Поля Дмитрия Волкострелова

Его поля заполняются смыслами в процессе восприятия. Поле вспахано, но не засеяно – эта возможность остается для смотрящего. Это как с «Черным квадратом» Казимира Малевича. Одни называют его гениальным произведением искусства, другие – обманом и пустышкой. Но, как бы ни относиться к нему, факт в том, что Малевич создал форму, которая провоцирует на то, чтобы в нее вкладывались те или иные смыслы (или не вкладывались вовсе), форму открытую, достигающую этого за счет своего минимализма, «минус-позиции», когда означаемое обречено быть больше означающего. Черный квадрат тоже поле.

Автор, о котором я веду речь, – театральный режиссер Дмитрий Волкострелов. Учился в Петербурге у Льва Додина, основал собственный независимый «театр post», обозначив его задачами поиск нового театрального языка, исследование современного мира театральными средствами и сближение актуального искусства и театра. Сейчас спектакли Волкострелова идут на театральных площадках по всей России, вызывая самые разные реакции – от объявления его лидером молодого режиссерского поколения до обвинений в невладении режиссерской профессией.Бурные споры вызвала уже одна из его первых работ – спектакль «Солдат» по пьесе современного белорусского драматурга Павла Пряжко. «Солдат» был поставлен в 2011 году на сцене «Театра.doc» и назван критиками самым коротким спектаклем на российской театральной сцене – он длился пять минут: солдат, вымывшись в душе, выходил к зрителям и говорил две фразы: «Солдат пришел в увольнительную. Когда надо было идти обратно в армию, он в армию не пошел» (собственно, этой «ремаркой» и исчерпывается полный текст пьесы Пряжко). В рецензии на постановку один из критиков написал, что этот спектакль важен «не потому, что там происходит нечто, а потому, что там происходит ничто», точно угадав, кстати, название спектакля, который Волкострелов поставит только спустя два года, – «Лекция о ничто».Но дело не в совпадении слов – дело в смыслах. Тот театр, которым занимается Дмитрий Волкострелов, вспахивая новую для русского театра территорию, я бы назвал минус-театром. Театром, который пытается найти ту минимальную основу, которая позволяет создать театральный образ, а зрителя делает активным сотворцом спектакля. Это драматический театр, существующий в эпоху перенасыщенного воздействия на восприятие при помощи технологий и спецэффектов, когда от искусства ждут прежде всего развлечения, и идущий в принципиально противоположном направлении – в сторону простоты, если не сказать аскезы. А отталкиваясь от названия, данного самим режиссером, – «театр post», можно сказать, что Волкострелов занимается постдраматическим театром: этот термин ввел в обращение немецкий театровед Ханс-Тис Леман в одноименной книге, написанной в 1999 году, а на русский язык переведенной совсем недавно – в 2013‑м. Если коротко, постдраматический театр занимается поисками театра за территорией, уже освоенной драматическим искусством, а не в этом ли расширении границ познания и состояла всегда цель живого искусства?Один из важных волкостреловских спектаклей последних лет, «Поле», поставлен опять же по пьесе Павла Пряжко. Экзистенциальная «деревенская история» о комбайнерах и женщинах посвящена современной физике и построена на диалогах вроде такого: «Марина: Возможно, мы – это сознание Вселенной, которая пытается понять сама себя. Алина: Что это ты сказала сейчас? Марина: Это он под фотографией оставил мне такое сообщение. Алина: Дурость какая-то. А за фотку он тебе что поставил? Марина: Пятерку. Алина: Ну, слава Богу, что хоть это». Зрители, приходящие на спектакль, получают при входе либретто спектакля – полный текст пьесы. Дело в том, что сцены в спектакле играются не по порядку: их последовательность определяется генератором случайных чисел в планшете мальчика, одного из героев этой истории, – после 13‑й может идти 7‑я, а 11‑я может быть повторена три раза подряд. После того как программа «выкинет» номер и его мелом выпишут на расчерченную по клеткам доску, актеры делают минутную паузу, давая зрителям возможность отлистнуть текст на нужную страницу и прочесть сцену, прежде чем они ее сыграют (стоит отметить также, что у Пряжко не меньшее значение, чем реплики персонажей, имеют подчас довольно обширные ремарки). Одетые в белое исполнители в черном, также расчерченном на клетки пространстве предельно просто, без внешней аффектации произносят текст, оставляя воздух для зрительского восприятия. За счет всего описанного выше зритель волкостреловского «Поля» становится активным соучастником спектакля. Ведь именно в его сознании из разрозненных фрагментов складывается целое, и происходит это при условии его включенности в действие, внимания и работы мысли. Из хаоса возникает порядок, из обрывков жизни – произведение искусства. Эта операция похожа на то, чем когда-то занимался синтетический кубизм, складывавший свои картины из кусков разорванной реальности. Волкострелов работает на территории нашего сознания, нашего восприятия действительности, констатируя его фрагментарность и предлагая совершить усилие, для того чтобы собрать «пазл бытия». Предметом этой работы становится коммуникация зрителя с происходящим на сцене, очищенная от лишних напластований, оголенная ради возникновения энергетического поля между зрителем и сценической площадкой, между человеком и его собственной жизнью…Вокруг поля, разделенного на 64 клетки, разворачивается действие еще одного спектакля Волкострелова, – «Розенкранц и Гильденстерн», входящего в репертуар петербургского ТЮЗа и получившего по итогам 2017 года приз Ассоциации театральных критиков в рамках главной театральной премии России «Золотая маска». Однако это не постановка «Гамлета» или написанной Томом Стоппардом в 1960‑е пьесы «Розенкранц и Гильденстерн мертвы», где второстепенные герои шекспировской драмы становились главными действующими лицами. Волкострелов, отталкиваясь от идеи Стоппарда, сам сочиняет историю, основанную на легендарном матче за шахматную корону чемпиона мира между Анатолием Карповым и Гарри Каспаровым, который длился на протяжении полугода и стал рекордным как по количеству сыгранных партий (48), так и по количеству ничьих (40). В спектакле Волкострелова на протяжении часа с небольшим два человека сидят у шахматной доски и перекидываются фразами, взятыми из газеты «Правда» и отрывного настенного календаря. Смыслы волен подкладывать зритель: о застоявшемся времени и застывших в нем людях, о нашем экзистенциальном одиночестве «в ожидании Годо». Герои держат паузу перед тем, как сделать ход, а заполняем эту паузу мы…Поле на плоскости земли или шахматной доски имеет свои четкие границы. Поле в современной физике представляется динамической величиной, принимающей разные значения в разных точках пространства и меняющейся со временем. Поля Дмитрия Волкострелова созданы вдумчивым исследователем современного театра и порождают особый вид драматической энергии, которая простым и точным жестом снимает границы восприятия и делает приумножение смыслов физически ощутимым в пространстве и времени – сцены, зала, жизни.