Портрет

Урок труда – у родника

Kогда я заглянул к нему на урок труда, учитель стоял у фрезерного станка и что-то терпеливо обьяснял голубоглазому, невысокого роста парнишке. Это был семиклассник Женя Птицын – лучший ученик Николая Александровича Метелкина. В отличие от других ребят, которые делали резьбу на болты, Женя мозговал над какой-то семигранной деталью. Перед ним лежал чертеж. В его линии и всматривался подросток, всем своим видом показывая учителю, дескать, пожалуйста, не обижайтесь, но я уж попытаюсь все-таки сам разобраться, в чем тут загвоздка. – Упрямый, – подтвердил мою догадку учитель, кивая на парнишку, – своим умом до всего хочет дойти, а практики-то,Дмитрий АЛЕНТЬЕВ

Москва

Фото Александра ВОРОБЬЕВА

Золотой абажур

Здравствуйте, уважаемая редакция!

Недавно как бы заново открыл для себя вашу газету. Дело в том, что несколько лет назад мы (семья у нас учительская: жена преподает физику, а я – информатику) получали “УГ” по подписке, и, честно говоря, в ней было мало интересных материалов. Теперь же в каждом номере есть что почитать и над чем поразмыслить… Далеко не последнее место в газете занимает “Золотой абажур”.

Высылаю на ваш суд подборку своих стихотворений.

Несколько слов о себе. Родился и вырос в Красноярском крае, окончил математический факультет Красноярского госуниверситета, служил в армии, работаю в местной школе учителем информатики, веду шахматный кружок.

С уважением Виталий НЕИЗВЕСТНЫХ

Эвенкия

Ностальгия

И в речке ногами болтали,

И слезы обиды глотали.

А нынче мы взрослыми стали,

Как будто настала зима.

Наверное, помнить устали

Законы мальчишеской стаи,

Жестокость мальчишеской стаи,

Похожей на волчью весьма…

Негатив

Проявляется ближе к весне

Снежный мир, словно фотобумага.

И ворона сидит на сосне,

И темнеют морщины оврага.

Возрастает контрастность души

И пьянит, словно крепкая влага,

К поцелуям тяжелая тяга:

– Отдохни, погуляй, согреши…

* * *

Нескончаемо детство длится,

Но однажды приходит время,

Когда дети, подобно птицам,

Покидают родные гнезда.

Так стремительно в небо рвутся

Оголтелые стаи птичьи,

А родители остаются

В опустевшем пространстве детства.

Они раньше купались в смехе

Детском, звонком, неудержимом.

А теперь им иные утехи –

Торопливые редкие письма.

Советы демократа

Не заглядывай в сумку соседу,

Как таможенник возле дверей.

Он себе притаранил к обеду

Пуд икры и мешок сухарей.

Не кружи над соседом, как коршун,

Обращайся по-англицки: сэр.

И случайного секса партнершу

Не склоняй посетить диспансер.

Не ходи на прием к депутату,

Любопытство – порок наших дней.

Он совковую вынет лопату

И докажет народность корней.

Распечатай бутылку кефира

И в стакан сахарку сыпани.

Отрекаясь от старого мира,

Вместе с прахом и страх отряхни.

* * *

Когда черновики горят в печи

И серым пеплом корчится бумага,

Поэт не ждет таинственного знака,

Стихами распаляя кирпичи.

Над ним витает замысел другой.

Он сам себе хозяин, значит, волен

Смеяться или вскрикивать от боли,

Помешивая рифмы кочергой.

В кольцо огня он выбросил десант,

В любой потере зная смысл высокий.

А печь запомнит сгинувшие строки

И прогудит под утро небесам.

Союз и…

…И к морю ходит князь Гвидон

К царевне-лебедь на поклон.

И возвращенные пророки

Дают бесплатные уроки.

И доморощенный пророк

Слегка в провинции продрог.

И пьет больной пирамидон.

И дело мастера боится…

Я не уеду за кордон

и не вернусь из-за границы…

Я перед Ниццей падал ниц

И заключал пари в Париже.

Но мне милее всех столиц

Провинция, где грязь пожиже!