По разные стороны баррикад. или Кто правее?

В прошлом году суды Российской Федерации рассмотрели 18 тысяч дел, связанных с тем, что отец и мать претендовали на воспитание своего ребенка, вели судебный спор. Так что можно смело утверждать: дела Кристины Орбакайте, Яны Рудковской, Ольги Слуцкер и других известных в обществе женщин – малая толика тех драматических историй, которые разворачиваются в России.

Об этом шел разговор на парламентских слушаниях в Госдуме, посвященных внесению поправок в семейное законодательство. Интересно то, что это не первые слушания такого рода. В прошлом году их было около десяти. И только нынешние привлекли внимание общества и СМИ, ведь в них принимали участие (правда, не выступили) Кристина Орбакайте и Ольга Слуцкер.

В своем выступлении председатель Комитета ГД РФ по вопросам семьи, женщин и детей Елена Мизулина заметила, что в нашем семейном законодательстве нет нормы, которая бы приравнивала похищение ребенка одним из родителей к уголовному преступлению. И это действительно так. Между тем в международном законодательстве она есть. Мы регулярно слышим о том, как за границей один за другим бывшие мужья выигрывают процессы против жен, посмевших увезти своих детей домой. Например, россиянка Римма Салонен была приговорена в Финляндии к полутора годам условного заключения за похищение собственного сына. Теперь она должна еще и компенсировать своему бывшему мужу около 30 тысяч евро за причиненный моральный ущерб и за расходы на возвращение ребенка из России. «Справедливый» финский суд не принял во внимание то, что и папа Пааво Салонен похитил сына, что без согласия на то матери ребенка при содействии сотрудника финского консульства он увез своего пятилетнего сына на машине с дипломатическим номером…

Другое дело: россиянка Ирина Беленькая выкрала у бывшего мужа-француза трехлетнюю дочь, которую он вывез из России. Беленькую нашли, задержали в Венгрии и судили во Франции. Ребенка вернули отцу. Сегодня только израильский суд смог дать пример справедливого решения, вернув сына, которого его отец Борис Дробачевский тайно вывез в Израиль, его маме Юлии Оськиной. Оськина поехала в Израиль, наняла израильского адвоката, подала заявление в полицию и иск в суд, обвинила бывшего мужа в похищении ребенка и выиграла процесс.

Мы так много говорим и о правах, и об интересах наших детей, но ни то, ни другое защитить, по сути дела, не можем. Законы у нас такие, и их надо менять. Вопрос, что называется, уже не только назрел, но и перезрел.

Елена Мизулина предлагает рассматривать удержание ребенка как похищение, настаивает на расшифровке в законе того, что входит в объем родительских прав (сегодня практически никто не знает, что же на самом деле скрывается за этими словами – «родительские права», поскольку точной трактовки в законе нет). Суть позиции Мизулиной в том, что нельзя выдергивать ребенка из привычной среды, где ему комфортно, где его любят, где о нем заботятся: «Когда у ребенка нет рядом отца, семья считается неполной, а когда нет матери, ребенок становится сиротой. Суд, принимая решение оставить ребенка с матерью, исходит не из того, что мать имеет преимущества. Логика проста: нужно хорошо подумать, прежде чем выдернуть ребенка из его привычной среды и поместить в другую. Но суд может ошибиться. Поэтому мы сформулировали предложение: в таких делах обязательно участие детского психолога (сейчас закон этого не предусматривает). Должна быть специальная процедура рассмотрения такого рода дел. В некоторых странах по таким делам назначается медиатор – посредник между судьей, ребенком и родителями, то есть специалист, который умеет работать с детьми, которому доверяют стороны. Он должен предложить сторонам вариант примирения, может быть, даже внесудебный вариант разрешения спора о ребенке. У нас медиаторства в стране пока нет».

Комитет по вопросам семьи, женщин и детей приступил к разработке законопроекта, предусматривающего внесение поправок в семейное законодательство России. Есть надежда, что он будет готов к началу следующего года.