Поражение,. или Образование стало суетой?

Реформа, по мнению части учительского корпуса, явилась невероятно мощным ударом по качеству образования в сельской школе, а также по селу, подвигнув к стремительной деградации. Что это? Целенаправленная государственная политика, так называемая оптимизация? Реформаторы как будто логично и последовательно, с завидным упорством проводят экономическое перераспределение образовательного бюджета, в его же рамках создавая стимулирующий фонд, при этом тратя миллионы рублей в «дым» непонятных чиновничьих финансовых игр. Вот уж где велико поле для оптимизации! А у нас, по сути, новация труда учителя стихийно создает проблему за проблемой, превращая сельское образование в профанацию, уничтожив гимназическую систему, направленную на воспитание думающих, осваивающих необходимые знания для самообразования и продолжения обучения, учебный процесс постепенно превращается в старших классах в тренировки по подготовке к ЕГЭ. И эта «игра ума» стала диктовать направление учебного процесса в средней школе и, похоже, отразится и в начальной.

Единственное, что прежде выматывало, – это идеологическая направленность учебных пособий, особая подготовка педагогов, наличие структур, надзирающих  за идеологическим образованием детей. Отсюда огромную часть образовательного времени занимало ужасающее содержание уроков, зубрежка, например, постулатов политиков и прочее. С этой идеологической системой образования мы и «вверглись» в новый период истории России. Однако само гимназическое образование, заимствованное основой в Австро-Венгерской империи, было идеальным и, несмотря на все те коммунистические нагромождения, позволило великим людям утверждать, что российское образование – лучшее образование в мире.Зарплата сельского учителя далеко не достойная, формируется следующими параметрами, если упростить, это опыт (категория), наполняемость класса, активное участие в научно-исследовательской работе, в проведении мероприятий (конференций, спортивных соревнований, конкурсов и т. п.), а также хорошие отношения с администрацией школы, а в некоторых случаях скандальность учителя, наглая напористость, граничащая с шантажом того или иного школьного начальника, которые в свою очередь и себя не обижают; заработок их обычно превышает пятьдесят тысяч. Нередко около директора стихийно создается активная группа единомышленников, которые доносят начальнику, кто и что сказал, иногда додумывая и создавая нездоровую обстановку в коллективе, а словосочетание «стимулирующий фонд» звучит в их устах как молитва не от хорошей жизни!О научно-исследовательских конференциях. Эта деятельность в сельских школах стала приличным приработком, поэтому она превратилась в нечто безобразное и отвратительное. Я не мог понять, почему наши ученики на районных и межрайонных конференциях вообще не конкуренты сверстникам. Например, на межрайонной конференции «Шаг в будущее» в городе Северобайкальске Бурятии работы признавались в лучшем случае как участие. При этом исследования наших девчонок и мальчишек для их возраста были на очень высоком уровне. А оказалось все просто: ребятишки других школ всего лишь чтецы подготовленной учителем работы. Два-три вопроса, и становится ясно, что ученик, как правило, даже не понимает, о чем доклад. Часто сталкиваешься с недопустимым, когда ученика заставляют запоминать работу наизусть. Надо еще заметить, что данной деятельностью охвачен постоянный узкий круг учащихся – малочисленный актив.Кстати, я доказал нашим ученикам (школа №36, поселок Новый Уоян, Бурятия), что они не напрасно самостоятельно трудились над своими ученическими исследованиями. Мы направляли работы на конкурсы российских конференций, например, в Ярославль («Открытие»), трижды проходили отборочный тур, участвовали и занимали четвертые-пятые места. На другие конференции мы получали приглашения, но из-за недостатка средств не смогли поехать.  На районных же конференциях, и это все прекрасно понимают, – театральное действие. Но выживать-то надо!Правы или нет модернизаторы российского образования – не мне судить. Но таким мастодонтам, приверженцам гимназической системы, как я, работать в сельской школе стало невозможно. Ретрограды? Может быть, и так. Но неплохо было бы послушать и нас, молчаливо уходящих, уносимых ветром перемен. А это целое поколение сельских учителей, честно и самоотверженно выполнявших свою миссию. К примеру, в наших школах для наполняемости объединяют два, а то и три класса. По программе, которая является для учителя законом, я обязан затратить как минимум 35 минут учебного времени. А у меня два класса. Таким образом, я должен вопреки программе и поурочному плану срезать уроки до 17 минут для того и другого класса. Из семнадцати минут – 5 минут (в общем для обоих классов 10) на закрепляющую часть. Остается по 12 минут. Но ведь, кроме того, мне надо поговорить не по теме урока (по дисциплине, по мероприятиям, дополнительные сведения по предмету и т. д.). Каким образом я могу дать полноценный урок за 10 минут? А никого это не интересует! Никого не интересует и то, что у меня уходит в два раза больше времени на план урока, что я затрачиваю энергии столько же (выполняю объем работы) для одного ученика, сколько для тридцати. Где же логика? Справедливость, наконец?! Может быть, я что-то не так понимаю? И качество образования сейчас совсем не обязательно?Таким образом, реформа, может быть в период становления, не отвечает минимальным требованиям к качеству образования сельского ученика. Полностью игнорирована наиважнейшая составляющая: создание условий труда учителя. Квартиры педагогов холодные, не ремонтировались десятки лет. В школах сквозняки, сыро. В таком состоянии большинство школ, в том числе и новых, какие-то мало-мальски латаются.Реформа совсем не учитывает кадровое состояние сельских школ. Учительский состав уже в приличном возрасте. Молодые наотрез отказываются ехать в село. Общаться им не с кем, девушкам выйти замуж не за кого. Парни уезжают, оставшаяся сельская молодежь из-за многолетнего отсутствия работы работать не только не хочет, но и не может. Пьянство просто захлестывает. А сейчас (по БАМу) крепко укоренилась наркомания. Я знаю многих, кто и употребляет, и распространяет наркотики. В печати называл их имена. Приезжаю через год, никаких изменений! В одной из больших школ мы провели негласный опрос среди учеников (8-11-е классы), где достать наркотики. Знают 25%.  Более того, наркотики можно приобрести и в самой школе. Обстановка, мягко говоря, тревожная. И вряд ли молодая учительница захочет жить в сырой квартире, с дымящей печью, с ночными стуками пьяных холостяков в окна. Одна учительница, уезжая, сказала мне: «Да я в городе уборщицей заработаю в два раза больше! И еще время на себя останется…»Другой пример. Техническое обеспечение учебного процесса, такое как интерактивные доски, компьютеризация предметных классов, дистанционное образование, в целом все-таки не для освоения существующих программ, кроме, конечно, информатики. Интерактивная доска, т. к. закрыть окна нельзя, бледна, считывать с нее информацию трудно, а потому вредно для здоровья учеников. Она существенно замедляет ход урока, превращает учителя в оператора, которому приходится тратить драгоценное время на активирование доски, перемену информации. Тщательно проверено, данные с такой доски воспринимаются очень плохо, не запоминаются, более того, запутывают постоянным наплывом строк и таблиц. Таким образом, это новшество так и весит атрибутом модернизации, в основном пылесборником.Вообще новшества, возможно, что-то и дают, но результат слабенький. А вот провести гимназический, простой урок, строго по плану, без всяких новаций, по проверенной методике – мало кто может сейчас из модернизаторов. Как меня в свое время учила нынешняя завуч (школа №36, Бурятия) Ульяна Павловна Черниговская: «Дай нормальный, простой урок. Не отвлекай учеников посторонними данными. Строго по плану! Шаг влево, шаг вправо – «расстрел»!» И время показало ее правоту.Еще три выпуска назад школьники выходили в жизнь с достаточным объемом знаний, могли «строить» конструкции, пусть ложные, но на объективных знаниях. Теперь, беседуя с отличниками, я прихожу к выводу: мыслить их больше не учат! И не учат учиться. Знания жалкие, больше трескотни интернетовской. Они совсем не ориентируются в историческом времени. Литература, увы, уже не читается, а усваивается в пересказах. В головах такая каша! Но уже очень сильны в их душах меркантильные побуждения, которые без крепкого образования так и останутся мечтаниями. Что происходит? Меня мучает уже несколько лет, что образование пахнет не Русью, а какой-то суетой, какими-то чужеродными экспериментами, в которых никто из моих коллег ничего не может понять. В прошлом году я ушел из школы навсегда, возможно, как устаревший, исчерпавший себя, неспособный понять новшество. Дай-то бог! От закоренелости опыта, привычек и ощущений трудно быть объективным. А может, просто побежденный, как и тысячи других, не справившихся с уверенностью, что система ЕГЭ вредна, что сельские ученики просто-напросто не могут «колдовать» над заданиями ЕГЭ без помощи учителей. Педагоги вынуждены ухитряться, иначе больше половины просто-напросто не угадают. Об этой солидарности все знают и относятся с пониманием. Я и сам грешен.И тратятся такие огромные деньги на профанацию, а их можно дать учителям, которые, получая достойную зарплату, так бы заработали, что никаких экзаменов не потребовалось бы вовсе. И можно было бы выдавать аттестаты по акту знаний, зафиксированных по годовым результатам. Какой смысл до предела доводить проверку знаний, лишая возможности давать эти самые знания? Тем более что школьные экзамены, по большому счету, всего лишь формальность: с какими знаниями пришли – с такими и в жизнь уходим. Другое дело экзамены в вуз, это уже отбор, рынок. Так что же происходит? Программа оболванивания детей – будущего России? И еще. В школе на основе программных знаний мы прежде учили мыслить и выстраивать логические конструкции, осваивать методы исчисления и так далее. А ныне требуемая строгая конкретика (смотрите задания ЕГЭ) не только не нужна, но и вредна. В высших учебных заведениях наши ученики слышали совершенно справедливое: забудьте, что вам говорили в школе! Кстати, когда я окончил институт и прибыл на место работы, опытные коллеги посоветовали: забудь обо всем, чему тебя учили в институте! Позже я нашел шокирующему совету объяснение и до сих пор работаю на принципе: изучил, освоил и забыл, загнал в глубь памяти, необходимое вовремя само «выскочит» и поможет двигаться дальше, так же как и нашим прежним выпускникам сельских школ.И все же до недавнего времени таилась надежда, что видят, сообразят, поймут: не в крутости реформы дело, а в подготовке образованного человека и создании условий для учителя. В этом цель, а не в том, чтобы все поменять! Однако уже сейчас ясно, что упорство модернизаторов строится, по нашему мнению, не на целесообразности, а на амбициях руководства доказать свою правоту в скоропостижной и мертворожденной реформе. И оно непреодолимо. Новое поколение учителей принимает ее как данность. Из нашего поколения, конечно, многие смогли приспособиться, смириться, однако оставаясь все-таки прежней основой коллектива, поэтому их дни уже сочтены, хотя они идут на геройские поступки, чтобы спасти свою школу от закрытия, вплоть до усыновления детдомовских и брошенных родителями детей. На этой основе иногда случаются странности. Дети передаются на воспитание людям, которые своих-то не смогли воспитать достойными. К примеру, в селе Кумора Северобайкальского района Бурятии в одной приемной семье старший сын отбывал срок за убийство, второй, как напьется, становится неуправляемым. В другой семье оба сына отбывали сроки в местах не столь отдаленных. Старшая из воспитанниц в десятом классе родила. Более того, данной приемной мамаше доверено воспитание и других детей – она ведет занятия со школьниками. Правда, надо отметить, что дети по-своему все равно счастливы, что вырвались из приюта. Поэтому от других «странных» примеров воздержусь. А новая система образования, толком еще не состоявшись, торопливо готовит своих героев, которым все понятно и приемлемо. Ей не нужны  мыслящие, нужны работающие (рабы). Ну а «мозги» можно будет купить… И начинают покупать!Естественен встречный вопрос: а кого мы должны готовить, подразумевая образованность? Первое: воина, чтобы защитить себя в широком смысле, борца за справедливость и правду, чтобы не нарушить равновесие между злом и добром, с умением подходить к данным проблемам творчески. Второе: хлебопашца, образно говоря, кормильца, производителя товара, сбытчика, коммуникатора… И здесь без творческого мышления никак не обойтись. Третье: семьянина с выходом на государственность, традиции, мораль, право, историю, философию… Сказанное отнюдь не является истиной, а скорее мыслями «унесенного ветром перемен» пожилого сельского учителя, одного из многих, кто остался при своих убеждениях.​Александр ЛАТКИН, сотрудник общественного регионального фонда «Татьяна», Улан-Удэ