Пока бьют часы

Он высокий, худощавый и немного уставший лицом. Курит и на все упреки отшучивается, говорит, что вкусно и что специально учился заново дымить после прошлогоднего инсульта. Такое безжалостное отношение к себе, любимому, меня, гостью и журналиста, сильно огорчает. Только что поделаешь? Мой собеседник по своей первой профессии врач, невропатолог, но сейчас Юрий Николаевич Яковлев в больнице больше не работает, по собственному желанию покинул должность зам. главврача. Почему так, особо не распространяется. Скорее всего дело в абсолютной несовместимости романтической натуры героя-альтруиста и рыночных механизмов современного здравоохранения. Ушел из больницы и остался при своих часах, картинах, книгах и друзьях.

Юрий Яковлев работает в теперешней своей жизни «одновременно романтиком и философом, напряженно совмещая крылатые полеты мечтаний с математически сухим анализом бренного бытия». Это из книги Юрия «Романтическая притча (или сказки для взрослых)», точнее, из одного маленького произведения под названием «Бегство». (В сборнике все произведения небольшие – слов мало, а смысла много). Герой уже долго живет без радости и счастья. Но однажды, увидев «вдали не замеченную прежде синеву», понимает, что это «проглядывает Новая жизнь». Вот к ней-то не мешкая и направляется наш романтический философ.

Юрия называют Хранителем. Он собирает и чинит, возвращая к жизни, самые разные часы: ореховый, шоколадного цвета корпус и мягкий баритон боя; большие, почти черные, из крепкого дуба, похожие на привокзального надзирателя; «изысканного вида небольшие часы в корпусе из карельской березы, возможно, украшавшие когда-то спальню легкомысленной кокетки»…

«Так Дом годами отмерял пролетающую жизнь – свою жизнь и жизнь Хранителя. Каждые тридцать минут разнотембровый бой утверждал, что эта самая жизнь стала на полчаса старше и дороже. Только березовые и ореховые часы отбивали время вместе, и им было весело от этого и спокойно изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год…»

Эта сказка для взрослых – о хрупкости любви, о том, как легко порой разбить драгоценный подарок, посланный свыше, а еще о том, как дважды не входят в одну реку. Ну и, конечно, о времени. К нему у Юрия Яковлева отношение особое – романтическое, философское и одновременно чисто практическое. Он сам восстанавливает старинные часы. Читаю на циферблатах: «Павел Буре, поставщик Двора Его Величества», «Густав Беккер», «Генрих Мозер и К» – известнейшие для своего времени мастера часовых дел. Их произведения ценились, ими восхищались. К Яковлеву в руки все эти механизмы попадают почти всегда в «жалостном» состоянии: больше сотни лет прожили, бывает, и хранились кое-как. По словам Юрия, на восстановление только одних старинных часов уходит месяц, а иногда и больше. Спрашиваю, как вообще все начиналось?

– Лет десять назад, когда я еще жил в Великом Новгороде, бабульку с нижнего этажа отправляли в дом престарелых. А хлам весь, старые вещи, бросили в квартире, среди прочего – часы. Корпус рассыпался, механизм не ходит. Вот их-то я и купил у новых жильцов. Причем за какие-то символические деньги. Потихоньку начал ремонтировать. Но так как ничего не знал, пригласил мастера, часовщика. Пока он работал, я рядом сидел, подавал ему инструменты и смотрел. Так учился.

– Наверное, дополнительная литература потребовалась?

– Приобрел всякую, но она неинтересна, там все о современных часах. Поэтому учился, глядя на работу других. А потом пришлось взаимодействовать с такими же «сумасшедшими» часовщиками. У кого-то колесо искать, у кого-то пружинку. Узнаешь названия, принцип хода… Это я сейчас уже могу покупать «запчасти», да и сами вещи, не выходя из дома. Люди знают, приезжают, привозят. В жизни очень часты ситуации, когда вещь продать уже нельзя, а выкинуть жалко. Тогда и везут ко мне.

Таким же примерно образом к нему попала фисгармония, теперь уже восстановленная, прекрасно звучащая и украшающая своим присутствием один из самых привлекательных воронежских ресторанов. Там же – некоторые часы, граммофон и другие вещи из коллекции Юрия, поэтому внутри очень уютно и все «по-старинному». Спрашиваю, не жалко было отдавать все это, пусть даже и на время, в чужие руки? Смеется, говорит: я уже наигрался, пусть другие люди посмотрят:

– Коллекционировать и рассматривать все это одному «под одеялом» неинтересно.

У него над столом вижу далеко не новую вышивку-цветок, в рамке, под стеклом. Спрашиваю, это откуда?

– Все просто. Нашел кем-то брошенную, старую, но очень красиво расшитую тряпочку, постирал, потом в рамку ее – и получилась старинная вышивка. Чем привлекла? Это человеческими руками сделано. Меня привлекает все то, во что человек душу вложил! К примеру, кварцевые электронные часы – они штампованные, для коллекции я их не воспринимаю. Они хороши как точный показатель времени.

Часы присутствуют и в картинах – красивых и необычных. Юрий пишет в основном масляными красками, любимые цвета – коричневый, зеленый, золотистый и все их оттенки.

По большому счету в картинах особого веселья нет. Думаю, именно эти тона позволяют остановиться и подумать. Я же не просто картинки рисую, я идею рисую. Вот картина «Время пришло». Это притча. Время пришло без лика, без пола… Или вот эта – «Властелин мирозданья»: время летит, даже лев – царь зверей – испугался и хвост поджал. Он бессилен перед временем…

В некоторые свои картины Юрий не просто вписывает часы, а «вживляет» их в сюжет – настоящие кварцевые или механические. «Надевает» на руку нарисованному герою, оставляя даже кусочки браслета. Или украшает реальным циферблатом изображенную на холсте башню замка.

Никакого специального художественного образования у Яковлева нет. Рисовать начал примерно так же, как и часы чинить, – садился за спиной художника, спрашивал, смотрел.

– Нет людей, которые ничего не умеют. Есть люди, которые не пробуют! Попытайся сделать – не получится, пробуй другое – и обязательно в конце концов все получится! А так особенно от актеров часто слышу: вот я бросил бы театр, только ничего больше не умею. А что ты пробовал? Ничего!.. Разумеется, всегда есть те, кто умеет делать что-то лучше других, более ярко. Но надо пробовать! На то нам и смелость человеческая дана.

Хотя, конечно, есть и другая причина. Наш мир очень рационален: человек ставит задачу и, если берется ее решать, хочет, чтоб выгода была, прямая или косвенная. Делать что-то «для себя» или «в стол» и тратить на это месяцы жизни жалко, далеко не каждый способен.

– Если вам какая-нибудь «заковыристая» вещица попадается, долго приходится с ней возиться?

– Сейчас музыкальную шкатулку делаю – второй год пошел. Все детали – XIX век. Червячную передачу специально на одном заводе заказывал, шестеренки подходящие отыскать – проблема… Одним словом, смысла во всем этом для современного рационального мира очень мало. Хотя, конечно, мы не настолько рациональны, как, например, американцы, но тем не менее.

– Почему вас так привлекают старые и старинные вещи? Что, в них какой-то особый шарм, красота?

– Да в любых вещах, в которые человек свою душу вложил, есть и шарм, и красота! Поэтому я совершенно не против современной хорошей живописи. Красота есть все, что нас окружает и что не противоречит Божьему замыслу. Что несет пробуждение. И все – живьем, живьем и живьем! Если музыка – то живьем, по-настоящему. И с фотографиями так же, и с картинами – то, что несет энергетику и теплоту души…

Я с таким же успехом мог бы сделать новый граммофонный ящик, вставить в него какое-нибудь современное устройство с кнопкой и подключить к розетке, а кому от него лучше станет? Он не греет, как те же часы кварцевые…

Воронеж