Политический урок «бесконтактного» карате. или Как научиться выживать

По меркам Государственной Думы, Андрей Савельев депутат молодой. Ясно помнит свои студенческие годы. Поэтому мы попросили политика рассказать о том, как была организована культурная жизнь учащейся молодежи в его студенческие годы. А также о жизненных сложностях, с которыми приходилось по молодости лет сталкиваться. Андрей Николаевич откровенно поведал о таких забытых сегодня обстоятельствах советской жизни студенчества, как общественная работа, социалистические обязательства. А еще, отвечая на наши вопросы, он рассказал о секретах выживания как отдельно взятой личности, так и целого народа.

– Андрей Николаевич, вы, наверное, были в студенческие годы активным комсомольцем?

– О, я отлично помню тот умирающий комсомол, который мне достался. Помню и о соцсоревновании молодых ученых… До сих пор не пойму, какое может быть у ученых соцсоревнование! Не то чтобы активистом, но я был, как говорится, на хорошем счету. Впрочем, порой в наших отношениях с ленинским коммунистическим возникали осложнения. Как-то раз куда-то не пришел, меня вызвали на разбирательство, стали устраивать показательную выволочку. Тогда я напрямую спросил у членов комитета комсомола: «Чем это вы тут вообще занимаетесь? Сущей же ерундой!» Еле выпустили живым. Чуть не линчевали строгими выговорами с занесением в учетную карточку.

– А какие у вас были увлечения в студенческие годы?

– У нас в Физтехе работала изостудия. Мне удалось там недолго позаниматься живописью – свидетельством былого увлечения остался портрет жены. Как-то даже применил это хобби для нужд комсомола – придумал и нарисовал антиалкогольный плакат…

– Сейчас совсем юные девицы и молодые люди студенческого возраста разгуливают по столице с бутылками пива в руках. А вы как относитесь к спиртному? Следуете указаниям вашего антиалкогольного плаката?

– Конечно, я человек непьющий, то есть водку не употребляю, а хорошее вино лишь по большим праздникам и на отдыхе.

– Значит, вы – за здоровый образ жизни, за физкультуру и спорт?!

– Скажем так: я не большой поклонник большого спорта. Азарт участника соревнования – это одно, а в азарте наблюдателя есть нечто нездоровое. Один раз я сыграл в футбол в команде Государственной Думы. Но все-таки в этом виде спорта я вижу преобладание именно второго вида азарта.

– Какими же видами спорта вы увлекаетесь? Кросс бегаете?

– Да, еще в студенческие годы бежал Московский марафон мира. Незабываемый букет ощущений! Последние пять-семь километров бежишь и с каждым шагом клянешься себе: «Больше никогда! Ни за что! Да будь все проклято!»

– И как, успешно? Приходили к финишу в первой десятке?

– Чтобы быть среди первых в марафоне, надо ежедневно тренироваться, каждую неделю – три раза по тридцатикилометровому маршруту. Нужно пробежать дистанцию за два часа с небольшим. У меня получалось только за три с половиной.

А еще я много лет занимаюсь боевыми единоборствами. Сначала дзюдо, а последние годы – карате. Чрезвычайно интересный – даже зрелищно – вид спорта. Почему почти нет трансляций с единоборств?! Все футбол да теннис… А ведь дзюдо сегодня – «президентский» вид спорта.

– Приходилось ли вам применять полученные навыки, так сказать, по прямому назначению, соединять спорт с повседневной жизнью?

– Очень пригодилось умение защищаться. Как-то раз ехал я в троллейбусе, когда в него вошла ватага разгоряченных (и, вероятно, «подогретых») болельщиков. Они являли пример того «спорта», который мне противен. Стали без причин задираться к пожилому мужчине. Раз его ударили, второй, а на третий я не выдержал – перехватил руку. И вся эта «биомасса» развернулась на меня. Пряжкой ремня рассекли мне голову, полстакана крови вылилось. Но мне удалось отбить пару десятков ударов, самому нанести десяток, и поэтому остался относительно невредимым. А не владей я приемами самообороны – просто в асфальт бы закатали.

– Это был единственный такого рода критический момент, когда владение приемами борьбы спасло жизнь и здоровье?

– Увы, не единственный. Другой раз довелось в темном переулке сцепиться с четырьмя подвыпившими ребятками. Мысленно возвращаясь назад, понимаю: ведь вполне мог и погибнуть в той потасовке. По крайней мере я отбился. Хоть и получил травмы, но не стал безответной жертвой.

– Вы привели примеры ситуаций, в которых мог бы оказаться каждый. А в политической борьбе вам дзюдо и карате помогали?

– Еще как! На выборах в Государственную Думу один известный неприличными выходками политик попытался смутить меня угрожающими движениями, стал надвигаться своей внушительной политической фигурой. Но вышло так, что я его немножко смутил. Пресса писала, будто бы я дал ему ногой в ухо, а он-де упал на руки своей охране. Все неправда! Это был элемент «бесконтактного карате» – удар лишь намечен: каблук моего ботинка «просвистел» в сантиметре от скандально знаменитого лица.

– Понятно, что учиться никогда не поздно. Но все-таки интересно, как, какими путями вы от физики пришли к философии?

– Ко мне с детства приклеилась кличка Философ. С младенчества полюбил рассуждения-размышления. Всегда испытывал интерес к толстым книгам и к именам, произносимым с благоговением. В советское время как-то взял – что под рукой было – Полное собрание сочинений Ленина и начал фронтально читать все его произведения. Ту же историю КПСС, которую в вузах тогда изучали по толстому учебнику по прозвищу «кирпич», мне интереснее было узнать из первоисточника. Помнится, ездили в геологическую партию на Новую Землю, я брал с собой читать «Материализм и эмпириокритицизм» Ленина.

– И как же товарищи реагировали на эту вашу странность?

– Конечно, подсмеивались. А вот откровенно враждебно к моему увлечению отнеслась окружающая живая природа. Приставшая к нашей геологической партии собачка ни с того ни с сего сгрызла томик Ленина, предала его, как писал Энгельс про одно свое произведение, «грызущей критике».

– Каких высот в философии вам удалось достичь?

– В 2000 году защитил докторскую диссертацию. Занимался мифологией… политической. Иногда это словосочетание используют в «ругательном наклонении». На самом деле человек во все времена не мог жить без мифологии.

– Чем еще увлекаетесь?

– Этнологией. В отличие от многих либеральных ученых, считающих этнос фикцией, я уверен, что это реальность. Не могу согласиться с такой трактовкой национальной принадлежности: «Вам мама сказала, что вы русский, вот вы так и считаете». Это неверно, существуют объективные показатели, те же антропологические. Биологический экстерьер должен сочетаться с духовным интерьером. Только тогда можно говорить о себе и о других – русский.

– Все мы – один народ: осетины, якуты, удмурты…

– Да, конечно! Но у меня русские предки. Живу по-русски и воспроизвожу в своей семье русскую культуру. Выступаю против «массовой культуры», против влияния телевидения на сознание людей.

– Правду говорят, что вы дома отрубили провода у телевизора?

– Аккуратно перекусил щипцами под основание, чтобы никто не мог починить, кроме меня. Теперь стоят два «ящика» как мебель. Сразу же появилось время для чтения, для общения в семье. Всем советую снести это безобразие современной цивилизации на свалку.

– А к другим электронным носителям информации как относитесь? Например, к интернету?

– Тоже не очень одобрительно. Там тоже очень много мусора. Правда, я поддерживаю собственный сайт, но исключительно как информационный. Там представлено несколько сотен моих публикаций в газетах и журналах. Публицистика, философские статьи.

– А где вам удалось побывать не виртуально, а физически?

– Нашу страну проехал вдоль и поперек. Родился на Дальнем Востоке, в Амурской области. Несколько лет провел в охотской тайге. Бывал и на Новой Земле, и в Сибири, и в Ханты-Мансийске. За границей побывал в Германии, а еще ездил в Непал. Там совершил горный переход и сплавлялся на плоту по горной реке. Испытал абсолютно реальную, причем близкую, зримую, угрозу смерти. В горном переходе – а было лето – вдруг пошел снег и поднялась метель. Тропинки замело. Только любовь к жизни побудила добрести до укрытия в конце маршрута. А на сплаве плот затянуло в водоворот и все никак не удавалось выгрести. Ночью, в кромешной тьме пришлось искать место причала. Если бы не нашли, то ниже по течению нас бы уже никто никогда не нашел. На порогах расплющило бы в лепешку!

– Что-то в вашей жизни слишком много получилось опасностей. А ведь для увлечения философией необходима размеренность?

– Как раз наоборот. Лишь заглянув в бездну, испытав чувство смертельной опасности, человек приближается к философскому постижению окружающего. Это касается не только индивида, но и общества. Когда цивилизации забывают о смерти, то погибают. Вот и мы не заметили, как подошли к грани смерти своей цивилизации. Непонятно, почему, даже заметив угрозу, мы хотим сохранить все те принципы, которых придерживались раньше. Как курильщик: каждой затяжкой сигареты вдыхает смерть, уже понимает это, но не желает отказаться от ядовитого зелья.

Кстати, боевые единоборства намеренно подводят человека к фатальной грани, чтобы он заглянул туда, что-то новое про себя понял и нашел в себе силы выжить. Нас всех судьба подвела к грани существования. Мы должны наконец увидеть бездну и опомниться, научиться выживать в этом мире.