По вековой мудрости. Общественный сход был своеобразным посредником между сельской общиной и официальными органами власти

Во всяком подворье свое поверье. В лесу жить – пенькам молиться, в степи – на солнце креститься. В обычном праве наших народов есть, конечно, свои особенности. Их тоже надо учитывать, прежде чем со своим уставом соваться в чужой монастырь, городить границы, разделять и властвовать. Ведь обычай не клетка – не переставишь.

Так, народные этические нормы украинцев отражали прежде всего уважение к личности, свобода которой иногда ставилась даже выше интересов громады, независимость, боязнь всяческого постороннего вмешательства. Вот как это, например, проявлялось в брачном праве. Нередко бывало так, что парень и девушка (чаще, правда, пары в возрасте) женились «на веру» – без церкви и официальной регистрации. Что касается развода, то к его оформлению прибегали редко, чаще в случае семейных разногласий практиковалась расходка – супруги расходились и жили отдельно, но в любую минуту могли сойтись. Бабушкина сестра почти всю жизнь прожила без мужа – сама вырастила дочь, сама тянула хозяйство. На старости лет к ней в хату переселился сосед, у которого перед этим умерла жена. Все произошло буднично, без совета с родичами, тем более уведомления властей: сошлись два старых человека, не пожелали переселиться к детям и стали опорой друг другу. Вообще все члены украинской семьи обладали известной долей независимости. Это было выражено прежде всего в денежных отношениях: «Брат братом, сват сватом, а гроши не родня», «Брат мой, а хлеб ешь свой». Жена по своему усмотрению могла распоряжаться молоком, курами, яйцами, овощами с огорода. Даже если супруг отвозил на продажу огородную продукцию, он обязан был отчитаться перед женой и вернуть ей вырученные деньги. Зато зерновые были полностью в ведении мужа.Отдельные члены семьи могли иметь лично им принадлежащий скот, особенно если он доставался исключительно личным трудом. Жена полностью распоряжалась своим приданым, кроме нее на него никто не имел права. В случае ее смерти после года – двух лет семейной жизни родители могли востребовать назад часть приданого. Если жена вдруг бросала мужа, то он имел право удержать у себя приданое; если же супруг удалял жену, то обязан был возвратить ей ее имущество. Количество личного труда, вложенного в скот, постройки, земельный надел – вот тот критерий, к которому чаще всего прибегали во время раздела имущества при наследовании.С дедов-прадедов славянская община-громада держалась на законах взаимопомощи, обычаях добровольного «спасительного» труда. Помочь, выручить из беды, спасти, одолжить, отдать долг – с этим так или иначе связаны мысли жителей и степных мазанок, и лесных деревень, и горных хижин, и полесских хуторков. «Ты – мне, я – тебе» – нормальное общение людей во все времена возможно было только на этой равноправной основе. Бед и неприятностей хватало в жизни каждого человека. Избавиться от них помогали родственники. А когда их не было рядом или у них не хватало сил? Тогда мог выручить побратим или кум. Беда издавна людей объединяет. Обычаи побратимства (посестринства) и кумовства тянутся с самых давних времен. Побратим (названый брат) часто был роднее брата по крови, в затруднительных положениях на него можно было полагаться, как на себя. Гарантией надежности побратима был сознательный выбор названого брата. «Не братайся с кем телят не пас», – говорили в народе. Часто братание проходило в присутствии свидетелей. Назвавшись братьями, юноши трижды обнимались и целовались, обменивались подарками. Давая друг другу клятву в верности, они могли съесть по горсти земли. Неприятная, конечно, процедура. Как после нее в знак будущей нерушимой дружбы не выпить по чарке водки! После этого побратимов уже могли называть горилчаными братами. Запорожские казаки, кстати, нередко братались даже с людьми других национальностей. Неплохо было бы и сегодня возродить эти обычаи. Думаю, они (даже вопреки политике властей) способствовали бы установлению лада в славянском мире.Где союз, там и сила. Речь о стремлении людей дружно помочь, дружно отозваться на чужую беду, коллективной взаимопомощи при выполнении неотложных и трудоемких работ. У русских это помочи, у украинцев – толока. Под названиями «прошеная», «сухая», «мокрая», «водочная» толока упоминается в различных старинных книжных источниках. Взаимопомощь могла проявляться в такой обычной форме, как, скажем, послушание – работа не за деньги, а по долгу или по просьбе. Кстати, и сегодня в монастырях (многие из них являются не только ревнителями веры предков, но и хранителями их обычаев) паломников часто монахи просят выполнить какую-нибудь работу. Это называется у них послушанием. Вроде бы не приказ, но не увильнешь, не ослушаешься.Вместе собирались пахать, косить, раскорчевывать лесные участки, возводить дома и церкви, мостить пути. Одна беда сводила вместе – всей общиной помогали немощным, погорельцам, тем, кто пострадал от стихийного бедствия. Такой коллективный труд самым естественным образом объединял различных людей, результаты его были понятны и необходимы всем вместе и каждому в отдельности. Толоку, помочи иногда называли однодневным товариществом – большой группе хватало одного дня, чтобы управиться с самой тяжелой работой, ведь известно, что гуртом можно и море запрудить. Собирались на толоку по приглашению, но добровольно. Редко кто отказывался от этой работы за спасибо, по любви – общественное мнение не одобряло такого поведения. К тому же селяне хорошо понимали, что и сами могут оказаться в трудном положении и прибегнуть к помощи земляков.В одном полесском селе я услышал от толочанина, который спешил на помощь односельчанину: «Иду порятувать». Может быть, главная идея помочи, толоки – это и есть порятунок (спасение) наших народов. Охотно, легко, дружно трудился гурт. Сытной и веселой была и трапеза после завершения работы. Почему бы так не везде и во всем? Жить не по лжи, а по вековой мудрости.