менеджерах, управленцах от молодежной среды. Каковы могут быть результаты, если корабль ведет не рулевой и штурман, а вся команда, включая кока, догадаться не трудно.

Если знакомиться с текстом документа дальше, мы увидим любопытнейшую статью, которая называется «Условия, необходимые для реализации стратегии». И вот тут возникает подозрение, что именно с этой главы и надо было начинать. Далее подозрение ширится и крепнет, но уже в части возможности реализации предлагаемых мер. Например, чтобы Стратегия заработала, необходимо обновить государственные образовательные стандарты. Но мы уже несколько лет безуспешно бьемся над проблемой их нового качественного наполнения, а воз и ныне там. Не идет Минобрнауки на то, чтобы четко сформулировать минимальный перечень критериев, по которым можно было бы определять, успешно идет образовательный процесс или нет, эффективно выстроена социальная политика в стране или нет. А здесь-то задача посложнее. Нужно изменить стандарты «с учетом необходимости формирования ключевых компетентностей и ведущих социальных навыков, необходимых молодежи для успешной жизни в современном обществе». Далее следует целый перечень задач, которые необходимо реализовать, чтобы Стратегия сработала именно так, как хотят ее авторы. Но смущает то, что ряд мер попросту нереализуемы, например, по финансовому обеспечению Стратегии (в совокупности, примерно 120 млрд. рублей в год), а ряд требуют такого продолжительного времени на их выполнение, что можно надеяться на положительный эффект лет через десять, не раньше.

Как же планируется оценивать эффективность реализации Стратегии? Ну, здесь даже самые рьяные защитники этого документа вынуждены были со мной согласиться, когда я дал нелестную оценку этого раздела в ходе заседания того самого «круглого стола». Посудите сами: общим основным показателем достижения цели и стратегических задач Стратегии является индекс развития молодежи – комплексный показатель, в котором одним из основных числовых значений будет продолжительность жизни… Кого – молодого человека в возрасте от 14 до 35 лет? При этом будут использоваться данные о количестве умерших молодых людей по разным причинам, которые скомпонованы в две основные категории – различные болезни и несчастные случаи. Я невольно уточняю: несчастные случаи, связанные с реализацией Стратегии? Для расчета индекса образованности анализируются данные о доле грамотных среди молодежи (о какой грамотности идет речь – об умении читать и писать или об умении считать интегралы в уме?). Причем авторы собираются проанализировать качество полученного молодыми людьми образования. Каким образом? Это задача из задач для всего педагогического сообщества. Сегодня никто, поверьте, не возьмет на себя смелость сказать, что знает, как оценить качество педагогического труда и тем более – качество полученного образования. А вот авторы знают, как это сделать! На основании результатов ЕГЭ. В России вовсю идет эксперимент по внедрению единого государственного экзамена, не утихают споры о том, нужен ли он вообще, достоверную ли картину об уровне полученных знаний мы получаем. Но авторы Стратегии уже объявили ЕГЭ «…единственной массовой независимой оценкой качества знаний». Нехорошо-с.

Закончу тем, с чего начал. Можно много говорить о плюсах и минусах предлагаемого документа, но меры по его реализации никогда не принесут должного эффекта, пока в стране не будет Государственной молодежной политики – с большой буквы. А не набора пожарных мер, призванных обеспечить латание очередной дыры в «работе с молодежью». Работа эта сложная и неблагодарная, требующая профессиональных мозгов и подходов. И ее ни в коем случае нельзя расценивать, как нечто, что должно удостаиваться внимания государства по остаточному принципу. Пока не будет сформировано правовое поле в сфере планомерной и последовательной работы с молодежью, пока на это направление не придут настоящие профессионалы (а не те, кому в этой жизни больше ничего не осталось, или те, кто отсиживается перед очередным кадровым прыжком) – ничего, что можно было бы назвать молодежной политикой, нам не грозит. Это мое твердое убеждение.