Поиск продолжается

В телефонной трубке что-то щелкнуло, прозвучал голос телефонистки: «Ростов, ответьте Барнаулу!» А следом – женский плач. И сквозь слезы – слова благодарности тем, кто ведет кропотливую работу, возвращает из забвения имена пропавших без вести солдат Великой Отечественной…

Таков лишь один из эпизодов Вахты памяти, которую провели воины Новочеркасской дивизии Внутренних войск МВД России и энтузиасты-поисковики, большинство из которых – донские старшеклассники и студенты. В результате открыта еще одна малоизвестная страница войны.

Декабрьским утром 2001 г. сквозь пелену снегопада по малолюдным в непогоду улицам Новочеркасска неспешно катили старенькие «Жигули». Сверху был надежно укреплен списанный ящик из-под снарядов. Пассажиры авто и бравого вида бородатый подполковник перевозили с полигона окружного учебного центра в православный храм останки погибших бойцов Великой Отечественной войны. Их накануне тактических учений нашли молодые защитники Отечества нового века.

Артиллерийский дивизион занимался рутинной работой по обустройству позиций для орудийной стрельбы. Вдруг саперная лопата наткнулась на человеческие кости. Так были найдены останки троих погибших в боях весной-летом 1942 г. и начался почти двухлетний поиск.

Рядом с останками артиллеристы обнаружили два смертных солдатских медальона, компас, флягу, карманные часы старой конструкции и нательный крест. Один медальон бойцы из чисто мальчишеского любопытства тут же попытались вскрыть. Но их старания оказались напрасными: спрятанная в пластмассовом футляре записка рассыпалась в прах к безмерной досаде незадачливых поисковиков-новичков. Данные, которые шесть десятилетий хранила земля, оказались утраченными. Теперь уже навсегда…

О находках сообщили командиру, тот решил обратиться к специалистам-поисковикам. Сразу после учений дивизион уходил в очередную боевую командировку, поэтому останки в снарядном ящике перевезли на хранение в православный храм. Все найденные предметы передали в Ростов. Поисковики из межрегионального клуба «Память-Поиск» внимательно изучили находки артиллеристов, рассматривали, анализировали каждую деталь. По мнению сотрудника Донского краеведческого музея Владимира Афанасенко, опытного поисковика, на полигоне были обнаружены останки двух красноармейцев и офицера. Среди найденных пуговиц несколько отличались числом дырочек. Историк знает: на белье комсостава Красной армии пуговки были особой конфигурации. Компас и старинные часы в корпусе из белого металла подтверждали предположение, что, вероятно, офицер был не из кадрового состава, а из запасников. Да и символы православия редко кто из молодых хранил в те годы. Во времена воинствующего атеизма нательный крест был редкостью, чем-то очень личным, даже тайным, характерным прежде всего для людей старшего возраста.

Видимо, не молод был командир – владелец компаса и карманных часов, который навсегда остался со своими бойцами в оплывшей воронке от авиабомбы.

Через 60 лет удалось установить единственное имя: рядовой Иван Халуев, 1921 г. рождения. Был призван одним из поселковых военкоматов Воронежской области. Эту скупую информацию поисковики букву за буквой получили из ветхого клочка записки смертного медальона.

Потребовалось еще почти два года, долгая переписка, архивные изыскания. А потом был телефонный разговор, упомянутый вначале. Племянница именно этого пропавшего без вести солдата откликнулась на запросы ростовских поисковиков. Пожилая женщина из далекого уголка России, позабыв о дороговизне телефонной связи, запинаясь от волнения, спешила выплеснуть десятилетиями хранимую в душе боль: «Мы искали, мы так его искали! Ваня был тихий, совсем домашний мальчик. До 1983 г. его мама все писала в разные архивы. Она умерла, и мы окончательно потеряли надежду отыскать хоть какой-то след. Осталась одна казенная бумага, что пропал, дескать, без вести. В нашей семье только он и не вернулся с фронта. Сколько лет прошло, а я его хорошо помню. Жалко до сих пор. Вот, как получили из Ростова письмо, так все плачу и плачу…Спасибо за то, что Ваню нашли. Знаете, мы ведь никогда за него свечки поминальные не ставили. Никогда! Думали: если он где-то живой…»

В 1942 г., спасаясь от оккупантов, большая семья Халуевых эвакуировалась из Воронежской области на Алтай. Бежали в чем были. В дороге потерялись те несколько фронтовых треугольничков от Ивана. Осталась лишь довоенная фотография парня в белой рубашке. Копию семейной реликвии и пообещала прислать ростовским поисковикам из далекого алтайского села родственница солдата. Плача, она все сокрушалась, что не может приехать в Новочеркасск, на могилу навечно оставшегося молодым дяди. Не то уже здоровье, да и слишком мала пенсия, билет из конца в конец по российским просторам теперь ей не по карману.

Ивана Халуева и его однополчан похоронили год назад в День памяти и скорби, 22 июня. Но, как стало известно этой весной, поиск необходимо продолжать. Открылись новые факты, документы, сделаны новые находки.

Обнаруженные военными останки на полигоне могут быть не единственными. К такому выводу поисковики пришли сразу, еще поздней осенью 2001 г. Поэтому, как только на полигоне растаял снег, с разрешения командования войсками округа началась Вахта памяти. При содействии спецназовцев ростовские, новочеркасские старшеклассники и студенты шаг за шагом убеждались: там, в донской степи, шли ожесточенные бои, из последних сил держали оборону и умирали с оружием в руках защитники Отечества. Их юные потомки уже в новом веке находили все новые тому подтверждения. Всего на штык лопаты от поверхности земли лежали 11 неизвестных солдат. Рядом – то, что осталось от винтовок. Сохранились даже обрывки бинтов…

Ребята в полевом камуфляже и легких ветровках молча стояли над свежим раскопом, постигая и не киношную, истинную историю трагических военных лет. Кто-то из спецназовцев, прошедших не одну «горячую» точку современной России, лишь вполголоса удивился: «Сколько здесь уже всего было! Поле это хожено-перехожено нами и до нас. Но мы ведь и знать не знали, что они же почти под ногами лежат…»

Над донской степью гудел холодный апрельский ветер, укрыться от которого на полигоне не так-то легко. Отложив лопаты, ребята нашли поблизости неглубокий овражек. Развели костер. Молчали долго. Ни обычных в минуты перерыва анекдотов, ни баек бывалых воинов. Но, отогревшись, слово за слово, без громких фраз, заговорили о том, что так всех взволновало.

– У меня 5 лет назад дед умер, а я только недавно узнал, что он почти всю войну прошел связистом в разведке. Ничего он мне не рассказывал о том времени, – сокрушенно вздохнул десятиклассник в натянутой до бровей вязаной шапке с легкомысленной кисточкой. – Дед всегда со мной общался, как с маленьким.

– Просто, наверное, не хотел вспоминать… А мой дед снайпером был. Старенький, больной, руки и голова трясутся, а если фильм про войну показывают – плачет. Мать поэтому, как только выстрелы или бомбежка на экране, телевизор обычно выключала. Дедуля как-то сказал, что почти все его одноклассники погибли в первый же год войны, а он их всех до сих пор помнит. Получается, они были, как мы, по возрасту.

Одним из самых опытных поисковиков в той компании у костра посреди степи оказался Сашка – студент второго курса истфака Ростовского университета. Белобрысый худой будущий археолог в выгоревшей до желтизны солдатской пилотке с красной звездочкой прошел уже не одну Вахту памяти. Может быть, поэтому о той давно отгремевшей войне он говорит, как о чем-то открывшемся лишь ему. И не из одних только воспоминаний участников, очевидцев.

– Знаете, однажды я испытал настоящий шок. Под Таганрогом, там, где был Миус-фронт, напоролся в немецком окопе на останки нашего солдата. У него вместо винтовки или автомата был, не поверите, обыкновенный лом. С ломом на немецкие пулеметы… В том окопе пулеметных гильз было видимо-невидимо. Точно могу сказать только одно: тот солдат с ломом явно был очень молодым, по костям это сразу понятно стало…

– Вот и эти наши тоже пожить не успели, – обернулся к свежему раскопу бородатый подполковник в полевом камуфляже.

Ему бы в свой отпуск с семьей где-нибудь в санатории отдыхать, а он с утра до вечера пропадал с ребятами на полигоне, наравне с поисковиками орудовал лопатой, время от времени брал в руки старенькую видеокамеру, прошедшую с ним немало километров дагестанских и чеченских дорог. Подполковник и на Вахте памяти оставался начальником пресс-службы Северо-Кавказского округа внутренних войск. Только здесь он выполнял работу оператора не по службе, а по душе, аккуратно фиксируя каждый этап поиска, труд участников этой необычной спецоперации на войсковом полигоне.

– Время, ребята. Подъем! – по сформированной годами службы привычке скомандовал подтянутый бородач. Попросил затушить костер и пошел в отряд спецназа за машиной.

Позже найденные останки защитников Отечества были с воинскими почестями похоронены в братской могиле рядом с Иваном Халуевым и его безымянными товарищами.

К сожалению, найденные весной на полигоне солдаты Великой Отечественной так и остались неизвестными. Ни одного медальона при них не было. Но с большим упорством продолжалась работа в архивах. И вот удача: совсем недавно найден список из семи фамилий. Одна из них – Халуев. Есть надежда, что этот документ поможет вернуть из небытия имена фронтовиков, уточнить судьбы, оборвавшиеся безнадежным «пропал без вести». Поиск продолжается.

Татьяна МЕЖАНОВА, пресс-служба Северо-Кавказского округа Внутренних войск МВД РФ