Последнее слово еще не сказано

В изобилии публикаций о Сталинградской битве с объективными, глубокими исследованиями соседствуют некомпетентные конъюнктурные поделки. Где искать правду? Как разобраться в этом море информации? Ответы на эти вопросы нужны и молодежи, изучающей историю Отечества, и ее наставникам. Их подсказывает предлагаемый нашим читателям обзор опубликованных исследований, сборников документов и мемуаров, посвященных Сталинградской битве.

Величие подвига защитников Сталинграда, огромные масштабы и значение битвы на Волге постоянно привлекают внимание ученых, историков, деятелей культуры и искусства. Даже простое перечисление библиографии занимает несколько десятков страниц и содержит сотни работ.

В числе первых изданий – выпущенная Воениздатом в 1944 г. «Битва под Сталинградом. Краткий очерк»

Н. Замятина, М. Савина, Ф. Воробьева и И. Паротькина. В 1950-е гг. в Генштабе изданы фундаментальные труды «Стратегический очерк» и «Великая Отечественная война. Операции Советских Вооруженных Сил», «Советское военное искусство в Великой Отечественной войне», в которых Сталинградская битва занимала достойное место. Они носили в основном описательный характер, что вполне закономерно, поскольку необходима была полная картина военных событий. К сожалению, широкому кругу читателей эти работы были недоступны.

Этапом в изучении Сталинградской битвы стало издание 6-томной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941 – 1945» (М., 1953 – 1965). Но эти и многих другие труды о Сталинградской битве, выпущенные в 1943 – 1985 гг., отражают идеологический пресс и подвергались жесткой цензуре, которая в первую очередь касалась противоречий с официальной линией освещения событий, а также неудач и поражений. Большинство изданий посвящались в основном победам. А с конца 1980-х гг. многие исследователи бросились в другую крайность. Так называемые «белые пятна» стали заполнять только негативными событиями. Один из примеров – «Сталин. Триумф и трагедия»

(М., 1989) Д.А. Волкогонова.

Значительное место в определении роли Сталинградской битвы занимает 12-томная «История Второй мировой войны 1939 – 1945 гг.» (т. 5, 6. М., 1975). В ее подготовке наряду с военно-историческими центрами участвовал широкий круг государственных и общественных научных организаций. В этом труде объективно показано значение битвы, раскрыты экономические, политические, международные и другие факторы. Развитию военного искусства посвящены фундаментальные труды по видам Вооруженных Сил (ВВС, ВМФ, ПВО, Сухопутные войска) и родам войск (танковые, артиллерия и другие).

Высокую оценку получили военно-исторические произведения о Сталинградской битве П. Вечного, Н. Корсуна, Ю. Петрова, А. Самсонова и других. Так, книга академика А. Самсонова «Сталинградская битва» выдержала 4 издания.

Проанализировать ход событий позволяют сборники документов. Деятельность Ставки и Генштаба Красной Армии, командования фронтов, действия войск на берегах Волги отражены в недавно рассекреченных трудах «Сборник документов Верховного Главнокомандования за период Великой Отечественной войны» (М., 1968. Вып. 1, 2), «Великая Отечественная война Советского Союза в документах и материалах. 1941 – 1945 гг.».

В середине 1990-х гг. начался новый этап историографии Сталинградской битвы. Вышли в свет сборники документов «Сталинград 1942 – 1943» (М., 1995); «Г.К. Жуков в Сталинградской битве» (М., 1996). Они отличаются публикацией значительной части немецких документов.

Мемуарная литература представлена широким диапазоном воспоминаний участников битвы от рядового до маршала. Мемуары Г.К. Жукова, А.М. Василевского, К.К. Рокоссовского, А.И. Еременко,

В.И. Чуйкова и многих других не раз переиздавались. К сожалению, многие воспоминания отличаются субъективизмом.

Исследования советского периода не смогли решить всех задач. Доминирование партийно-государственных оценок событий лишило отечественных исследователей значительной информационно-документальной базы, а принятая тогда логико-познавательная система определяла заданность и результаты работ, ограничивала тематику исследований битвы.

Особое место занимают изданная в 1970-е гг. «Советская военная энциклопедия» и в новой России – «Военная энциклопедия», а также энциклопедические словари. В них помещены обстоятельные, научно обоснованные статьи широкого спектра – обзоры общего хода боевых действий, анализы планов сторон, боевые составы объединений и соединений, биографии военачальников, сведения о боевых действиях фронтов, армий и другие.

Коллектив Института военной истории совместно с институтами Российской академии наук разработал четырехтомный труд «Великая Отечественная война 1941 – 1945 гг. Военно-исторические очерки».

К сожалению, в период всеобщего нигилизма 1990-х гг. отечественная историческая наука не убереглась от конформизма и конъюнктурщины. Памятна истерия вокруг известного приказа

№ 227 – «Ни шагу назад». Те, кто упражнялся тогда по этому поводу, словно забыли, что у воинов 62-й и 64-й армий, оборонявших Сталинград, был один девиз: «За Волгой для нас земли нет!».

Заметным вкладом в историю войны стала книга «Сталинградская эпопея», вышедшая в 2000 г. Ее основное содержание – общество и человек в экстремальных условиях войны.

Заметное место в историографии Сталинградской битвы занимают материалы научных конференций, представляющих наиболее свежие научные достижения и направления дальнейших исследований.

Закрытая ранее проблема потерь получила первичное освещение в труде «Гриф секретности снят» (М., 1993) и материалах научной конференции, посвященной 50-летнему юбилею битвы (Волгоград, 1994 г.).

В последние годы в фундаментальных трудах о битве все больше внимания уделяется человеку. Среди них «Герои Советского Союза»; «Кавалеры ордена Славы

3-х степеней» и «Всероссийская книга памяти 1941 – 1945».

Проблемы битвы отражены и во многих академических учебниках, а отдельные эпизоды – в республиканских и областных изданиях.

В западной историографии из всех битв, произошедших на советско-германском фронте, Сталинградская получила наибольшее освещение. Она стал главной темой немецких исследований событий Второй мировой войны. В первые послевоенные годы в ФРГ было издано много книг участников военных действий. Например, книги И. Видера «Трагедия Сталинграда» и Г. Дерра «Поход на Сталинград», Х. Шайберта «До Сталинграда 48 километров» и другие. Понятно стремление авторов этих работ преуменьшить свое участие в принятии решений, взвалив на Гитлера всю ответственность за приказ о наступлении на Сталинград и запоздалую капитуляцию. Об этом, в частности, говорит название воспоминаний фельдмаршала Э. Манштейна «Утраченные победы».

Второй комплекс проблем, дебатировавшихся в немецкой литературе 1950-х гг., связан со степенью свободы военного руководства в принятии решений. О том, насколько фельдмаршал Паулюс был связан присягой и директивами Гитлера, говорит заглавие его записок «Я нахожусь здесь по приказу». Ему вторит генерал

В. Зейдлиц, утверждавший в своих воспоминаниях, что «смертным приговором для окруженной 6-й армии явился приказ Гитлера от 24 ноября об удержании ею ранее захваченных позиций».

Перечислю ряд утверждений, характерных для западной историографии Сталинградской битвы времен «холодной войны». Авторы пытались доказать, что поражение немецких войск под Сталинградом было более следствием ошибок Гитлера, нежели результатом советского военного искусства. Недостаток сил и средств вермахта, а также дефицит резервов объясняли необходимостью держать «в бездействии громадные армии на Западе для отражения ожидавшейся высадки англоамериканских экспедиционных сил». Утверждали, будто Сталинградская битва была продиктована не логикой военной стратегии Второй мировой войны, а стала возможной благодаря «чрезмерным честолюбивым амбициям Сталина», считавшего, что город, носящий его имя, не должен быть отдан врагу, якобы она была явлением «локального порядка», имевшим значение только для советско-германского фронта, и в период битвы произошла «перекачка» немецких дивизий с советско-германского фронта на Запад, а группе армий «Дон» не позволили выполнить задачу по деблокированию окруженных под Сталинградом немецких войск погодные условия. Но в 1970 – 1980-е гг. были и работы с более объективными оценками событий битвы как наиболее длительной во Второй мировой войне и самой решающей.

В целом же для западной историографии до середины

1990-х гг. в основном характерно умаление всемирно-исторического значения Сталинградской битвы; стремление поставить ее в один ряд со значительно меньшими по масштабам операциями войск США и Англии в 1942 – 1943 гг. на второстепенных театрах военных действий. Историческое противостояние продолжается и ныне, но в «зеркальном отображении»: Эль-Аламейн (поражение итало-немецких войск в Египте, нанесенное 8-й английской армией), атолл Мидуэй (нанесли поражение японского авианосного ударного соединения силами Тихоокеанского флота США) уже в отечественной литературе называют поворотными пунктами Второй мировой войны. Прежде всего это относится к учебной литературе, в частности, к вышедшим многотысячными тиражами учебникам истории А.А. Кредера.

Все больше становится исследований комплексного характера, рассматривающих события войны во взаимосвязи и обусловленности. Операции «Уран» и «Малый Сатурн» в ходе Сталинградской битвы корреспондируются с операцией Западного и Калининского фронтов «Марс».

В 1999 г. в США появилась книга известного американского историка Дэвида Глентца «Крупнейшее поражение Жукова. Катастрофа Красной Армии в операции «Марс», 1942». Глентц сравнивает результаты операций и дает свою оценку их координаторам – Василевскому и Жукову. По его мнению, два известных советских полководца, возглавляя войска на двух разных стратегических направлениях, добились различных результатов. Василевский, координируя действия трех фронтов, за 2,5 месяца успешно провел операции «Уран», «Малый Сатурн» и добился впечатляющих результатов с гораздо меньшими, чем Жуков, потерями, хотя имел примерно такие же и даже чуть меньшие силы. А войска во главе с Жуковым за три с небольшим недели выполнить задачу не смогли. Подчиненные ему фронты понесли большие, чем в Сталинградском наступлении, потери.

По мнению отечественных исследователей, до однозначных оценок тех событий и выводов еще далеко. В частности, один из руководителей разведки КГБ Павел Судоплатов писал, что советское командование, чтобы с большей надежностью исключить переброску немецких резервов с Западного направления на Южное, через агента-двойника Александра Демьянова 4 ноября

1942 г. подбросило руководству вермахта информацию, будто главный удар по врагу Красная Армия нанесет 15 ноября под Ржевом. Об этом и пишет Глентц, основываясь на материалах германских архивов. Таким образом, Ставка жертвовала оперативным успехом на Западе ради стратегического – на Юге. В результате масштабное стратегическое наступление советских войск под Сталинградом оказалось для вермахта внезапным. Генерал Йодль писал: «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имеющий решающее значение».

Но и под Ржевом, несмотря на недостатки операции «Марс», советские войска нанесли существенный урон врагу. «Потери немцев на ржевском направлении были огромны», – констатирует немецкий историк Брент Викер.

В новом тысячелетии битва также находит достойное отражение в историографии. В США и Европе вышли книги: Т.Макниз. «Сталинград» (Филадельфия, 2002); Д.Андерсон. «Восточный фронт: «Барбаросса», Сталинград, Курск, Берлин» (Нью-Йорк, 2001); У. Крейг. «Враг у ворот. Битва за Сталинград» (Нью-Йорк, 2001); Дж. Робертс. «Победа под Сталинградом: битва, которая изменила историю» (Лондон, 2002).

В 2002 г. в России была издана работа «Сталинградская битва: хроника, факты, люди».

О перспективности исследования событий Сталинградской битвы удачно сказал американский историк Энтони Бивор, автор книги «Сталинград», которая вышла в 1998 г., получила 3 премии и стала бестселлером в США и Европе: «Сталинградская битва бесспорно остается столь идеологически значимой темой, что последнее слово мы еще долго не услышим».

Николай НИКИФОРОВ, кандидат исторических наук