Под золотой маской. Без уважения к древностям невозможно воспитывать патриотизм

Профессор Омского государственного педагогического университета Борис КОНИКОВ, кандидат исторических наук, член Омского отделения Русского географического общества, заслуженный деятель культуры Омской области: о ценностях истинных и ложных, об открытиях и белых пятнах истории.

– Есть такое у нас расхожее выражение: «Археология под золотой маской», – рассказывает Борис Коников. – Непосвященным кажется, что все просто: пару раз копнул – и вот она, гробница Тутанхамона! Ведь на деле, как мы говорим, надо переработать тонну керамики – осколки глиняной посуды при раскопках встречаются чаще всего. Поначалу ахаешь, потом, не глядя, откидываешь в сторону: исторической ценности не представляет. Разочарование для романтиков наступает быстро: лагерная жизнь, когда каждый на виду 24 часа в сутки, грязь, мозоли от лопаты… Наверное, поэтому профессиональных археологов в России немного – около полутора тысяч, все друг друга знают если не в лицо, то по фамилиям.Борис Александрович пришел в профессию неожиданно для себя. Служить в армии посчастливилось в Москве, и в первое же увольнение сибирский солдатик нашел книжный магазин – читать любил всегда. Случайно раскрыл учебник «Археология СССР» Даниила Авдусина.- После книжного сразу рванул в Государственный исторический музей, – смеется Коников. – Все увольнения там проводил. Когда после увольнения поступил на истфак Омского педагогического института, археологическая школа у нас только зарождалась. Но небольшой курс археологии на истфаке пединститута читался, и археологическая практика была обязательной. И учитель у меня был замечательный – Ирина Витальевна Захарова, этнограф, она мой интерес поддерживала. С ее легкой руки еще студентом стал вести в школах археологические кружки, брать ребят с собой в экспедиции. Ирина Витальевна организовала и археологический кабинет, где мы с товарищем, Сашей Петровым, позже основавшим факультет теологии в университете, проводили экскурсии для школьников.Сейчас музей археологии и этнографии Омского государственного педагогического университета входит в состав Музейного фонда России. Здесь немало экспонатов, добытых профессором. Первое свое золото Борис Александрович взял еще студентом.Руководитель экспедиции объявил выходной: дождь шел который день, но Коникову очень захотелось поработать.- Прямо дрожь какая-то в руках была, будто предчувствовал, – вспоминает археолог. – Чищу скелет скальпелем и вдруг вижу в области шейных позвонков кругляш диаметром с пятачок. Золото! Сначала обомлел, потом заорал – счастье! Понесся в лагерь: километра два по грязи, под дождем. Падаю, снова бегу. Влетаю к Ирине Витальевне в палатку, руки расставил, как рыбак из анекдота: «Я вот такущую бусину нашел!» Она мне и правда тогда показалась огромной.Золота в жизни Коникова было с тех пор немало. В 1970 году в Горьковском районе из двух курганов достали почти полторы тысячи ювелирных изделий. Археологи, по словам ученого, часто остаются один на один с драгоценностями, и это тоже одна из жизненных проверок на профессионализм.- Я не знаю такого археолога, – говорит Борис Александрович, – у которого бы первая мысль была об обогащении, а не об исторической значимости артефакта. В советских газетах, помнится, писали, что Говард Картер, открывший гробницу Тутанхамона, не совсем чист на руку, вроде бы часть из 4 тонн золота фараона всплыла на каких-то аукционах. Но не верится. Мы воспринимаем находки по-другому: «О, сколько можно узнать!» Причем не важно, из чего она сделана. В 1983-1984 годах в кургане Х-ХI веков на территории Тевризского района мне посчастливилось отыскать металлический ковш со множеством сюжетов: военных, бытовых, религиозных. Он не «местный», из Хазарии, расположенной в Средние века в междуречье Волги и Дона, но раз он найден у нас, значит, вписался в систему ценностей? Действительно, оказалось, к примеру, что конь и заяц, священные в Хазарии, были почитаемы и на сибирской земле. Такие находки важнее, чем деньги! Ценность курганов ведь не в количестве «богатств». Они напоминают пирамиды: ширина в 40-50 метров, высота с четырехэтажный дом. Всегда парные: мужчина и женщина, жена или наложница, в окружении огромного количества предметов, датируемых III  веком до нашей эры. Это, на мой взгляд, позволяет говорить, что на омской земле рано начала формироваться государственность со всеми признаками иерархии, социального расслоения, аппарата насилия, необходимого любому государству. То есть цивилизация скорее всего появилась на нашей земле гораздо раньше Сибирского ханства, возникшего только в ХIV веке.Неподготовленному человеку бывает трудно устоять перед искушением. Как-то в Окунево Борис Александрович вместе со студентами работал на нескольких погребениях. Удивился, что в них ни одной вещи, решил, что они принадлежат людям низшего положения. А через несколько месяцев студенты по цепочке передали ему наконечники стрел и металлические бляхи, сообщив, что они были украдены в той экспедиции.- Совесть-то проснулась, но я теперь не знаю, из какого именно погребения эти детали, – сокрушается археолог. – Чаще всего люди сами виноваты в том, что возникают «белые пятна» истории. Археологический комплекс «Стоянка Омская», научным руководителем которого я являюсь, была открыта краеведом-любителем еще в 1918 году. Обнаружено уже более 20 тысяч артефактов, и каждый год находим новые. А если бы занялись сразу или хотя бы до того, когда эти места стали активно застраиваться, мы бы уже доказали, что это памятник международного значения, настоящий сибирский Вавилон, где скрестились люди разных культур, антропологических типов. Предполагаю, что здесь пролегало ответвление Великого шелкового пути, связывавшего Китай с Римом: 70 процентов из найденного – китайский импорт. Кстати, доказательство тезиса, что все в жизни повторяется. Больше того, мы обнаружили следы присутствия петровской культуры воинов, относящиеся ко II  веку до нашей эры. Это пока предположения, но, возможно, планку возникновения цивилизации в Западной Сибири нужно снизить еще! А сколько было бы открытий, если бы в 50-х годах прошлого века при освоении целины в Омской области не перепахали всю степь!Впрочем, и сейчас нет гарантии, что археологические памятники останутся в целости и сохранности. Заботу о «Стоянке Омской» взял на себя радиозавод, на территории которого она находится, но таких добровольцев в Омской области больше нет.- В регионе состоит на учете около 1400 археологических памятников, но до сих пор нет их полного свода, – вздыхает профессор. – Мы один из немногих российских регионов, где исторические ценности не паспортизированы. Начали было работу в 80-х, но так и не закончили – перестройка, нехватка денег. Теперь сделать свод гораздо сложнее и дороже, требуется, к примеру, спутниковая съемка. А ведь глава района может просто не знать, что на месте будущей силосной ямы древнее захоронение: «паспорта» у него нет, на карте не значится. Хотели было поставить знаки, потом поняли, что это метки для «людоедов» – «черных» археологов. А с охраной тоже неважно. Региональное Министерство культуры сотрудничает с главами муниципалитетов, прокуратурой, но многое ли оно может, если в Управлении по сохранению культурного и исторического наследия 2 человека на 32 района?Сохранять трудно, изучать еще сложнее, хотя археологи оказались в более выгодном положении, чем другие ученые-гуманитарии, по мнению профессора:- К чести нашей власти, она услышала археологов – в 2002 году был принят Федеральный закон «Об объектах культурного наследия народов РФ». Прежде чем начинать строительство, требуется архитектурная экспертиза – на раскопки должен выделяться 1 процент от стоимости всех работ. Закон, конечно, соблюдается не всегда, да и не слышно, чтобы кого-то реально наказали за его нарушение, тем не менее у археологов есть возможность работать. Можно еще получать гранты на исследования, но западная система у нас прижилась плохо – мало меценатов. А в целом все это основывается на удаче. Средства на планомерную исследовательскую работу ни государство не выделяет, ни регион. В 2009 году, например, областное Минкультуры поставило передо мной задачу: найти остатки Воскресенского военного собора. Денег не дали, но я собрал своих учеников, выпускников педагогического университета. Примерное место мы знали, и повезло – руины оказались неглубоко, сантиметров на 40-70 под землей. Открыли 2,5 тысячи артефактов, помещение под алтарем. Я надеялся, что будет не только воссоздано здание, но и руины превратятся в музей. Ведь в Воскресенском соборе крестили нашего земляка – русского художника Михаила Врубеля, мне кажется, что и Федор Михайлович Достоевский превратился в великого писателя именно здесь, стоя в кандалах перед иконами, он был в Омске на каторге. Но… денег выделено так и не было, и вспомнили о соборе только перед 300-летием Омска, которое состоится уже в августе этого года. Средства появились, а время упущено. Наверное, собор построят к юбилею, но страшно представить, сколько возможных открытий будет загублено в такой спешке.Хуже всего, что нет смены, считает археолог:- Обязательную археологическую практику в университете отменили, хотя не представляю, как стать историком, не подержав в руках вещь, связующую времена. Нашей археологической молодежи уже под сорок. Ребятишек в экспедиции теперь не возим, уж очень много согласований требуется. Регулярно провожу для школьников экскурсии на «Стоянке Омской» – около 50 в год. Выстраиваю их в форме диалога и с сожалением понимаю, что историю они знают мало, интересуются слабо. А ведь педагогическая археология очень важное и нужное дело. Не каждый станет археологом, но такой деятельный интерес к истории будит фантазию, а понимание того, как люди жили до тебя, – любовь к родной земле. Горжусь тем, что с педагогом Дружинской средней школы мы смогли привлечь в экспедиции почти 2000 детей. Как можно воспитывать патриотизм без уважения к древностям? Без понимания, что эту землю до тебя возделывали тысячи людей и теперь от тебя зависит, что будет с нею дальше. Надо изыскивать какие-то формы, менять законодательство, дети должны чувствовать свою причастность к истории. Ведь неизведанного на тысячи лет вперед хватит. Мне 68, а мечтаю, как и солдатиком когда-то, о «золотой бабе» и кладах Ермака.Омск