Портрет и судьба. Уроки жизни

Работать на маленькой железнодорожной станции я отправилась с очень небольшим багажом. Самым ценным грузом в нем были книги и фотоаппарат. И скоро стала я зачинателем новой школьной традиции.

Я увлеклась идеей соответствия портрета и личности, когда увидела карандашный набросок соседки. Задумчиво смотрела на меня из застекленной рамы красивая девочка с русой косой. Изящные руки спокойно лежали на толстом фолианте. Она была намного красивей, загадочней, умней, чем в обыденности. Наверное, так видел ее художник. И я изо всех сил стала преследовать Юлю, так звали девушку, своими наблюдениями. Замечу несоответствие портрету – говорю ей. Юля прислушивалась к моим словам. И часто с нескрываемым любопытством спрашивала: – Ну как? Уже больше я похожа на свой портрет?И я то кивала, то отмалчивалась. Ведь мы жили в одном доме бок о бок лет пять, почти до самой войны. Она взрослела, серьезнела, хорошела, а я равнялась на нее. И очень хотела иметь свой портрет, чтобы и он меня подстегивал.Вот об этом я и рассказала своим первым ученикам, когда мы задумали в течение трех лет до выпуска собирать ими же сделанные снимки ребят. Конечно, добивались качества фотографии.   Участники фотокружка графически оформляли листы ватмана. Гордились успехами. А для меня важнее всего было то, как они сами себя взращивали.Прошло много лет. Мои питомцы, как и я, уже пенсионеры. А я бережно храню многие листы тех ватманов. На них запечатлены чудесные превращения. Вот в день 8 Марта мальчики в фартучках нарезают на треугольники только что испеченный ими торт по моему рецепту. Прошла, как детская болезнь, их провинциальная неуклюжесть.Вот девочки на ситцевом балу в нарядных платьях, которые сами сшили по моим выкройкам. Ни одно платье не повторяет другое.А вот красивые прически, которые тоже сами выполнили, брали уроки у парикмахера. Запечатлены кадры наших спектаклей по Чехову, Горькому, рисунки, поделки, новогодние костюмы. Мои «самоделкины» везде счастливы!Больше других мне нравится кадр, где показан процесс сооружения макета двухэтажного дома – наглядного пособия для уроков иностранных языков. В центре – учительница английского Елена Александровна и Владимир Федорович Левины. Творческие, интересные педагоги. Ребята табуном ходили за ними. Добрая половина учеников сосредоточилась возле Лены и живо щебетала на иных наречиях, вторая – возле Володи, бывшего геолога, мастера на все руки. С ним решали задачи, наблюдали небо, строили радиорубку и простую мебель. Так трехэтажная полка становилась библиотекой. Главное – Володя научил всех фотоделу и рисованию. Родители буквально растаскивали своих чад по домам вечерами.Многие и правда стали рисовать. Один выпускник по сей день преподает изо в вузе. А ставший художником Толя Шеин в те дни любил похвастаться:- Вот картина! Не маслом, конечно. Но угадайте, чьей кисти?Ребята тут же прерывали его, шутя: «Знаем, знаем, что твоя. Но это творение также и Левиных, и других учителей». Стал бы Толя вообще писать портреты, если бы не общий настрой в школе?..Мне, как наставнику, важен был и возросший интерес к работам питомцев. Ведь я замысливала самосовершенствование всех учеников, а не только авторов и их героев. Всем надлежало меняться к лучшему. Они уже знали о Дориане Грее и опасались идти по его пути. К выпускному балу, на котором, как мне кажется, все трогательно хороши, были готовы и листы  ватмана с портретами, и индивидуальные снимки. Их бережно укладывали вместе с аттестатами зрелости в папки. Три наших золотых, два серебряных медалиста и все остальные (окончившие без троек) имели в позах и взорах почти ломоносовское достоинство. Не их выпустили, а они себя сами взрастили!Снимки эти дороги мне как праздник ученичества. ​Раиса МОСКВИТИНА, Гатчина, Ленинградская область