Поиск педагогики

В одном из некрологов, напечатанных на Западе вскоре после смерти Олега Семеновича Газмана, его “Маяк” (лагерь АПН СССР под Москвой в период с 1973 по 1985 год) был назван Lighthouse. В буквальном переводе – “Дом света”. Сказано в точку. Игра слов? Но дальше: “Маяк” Олега Газмана был первым местом в стране, где свобода мысли и свобода слова стали поистине всеобщими…”

Они это уже поняли. А мы?..

Педагогическая практика и философия свободы, которую не то что не освоила, но толком даже не осмыслила пока сегодняшняя школа, начиналась в лагере ЦК ВЛКСМ “Орленок” шестидесятых годов. Потом – “Маяк”.

Там Черное море, розовые клумбы, отобранные дети. Тут речка Переплюйка, вечные дожди, сырые довоенные постройки плюс к тому особый сорт детей: дети специалистов по педагогике… Но – чудо! О “Маяке” вскоре взахлеб рассказывали дети. Как и их ученые родители. “Ну да, конечно, – прибавляли эти замечательные люди, – что тут удивительного. Там же Газман!”

С этого номера мы осмеливаемся прописать в газете новый жанр. Назовем его так: стенограммы из “Маяка”. Их предоставила редакции Наталья Харитонова (на снимке), старшая вожатая легендарного лагеря, тоже сотрудник АПН СССР. Все лето 1979 года она ходила за Газманом по пятам и записывала каждое слово – на ночных планерках, шумных общих сборах, педсоветах, летучках… Так появился этот документ. Схваченная на лету, открытая для критики и обсуждения, живая, ищущая мысль. Причудливая, противоречивая, непредсказуемая… Как в жизни. Все по-честному. Ведь это – документ. Однако в том и прелесть настоящего общения! Вскользь брошенное слово, мелкий факт, безумная, казалось бы, идея – все в нем будит мысль, подталкивая к собственным догадкам и прозрениям.

Итак, вот первый диалог. Наталья Евгеньевна ха╡итонова и Олег Семенович газ╝ан “сочиняют лето”. Каким оно будет? Ну хотя бы в самом общем виде?..

Философия и практика свободы

“Дача” или “сбор”?

О.С. Главное – определить, сформулировать конечную цель для ребят. Как это сделать, я не знаю.

Позиция ребенка в лагере понятна: если в школе его учат и воспитывают и он должен учиться, то в лагере – отдыхают, и он едет отдыхать…

Соловейчик схитрил, сформулировав конечную цель – “сделать сбор”. Говоришь “надо сделать сбор”, и все знают, что “сделать сбор” – это сделать так, чтобы всем было интересно, хорошо, уютно вместе, чтобы каждый чувствовал себя счастливым. “Сделать смену” – не звучит. Тут надо серьезно думать.

И потом, на сбор едут те, кто хочет, кто разделяет коммунарские взгляды. Мы же работаем со всеми, кто к нам приезжает. В коммуне никогда никого не волновали ни режим, ни чистота. А мы убиваемся на уборке палат, кроватей… В коммуне – только старшие. У нас одна из труднейших проблем – что делать с таким количеством разновозрастных ребят? (Разновозрастные отряды могут быть лишь в узкой временной деятельности, но не в быту). В коммуне никогда не было и отрядов по сорок человек. Создать атмосферу в таком отряде, будь ты хоть семи пядей во лбу, – невозможно. Разделение отрядов на две части (думаю, оно назрело!) выгодно меняет ситуацию: больше внимания каждому, больше возможностей для удовлетворения интересов, ребенок перестает тонуть в массе.

Я думаю, сейчас наша задача – уйти от формализма, от спущенных сверху схем и маршрутов, сменить все старые традиционные названия дел, которые могут вызвать сопротивление ребят. Надо поменять всю динамику смены. Поход – на 2-й или на 6-й день? Общий сбор – в день заезда. Вместо открытия лагеря – “флаговое мгновение”, очень короткое и красивое. Или, может быть, “Праздник новоселья”? Да и труд нужен не всю смену, а в концентрированном виде – трудовая пятидневка. Причем лейтмотив в эти дни – “Испытай себя!” Проверь, выдержишь ли ты нагрузку целой рабочей недели!

Н.Е. Мне кажется, нужны вообще какие-то моменты, когда, как в старинном обряде посвящения в мужчину, нужно преодолеть трудности, преодолеть в себе страх.

О.С. Может быть. Проводим, например, “часы ужаса”, когда надо преодолеть страх высоты (скажем, прыгнуть с вышки). Или еще такой момент – в лесу ночью страшно. Вот и придумать что-то с преодолением страха темноты, незнакомого пространства…

Дальше. Для старших очень нужен кружок игры на гитаре. Может быть, во Дворце пионеров найти инструктора, который будет сидеть с группкой ребят и бренчать всю смену на гитаре?..

Я вот еще давно думал: почему бы нам не провести конкурс на “право твоего дня”? Этот день целиком во власти какого-то конкретного мальчишки или девчонки. Он поднимает флаг, заказывает меню обеда, у него берут интервью, он составляет программу концерта, по его заявке идут какие-то другие дела. Мне кажется, ребята будут из кожи вон лезть, чтобы получить такое право – быть целый день в центре внимания лагеря.

Н.Е. Но ведь это право может получить только тот, кто действительно по всеобщему мнению заслуживает его…

О.С. Конечно. А для этого можно провести референдум с такими вопросами: назови кто, по-твоему, из ребят самый добрый, самый нужный, самый честный, самый внимательный, лучший защитник малышей…(Эта идея О.С., увы, так и осталась нереализованной. – Ред.).

А в какой-то период смены, может быть, сделать “выстрел” из тематических дней?..

Н.Е. В наших ребятах меня поражает полное отсутствие культуры общения с гостями лагеря. Если “своих” взрослых они видят, то к гостям могут быть совершенно равнодушны, не замечать, даже если это очень интересные люди. Вспомните, в прошлом году какая была натянутая атмосфера, когда приезжал Эдуард Успенский! У них просто не выработано чувство хозяина по отношению к гостям, и это бросается в глаза.

О.С. Это все верно. Нужно думать над кодексом хозяина уже сейчас, причем нужны какие-то очень короткие точные выражения, которые были бы понятны только нам и ребятам. Чтобы, если кто-то бежит мимо, не здороваясь, достаточно было сказать: “Сними шляпу!”, не ставя его в неловкое положение прямым замечанием. Или кто-то забылся в присутствии гостя, мы бросаем: “Держи марку!” – и ему понятно, что он сейчас выступает от лица всего коллектива. Важно, чтобы в этих фразах существовал свой языковой стиль “Маяка”…

Н.Е. И еще давайте подумаем, что делать с общими сборами. Я не представляю, как их можно изменить, до тех пор пока на них будут малыши. Невозможно же со всеми говорить на одном языке!

О.С. Ну тут я уже все решил. Мы будем делать два лагеря: лагерь октябрят и лагерь пионеров. Иначе мы вообще не сдвинемся с места. (Так “Маяк” был разделен на “Ма” и “Як”. – Ред.).

У меня все годы работы в лагере сидит одна идея, которую я никак не могу осуществить. Я мечтаю, чтобы у кабинета начальника лагеря была помещена специальная доска, на которой было бы написано: “Это же невозможно…” Чтобы каждый мог подойти и написать на ней своего рода жалобу начальнику. Существует же книга жалоб, а это пусть будет доска жалоб… (“Забор жалоб и предложений” – первая ласточка гласности – появился в “Маяке” в том же году. – Ред.)

“Ма” и “Як”

Совещание педагогов “Маяка” за неделю до открытия смены.

4 июня 1979 года

О.С. Так повелось в нашем лагере, что липецкие вожатые привыкли видеть рядом с собой опытных авторитетных воспитателей, к которым прислушиваются, у которых учатся мастерству. И хотя многие воспитатели едут в этом году в лагерь впервые, это традиционное отношение будет распространяться и на “новичков”.

Главная задача этого лета – избавиться от формализма в работе. Лето – прежде всего отдых. Всякое воспитательное влияние в лагере должно происходить не прямо, а косвенно.

Есть два подхода в воспитании: собственно, отдых – дача. И другой – сборовский путь, предполагающий высокую динамику и плотность дел в короткий отрезок времени, взрыв, нравственный сдвиг в сознании ребят, активную их позицию. Но система взрыва исключает систему отдыха (слишком высоки накал дел и, следовательно, напряжение).

Мы думали, искали выход из этого противоречия и решили разделить смену на две половины: сначала “дача”, насыщение прелестями лета, а когда ребята этим насытятся, трубим сбор. Можно было бы сделать и иначе: создать ситуацию, в которой рядом существуют “сбор” и “дача” и возможен свободный переход из одной системы жизни в другую…

Вторая проблема – проблема индивидуального подхода в воспитании. В отряде 40 ребят и два воспитателя. При таком количестве детей невольно создается напряжение между первыми и вторыми. Вывод ясен: чтобы меньше дергать ребят, нужно, чтобы было меньше детей в отряде.

Для начала мы делим отряды пополам: в самом младшем выделяем группу дошкольников и группу школьников. 3-й отряд не делим, а 1-й и 2-й делим в середине смены, когда начнем “сбор”. В спортивно-трудовом отряде (СТО) группа из 12-15 ребят будет помощниками вожатых – это педагогический отряд. Они работают на звеньях в 1-м, 2-м и 3-м отрядах. Руководит ими один взрослый. Другая часть СТО живет по традиционной программе СТО, руководят ею двое взрослых.

Другое изменение, которое мы вносим в организационную структуру лагеря и которое тоже должно работать на обеспечение возрастного и индивидуального подхода, – это разделение лагеря на две возрастные группы. Мы создаем один лагерь – “капиталистический” – это все малыши. Лагерь “Ма”. Здесь действует принцип “по потребности”. И другой лагерь – “социалистический” – старшие отряды. Лагерь “Як”. Здесь живут по принципу “по способности”. Совет дружины – это члены педотряда. Руководит им тот, кто руководит лагерем, то есть начальник лагеря.

Для каждого лагеря нужно разработать свою программу жизни, режим. В “капиталистическом” лагере в основе всего – игра, игра, игра. Старшие здесь – 3-й отряд. Они и должны быть заводилами сюжетных игр, октябрятских праздников, сборов. К “социалистическому” лагерю относятся отряды СТО, 1-й и 2-й. Для них тоже нужно продумать свою программу, которая предусматривала бы в первой половине смены – наслаждение летом, во второй – дела сборовского типа. Важно продумать уже сейчас трудовые дела для них. Очень существенно должно быть их значение в лагере. Эти ребята – хозяева лагеря. Чтобы они это почувствовали, нам нужно продумать “кодекс хозяев”, организацию самоуправления. Центральной идеей всей их деятельности должна стать идея “сделать свою жизнь”… (В отличие от коммунарского принципа “сделать сбор”. – Ред.).

У нас в лагере в коллективе взрослых сложились определенные единые правила в подходе к детям, и первое среди них категорическое требование – не кричать на детей. Не дергать их, стараться всегда быть справедливым. Общий тон в отношениях с детьми можно определить так: мягкость с малышами, мажорность с подростками и взрослость со старшими. Другое категорическое требование – не пасти детей. Лучше уйти из отряда, отдохнуть, но выйти к ребятам с делом.

И последнее – это та разница, которая есть между позицией педагога в коммуне и в лагере. Кто в коммуне когда следил, чтобы ребята мыли уши, были в чистых носках и т.д.? Их это никогда не волновало.

Мы же не можем считать свою работу успешной – какие бы интересные творческие дела мы ни проводили, каких бы успехов ни добивались в создании атмосферы в коллективе, – если не будем выполнять элементарных родительских функций.

И тут сразу возникает противоречие: с одной стороны, воспитатель предоставляет самостоятельность, с другой – должен опекать в мелочах. Это противоречие, как правило, и порождает отчуждение между педагогами и ребятами. Нужен какой-то способ, чтобы на первых порах добиться порядка и чистоты, минуя конфликт детей и воспитателей. Я вижу выход в том, что каждый вечер в первые дни начальник лагеря, врач совершают специальные обходы и делают “втыки”, но не воспитателям, а самим детям. Вожатые и педагоги замечания по чистоте и самообслуживанию не делают. Не делают и все…

На снимках: Наталья ха╡итонова, Олег газ╝ан на празднике в “Маяке”.

Продолжение следует